Он задохнулся от восторга.

Даже если это не так, — надо запомнить идею! Для себя. На будущее.

...По хлюпающей под ботинками слякоти Игорь шел слабо освещенной улицей к трамваю. Впереди, оживленно переговариваясь, возвращались с занятия еще несколько человек. За спиной тоже раздавались разговоры и смех.

— Не забавно ли наблюдать за подобной бесплодной суетой,— раздался рядом чей-то хрипловатый голос.

Игорь отпрянул.

Рядом — тот, невысокий. Улыбается. Но глаза холодные и внимательные.

— Ведь для таланта в этой области,— продолжал тот,— такой примитивный уровень наверняка недостаточен... Не так ли?..

Полуденное желто-серое марево дрожало над невысокими строениями, окруженными увитой зеленью каменной оградой. Крыши домиков выступали в стороны, опираясь на столбы и затеняя травяные лужайки. Но даже тень не спасала от тяжелого зноя, второй день висевшего над средиземноморским побережьем, над синевшими вдалеке гребнями холмов, над этой скрытой от посторонних глаз усадьбой.

Сразу за оградой, над полупустой площадкой для машин, вяло шевелили листьями высокие финиковые пальмы. Стволы их были доверху увиты яркими красными цветами.

Вдалеке по прибрежному шоссе проносились редкие машины. Их не было видно за тянувшейся вдоль дороги зеленой полосой, и лишь слабо доносившийся оттуда шум напоминал о их существовании.

Другой звук стал постепенно нарастать в воздухе, и скоро пространство над стоянкой наполнилось оглушительным грохотом.

Над площадкой завис четырехместный вертолет. Листья пальм оживились и заметались под струями горячего воздуха. Цветущие кусты вокруг стоянки пригнуло к земле.

Вертолет плавно повернулся в воздухе хвостовой консолью в сторону побережья и стал медленно снижаться.

Винт описал последний круг, и лопасти его обвисли.

Дверца распахнулась. В тень кабины хлынули языки раскаленного воздуха.

Над горячим асфальтом дрожали голубоватые полоски миража. И в этот трепещущий слой, словно в прозрачную рябь мелководья, выпрыгнул из кабины высокий крепко сложенный блондин. Волосы его были коротко острижены. Одет он был в белые брюки, белоснежную рубашку с закатанными рукавами, которую рассекал узкий черный галстук.

Он сделал быстрый поворот на месте, внимательно оглядел припаркованные невдалеке автомобили, задержал свой взгляд на окружавшей площадку растительности.

Потом подал руку неторопливо спускавшемуся человеку.

Голова того была покрыта ежиком седых волос. На нем тоже были столь непривычные для этих мест и климата светлая рубашка с длинными рукавами и галстук.

Следом появились еще два человека. Их смуглые лица и покрой одежды уже более гармонично вписывались в окружающий пейзаж.

Седовласый в первое мгновение задохнулся в горячем неподвижном воздухе, захватал его широко открытым ртом. Потом, усмехнулся, покачал головой и, ослабив галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

Трое из вышедших быстро направились к воротам. Четвертый — смуглый молодой парень — неторопливо обошел вертолет, словно не ощущая разницы между прохладой кондиционированной кабины и полуденной жарой. Потом захлопнул дверь вертолета, забрался в его тень и, усевшись на асфальте, открыл запотевшую банку "Колы". Задравшаяся рубаха обнажила черную кобуру на поясе.

На оплетенной зеленью стене ограды рядом с раздвинутыми в стороны воротами можно было с трудом разглядеть затерявшуюся в листве мраморную табличку с надписью "Школа усовершенствования".

Перед легким алюминиевым шлагбаумом неподвижно стоял смуглый, сухощавый и совершенно лысый человек. Он походил бы на храмового жреца, какими их часто любят изображать, если бы не современный покрой одежды и прикрепленная к поясу коробочка биппера.

Трое подошли и наклонили головы в приветствии. Вперед выступил черноволосый и поздоровался.

— Учитель Дан? Меня зовут Нир. Это я звонил вам и договаривался о визите.

