-В смысле?!
-В том смысле, что это проклятие, пусть будет так, срастило вам все ваши эфирные оболочки. С одной стороны, для вас это хорошо, живучесть у вас теперь как у таракана. С другой... я не могу извлечь из вас вашего гостя, если он сам того не захочет.
-А как же немецкое воздействие? - не утерпел маг. - Вы нашли?..
Она отрицательно покачала головой.
-Нет... хотя и есть характеристики, которые меня настораживают. Но, если смотреть в комплексе, то немецкое воздействие маловероятно. А вот ваш гость... которого вы, как говорите, пустили на кладбище...
-Что гость?..
-Я не могу его изгнать, не нарушив целостности вашей души, - объяснила она ему, как ребёнку. - Придётся же все ваши тонкие оболочки вскрыть. Вы... пострадаете. Очень сильно.
Порошин снова некстати вспомнил жертв магических ударов и задал ещё один глупый вопрос: 'И что же теперь делать?' - хотя он отлично знал, что делать.
Он должен был сам договориться с духом. Или не договориться, а подчинить его своей воле. В противном случае его телом, мыслями и жизнью будет управлять другое сознание. Совершенно другое.
-Его нужно выжигать, - будничным тоном продолжила Мария. - В госпитале, конечно, под наблюдением, но это единственный шанс. Не здесь, не в этих условиях, здесь очень опасно... А я напишу своим знакомым - академическим - чтобы посмотрели это ваше... проклятие. Очень, очень необычный случай.
-Погодите, - пробормотал вконец сбитый с толку маг. - А как же полк? Наступление? Как они без мага-то? Мне обратно надо, раз я оправдан!
Посмертница знакомо хмыкнула. Ох и девушка - кремень, а не девушка! У такой и нечисть в доме будет строем ходить. Такую и любить не зазорно... а её любовь ещё заслужить надо. Она на каждого встречного-поперечного глядеть не станет, и правильно не станет!
-Официально на вас бумагу не писали, - сказала она. - Так что считайте, никто вас ни в чём не обвинял - следовательно, и оправдывать не в чем. Только вот что... на фронте вас, с вашим 'гостем' и с вашим проклятием оставлять тоже нельзя. Вы как мина с плохим взрывателем - непонятно когда рвануть можете.
-А как же полк?!
-Нового мага пришлют.
-Когда?! Товарищ маг-капитан, не знаете, что ли, какая обстановка? Наступление идёт, на передовой даже день без мага - огромный риск! От мага иногда... весь полк зависит!
-И что вы мне предлагаете? - посмертница вздёрнула бровь.
-Жгите сейчас, - выдохнул Порошин. - Пожалуйста...
-С ума сошёл, - буднично сказала она и принялась собирать расставленные по комнатушке алхимические плошки и свечки. Порошин кинулся помогать - раз его не в чем обвинять, значит, и хватит сидеть просто так.
-Товарищ маг-капитан... товарищ Степанцова, ну вы же знаете - нельзя мне полк сейчас надолго оставить... Жгите, сделайте, что можете, а уж потом, когда бои притихнут - можно и в госпиталь...
Она с досадой швырнула собранные плошки на пол. Не потому, что он её разжалобил - такую не разжалобишь. А потому, что она на его месте сама поступила бы точно так же...
-Хорошо, - посмертница с силой провела ладонью по лицу - рабочая ночь ей далась явно нелегко, а ведь неизвестно ещё, какой был до этого день. - Давайте так - я попробую. Проконтактирую с этим вашим... гостем. Если он окажется мне по силам, я его удалённо прижгу. Только очень больно будет, сразу предупреждаю. А если нет... не обижайтесь тогда, поедете отсюда прямиком к врачам.
-Договорились, - Порошин улыбнулся. Девушка, конечно, кремень - но почему-то с ней легко, как легко ему бывало мало с кем.
-Тогда садитесь обратно...
Медицинскую магию Порошин знал поверхностно - только те азы, которые пригождались полковому магу на передовой. Приостановить кровотечение, пригасить болевой шок, поддержать раненого, чтоб его успели переправить в медсанбат... То, что с ним собиралась сделать посмертница, относилось к разряду высшей магической медицины - той, где речь шла об исцелении тонких компонентов тела: души и эфирных её оболочек. Он плохо представлял, что это такое, да и до недавнего времени эти разделы вообще нигде не изучались - считалось, что тонкие компоненты не подвержены повреждениям, и сами эти компоненты по большей части выдумка буржуазной науки. Однако, видимо, всё-таки разрешили учить...
