Теперь Колдуэлл ждет. И в это время внимательно анализирует свои чувства. Она неохотно останавливается на последствиях использования газа в отношении людей, ее товарищей. Фосген более гуманен, чем его близкий родственник хлор, но разница невелика. Колдуэлл надеется, что Мелани войдет в шлюзовой отсек первой и можно будет заблокировать входную дверь прежде, чем Паркс или Джустин проследуют за ней.

Хотя она осознает, что это маловероятно. Скорее Хелен Джустин войдет вместе с Мелани, или даже первая. Впрочем, это не сильно беспокоит Колдуэлл. В этом будет даже своеобразная справедливость. Многие поступки Джустин внесли свой, весьма существенный вклад в создание той абсурдной ситуации, в которой находится сейчас Колдуэлл, – когда ей приходится сооружать ловушки для того, чтобы восстановить контроль над своими испытуемыми.

Доктор надеется, что, по крайней мере, не придется убивать Паркса или Галлахера, если он, конечно, до сих пор жив. Двое солдат, вероятно, будут прикрывать тылы, пока Джустин и Мелани не войдут в «Рози». Но к тому времени дверь уже может быть закрыта для них.

Впрочем, ни один из этих вариантов не идеален. Не то чтобы ей было неважно, скольких убивать. Ее гипотеза настолько масштабна по своим последствиям, что уклоняться от убийства было бы преступлением против человечества. Это ее долг, и на его исполнение не так много времени. Интервал, скорее всего, измеряется не днями, а часами.

Колдуэлл вытаскивает перегородки из смотровой щели в лаборатории, чтобы видеть, когда вернется спасательная экспедиция. Но боль в руках истощила ее. Несмотря на все усилия, она проваливается в сон, периодически заставляя себя открывать веки, которые тут же закрываются под собственной тяжестью.

Очнувшись в очередной раз, Колдуэлл обнаруживает на себе пристальный взгляд маленького ребенка, который стоит в дверном проеме дома прямо напротив нее.

Голодный, очевидно. Возраст на момент первичной инфекции, не более пяти. Голый, худой и неописуемо грязный, как жертва стихийного бедствия до Катастрофы, когда несколько тысяч погибших уже считали катастрофой.

Мальчик жадно смотри на Колдуэлл, не моргая. И он не один. Сейчас уже поздний вечер, и длинные тени отбрасывает множество естественных объектов. Но на этом фоне, как детали в картинке-головоломке, становятся различимы все новые голодные. Взрослая рыжая девушка за ржавой тушей припаркованного автомобиля. Черноволосый мальчик, еще старше, присевший на остатки витрины с алюминиевой бейсбольной битой в руках. Позади него еще двое, в самом магазине, между стойками с выгоревшей и разлагающейся одеждой.

Их целая орава! Колдуэлл переполняет восторг. Она всегда знала, что слова Паркса и его людей о том, что популяция испытуемых в дикой природе сокращается, могут означать что угодно. Одна из причин – в то время она считала ее слишком неправдоподобной, а сейчас уже не так уверена – заключалась в том, что дикие инфицированные дети достаточно умны для того, чтобы научиться воспринимать сержанта и его охотников как угрозу, и поэтому дети просто перешли на новые охотничьи угодья.

Теперь Колдуэлл видит, как черноволосый мальчик подает сигнал двум другим, позади него, чтобы они подошли и увидели то, что видит он. Это лидер, очевидно. Он один из немногих, кто не совсем голый. На его узких костлявых плечах висит камуфляж. Видимо, он убил какого-то солдата и забрал его одежду. На лице мальчика буйство смазанных красок – доказательство силы и статуса в племени.

Колдуэлл видит, как голодные дети работают в команде. Как они общаются, используя малозаметные жесты и мимику. Как координируют свои усилия против этой незнакомой вещи в их среде.

Возможно, детей привел сюда звук от генератора. Или они давно наблюдают за «Рози» и ждут, когда Джустин и Галлахер вернутся обратно с экскурсии, чтобы застать их врасплох. Но какие бы цели они ни преследовали, сейчас дети увидели ее.

И увидев, начали выслеживать.