— Разрешите представить, — он отступил в сторону. — Мастер Бруно и... его помощник.

Седовласый снова коротко кивнул. Высокий блондин, остававшийся в стороне, не шевелился.

Тот, которого назвали Учителем, посмотрел на покрасневшее потное лицо Мастера Бруно и заговорил на английском.

— Наша страна очень тепло принимает вас, не так ли, Мастер? Тот, утирая пот со лба, улыбнулся.

— Пожалуй. Когда в аэропорту открылась дверь самолета, мне показалось, что я услышал потрескивание дров снаружи... Однако, мы можем говорить и на иврите, — произнес он, переходя на иврит с сильным акцентом.— Специфика нашего дела способствует, знаете, интересу к сакральным языкам.

— Добро пожаловать в мое скромное заведение!— Учитель Дан склонил голову и какое-то время словно думал о чем-то. Или прислушивался к чему-то.

Потом он повернулся к Ниру.

— Однако этот визит не предполагал наличие оружия, — он перевел взгляд на стоявшего поодаль блондина.— В моей школе оно не должно появляться.

Нир вопросительно взглянул на Мастера Бруно.

— Да, безусловно,— сказал тот и бросил через плечо короткую фразу своему помощнику.

Блондин кивнул и устроился на скамье у ворот, в тени рожкового дерева.

— Если вы позволите, мой спутник останется здесь у входа,— добавил Мастер Бруно.— Однако, как вы узнали, что у него есть оружие?

Учитель промолчал.

Они втроем вошли на территорию школы.

За заросшей зеленью оградой царили покой и тишина. Густые тенистые деревья раскинули свои кроны невысоко над травяным ковром. В листве, подобно шмелям, сновали крохотные птахи. Воздух был густо настоен на аромате пышных бледно-розовых цветов.

Между колоннами дома в тени сидели на траве несколько человек. Сидели они молча, казалось, в глубокой задумчивости. Взгляды некоторых были направлены прямо перед собой, лица других — опущены в зелень травы.

Учитель Дан и его гости шли по дорожке в дальний конец сада.

— Чем объясняется ваше великолепное английское произношение, Учитель?— вежливо поинтересовался Мастер Бруно.

— Можете не называть меня Учителем, поскольку для вас я им, согласитесь, не являлся,— сказал Учитель Дан.— Вы очень наблюдательны, Мастер. Я родился и вырос в Англии. Впрочем, все это было достаточно давно. С тех пор к моему произношению наверняка добавились акценты китайского, санскрита и, безусловно, иврита.

— Удивительная у вас страна,— проговорил Мастер Бруно.— Некогда давшая миру основы культуры, сегодня она разные культуры собирает на своей земле.

— Мне это не кажется странным. Святая земля — это пуповина, соединяющая наш мир с Космосом.

— Вам это должно быть известно лучше, чем кому-либо,— вежливо сказал Мастер Бруно.

Он помолчал и продолжил.

— Я всегда преклонялся перед носителями выдающихся свойств. Таких, как ваши и ваших, — он сделал паузу, подыскивая слово,— ... ваших коллег. Но, извините за любопытство, вы всегда вот так без опаски соглашаетесь на встречи с незнакомыми гостями?

— Просто я знаю, что наша встреча будет бесконфликтной... К тому же мне известна общая направленность возглавляемой вами организации. Так что в этом случае у меня нет причины опасаться.

Мастер Бруно быстро посмотрел на Нира.

— Нет-нет,— улыбнулся Учитель Дан,— ваш коллега не сказал ничего лишнего во время переговоров со мной.

Он усмехнулся.

— Уверен, что система хранения ваших тайн идеальна. Но вы ведь сами упомянули о некоторых моих способностях...

— Да,— продолжил Мастер Бруно с улыбкой.— Право, я теперь не знаю, нужны ли мои дальнейшие слова — возможно, вы уже провидите все и без них.

— Вы преувеличиваете. Кое-что мне дано, но не в такой степени. Мастер Бруно обернулся к Ниру.

— Вы прекрасно справились с моей просьбой, брат, — сказал он многозначительно.

Нир вежливо поклонился и отошел в сторону.