Она же не намного старше меня, думал Порошин, глядя, как Степанцова сноровисто раскладывает на полу какие-то зеркальца и амулеты. Откуда она столько знает? Почему я не знаю - и даже о многом не задумывался?
-Послушайте, - вдруг сказала посмертница, не глядя на него. - Мне сейчас к вам в голову лезть... давайте на 'ты' перейдём, товарищ маг-лейтенант. Нам с вами так проще будет, вот увидите... Меня можете Марией звать. А вас? То есть тебя... Иван?
-Иван, - подтвердил Порошин, против воли снова улыбаясь.
Больно уж она была хороша - даже в тусклом свете висящей под потолком пыльной лампочки, в алхимическом тумане, после бессонной ночи.
-Тогда сиди и постарайся не дёргаться, - велела она прежним непререкаемым тоном. - Как только почувствуешь резкую боль или сильное головокружение, сразу говори, ясно? И... ты мне всё про 'гостя' рассказал? Без утайки? Это важно.
-Всё, - кивнул Порошин. Хотя нет, не всё - ему было жалко Микифора, который, похоже, так и не сумел отплатить татарским чародеям за свою жену и дочку. Пусть он был давно мёртв, пусть даже его душа переродилась в какой-то странный магический конгломерат - интересно, с чего бы? Но всё равно Порошин его жалел.
И это, конечно, было неправильно.
Посмертница принесла какой-то прибор, похожий на миниатюрный кинопроектор, только без лампы, но тоже с выдающейся вперёд опалесцирующей линзой. Установила на фанерном столе, стоявшем в комнатке, а Порошина усадила напротив на табурет - так, чтобы спиной он мог опереться о стену. Покрутила объектив, настраивая, и направила линзу на Порошина. Приникла к окуляру.
-Ага, вот, значит, как...
-Вон какой аппарат, - уважительно сказал Порошин. - Нам такие в полк не выдают! Вы, небось, и кино на передовой через него крутите? То есть, ты крутишь...
Мария, к его удивлению, на шутку не обиделась, а только снова хмыкнула:
-Если бы... Он такое кино порой показывает, что чертям тошно. Это маголокатор, новый совсем. Никакой диагностики не надо, ни рамко с визорами, ни заклятий, достаточно в окуляр поглядеть. Вот я ядро вашего 'гостя' очень хорошо вижу, и все ваши аномальные оболочки тоже...
Она скорректировала уже разложенные амулеты, зажгла перед зеркальцами крошечные свечки, от которых потянуло сладковатым и пряным запахом. Порошин, с которого схлынуло напряжение, начал проваливаться в сон. Нет... не сейчас...
-Начали, - сказала Мария где-то далеко.
И голову немедленно точно тисками сжало, маг аж проснулся. Мария легко касалась одной ей видимых точек на его лбу, висках и затылке, и через эти точки тотчас словно протягивались стальные обручи. Порошин прикусил губу, чтоб не застонать или не дёрнуться. Он понимал, что она делает сейчас - фиксирует все его эфирные оболочки, чтобы они случайно не сдвинулись при направленном воздействии. И, конечно, будет больно - ей придётся прожечь в этих самых оболочках невидимую глазу, но от того не менее реальную дыру.
-Терпи, - коротко сказала Мария. - Сейчас...
И, словно в ответ на её слова, ожил дух. Внезапно. Резко. Порошин даже рот открыть не успел - провалился...
...а они уже вокруг.
Солнце льёт сверху горячие лучи, они жгут сквозь рубаху, точно раскалённые копья. Пот стекает по лбу. Заклятие дёргает пальцы, но ещё рано, рано, рано! Только приближаются они, чародеи, не попал в сеть ещё тот самый огневик, который в Калинце по себе злую память оставил. А татары уже вокруг, вопят, визжат, кинжалы наизготовку - надо держаться, держаться, не дать им прежде времени себя с ног свалить.
Один сунулся было - едва ушёл от микифорова ножа. Эх, сеть заклятая в руке, не сплести им в ответ чар, не оттянуть скрученной в хлыст силой по напирающим крымцам. Ещё немного продержаться, ещё чуток!