Даже несмотря на то что она находится за пуленепробиваемым стеклом в огромном боевом танке, способном стереть все здания вокруг в порошок, даже несмотря на отсутствие очевидного способа добраться до нее или хотя бы определить степень риска, который она представляет, даже несмотря на то что они не могут почувствовать ее запах через слой стекла, и стали, и полимера, и герметичных уплотнителей, они определяют ее как добычу, и соответственно реагируют.

Колдуэлл не сразу осознает, что уже приняла решение. Поднявшись на ноги, она плавно выходит из лаборатории, направляясь к центральной двери. Это хорошее решение. В его поддержку есть множество причин.

Она возвращает функцию управления на панель рядом с дверью шлюзового отсека. Потом открывает и закрывает несколько раз наружную дверь, проверяя ее работу на различных настройках скорости. Она следит за гидравлическими клапанами, толщиной с ее кулак, плавно скользящими взад и вперед в верхней и нижней части двери. Даже на третьей скорости – хотя десятая самая быстрая – она считает, что клапаны оказывают давление свыше пятисот фунтов на один фут. Внутренняя дверь, напротив, использует более простые механические сервоприводы. Никогда не предполагалось, что воздушный шлюз будет использоваться в качестве второго сдерживающего отсека.

Колдуэлл учитывает ряд весьма актуальных факторов. Нет никакой гарантии, что испытуемый номер один вообще вернется с прогулки. Если вернется, то нет гарантий, что засада Колдуэлл сработает. А если и сработает, то как оставшиеся в живых отреагируют на гибель тех, кто оказался в шлюзовой камере.

Но правда в том – или по крайней мере часть правды, – что она не может сопротивляться. Эти монстры охотятся на нее. И Колдуэлл, в ответ, желает охотиться на них.

Наружная дверь полностью открыта, она встает за приоткрытую дверь шлюза. Отступает на шаг и ждет.

Ее тело все еще липкое от пота. Ее феромоны в настоящее время отлично распространяются в охлажденном воздухе. С каждым вдохом голодные дети чуют ее. Обладая интеллектом, они, скорее всего, будут действовать сообща и очень медленно. Но против их природы не попрешь, поэтому всего лишь вопрос времени, когда они среагируют.

Рыжая девушка встает первая. Она выходит из-за автомобиля и в открытую идет к зазывающей двери «Рози».

Мальчик в камуфляжной куртке издает звук, похожий на лай. Рыжеволосая девушка замедляет движение и неохотно поворачивается к нему.

Ребенок помладше, выбежав из магазина, проносится мимо нее и бросается на дверь. Все происходит так неожиданно и так быстро, что Колдуэлл едва успевает среагировать, хотя именно этого она и ожидала.

Ее палец нажимает кнопку «закрыть».

Голодный мальчик, как ракета, прыгает с верхней ступеньки на Колдуэлл, раскинув руки, чтобы поймать ее и повалить.

Прежде чем он смог бы дотронуться до нее, внутренняя дверь закрывается.

Колдуэлл недооценила силу сервоприводов. Дверь закрывается на верхней части тела голодного, как Щелкунчик, дробя его ребра. Голодный открывает рот, чтобы закричать, но в его легких больше нет воздуха. Кричать уже не вариант. Одна рука его осталась внутри шлюзовой камеры, другая тянется вперед, растопырив тонкие пальцы, тщетно стараясь добраться до Колдуэлл. Один из них ухитряется зацепить рукав ее халата, но инфекция так не передается, только через кровь или слюну. Пока на ней очки и маска, она в безопасности.

Голова существа, отмечает Колдуэлл, полностью повреждена. Она чувствует головокружительный восторг и смеется.

Но тут же захлебывается, когда что-то с улицы прилетает ей в челюсть, разрывая защитную маску. Боль удивительна. Ее рот наполняется кровью, в которой отбитые кусочки зубов с глухим, потерпевшим кораблекрушение звуком, трутся друг об друга.

Камень падает на пол, темно-красный от ее крови. Рыжеволосая девушка уже заряжает другой, в полоску выцветшей ткани и кожи, которую она использует в качестве рогатки.

Раздробленное тело мальчика не позволяет внутренней двери закрыться, оставляя щель где-то в три дюйма, а наружная дверь все еще настежь открыта, и голодные снаружи, его когорта, его друзья, спешат внутрь с самодельным оружием наперевес.