- Срочно надо, мужик. Давай я тебе сейчас кольчугу оставлю, а на обратном пути серебрушку дам. За все.

- Откуда у тебя серебро, бродяга? Даже медяков нет, - рассмеялся паромщик. - А кольчуга краденая небось, я вашу породу воровскую за версту чую.

Гарольд уже начинал злиться.

- Слушай, ты. Я тебе хоть кольчугу, хоть сапоги оставлю. Только знай, что ты тут потом работать уже не будешь. Зарежу и тебя, и всю твою семью, - слова тяжело падали одно за другим, словно камни.

Лодочник испуганно огляделся, и, не найдя поблизости стражи, предпочел подчиниться.

- Точно воровская порода, - обиженно буркнул он себе под нос. - Еще и в кровище весь...

Переправившись, Гарольд сошел на берег, и побежал в сторону "Речного дракона", не оглядываясь. Лодочник отчалил, предпочитая не оставаться в портовом квартале надолго.

Трактир стоял на берегу, неподалеку от пирса. Вывеска с коряво нарисованным драконом, больше похожим на большого червяка, покачивалась на ветру. Кто-то с характерным звуком блевал в реку, и без того грязную.

Следопыт собрался с духом и зашел внутрь. Грязный закопченный зал был заполнен разнообразным людом. Кто-то мерялся силой на кулаках, кто-то пил, с хохотом рыгая после каждой кружки, кто-то вполголоса обсуждал темные делишки с подельниками. Фрида в откровенном наряде, испуганно озираясь, стояла у барной стойки. Прикрывшись деревянным подносом, она не могла заставить себя выйти в зал. Хозяин таверны, бледный тощий мужичок с рыбьими глазами, что-то втолковывал ей, заставляя взяться за работу.

Гарольд уверенным шагом отправился к стойке.

- Она здесь больше не работает, - непререкаемым тоном заявил он, забирая поднос у сестры. - Иди переодевайся.

Рыбоглазый скорчил страдальческую гримасу.

- Еще один защитник девиц явился! Поглядите-ка! Вали отсюда пока цел, она сама устроилась, ей и увольняться, - паскудным голосом протянул трактирщик.

- Я увольняюсь! - бросила Фрида, убегая куда-то за дверь.

Короткая юбка приподнялась во время резкого поворота, и Гарольд увидел, как сверкнула молочно-белая кожа. Он сжал кулаки, стараясь успокоиться. Рыбоглазый ухмыльнулся, раздевая девушку глазами.

Через несколько минут девушка вернулась, в своем обычном длинном платье. Схватив сестру за руку, охотник повел её к выходу.

- Минуточку! Не так быстро! А как же отступные? Нанялась, в этот же день уволилась, изволь платить! - раздался противный скрипучий голос из-за стойки.

Фрида достала из мешочка серебряную монету и, не глядя, бросила куда-то в сторону трактирщика.

- Зря светишь деньгами здесь, сестрёнка, - прошептал Гарольд. - Не ровен час, отберут.

Она пожала плечами и вышла вслед за братом.

Солнце уже почти коснулось горизонта.

- Сколько у тебя в кошеле? - на бегу спросил охотник.

- Я не считала, но около пары сотен! - запыхаясь, ответила сестра.

Приближаясь к переправе, они замахали руками, привлекая внимание лодочника. Тот не спешил отчаливать, но, в конце концов, погреб к портовому кварталу. Испуганно глядя на Гарольда, он сидел на баке, ожидая, пока пассажиры сядут на свои места.

- Дай ему серебрушку, - сказал охотник Фриде.

Она с удивлением посмотрела на брата, но подчинилась. Паромщик попробовал монетку на зуб, проверяя подлинность, и спрятал за щекой. Лодка с негромким плеском стремительно приближалась к берегу.

Сойдя на землю, они снова побежали по узким улочкам. Следопыт шипел и ругался от боли в ноге, повязка давно уже пропиталась кровью, но он бежал, пытаясь спасти свою шкуру. Дорога вывела их к тяжелой двери из мореного дуба. Наверное, единственное безопасное место во всем Мариграде.

- Макс, открывай, демоны тебя раздери! - невзирая на все правила приличия, стучал в дверь охотник. Солнца уже не было видно за стенами домов, сгущались сумерки.

Купец наконец-то впустил их внутрь, растерянно глядя на окровавленное лицо следопыта.

- Что случилось, ты можешь объяснить? - спросил толстяк, сложив руки на груди.

- Триста монет серебром, срочно, вопрос жизни и смерти, - задыхаясь от долгого бега, просипел Гарольд.

- Я не ростовщик, - ответил хозяин дома. - К тому же, я буквально вчера заплатил тебе. Ровно двести пятьдесят.

Фрида молча сунула кошель в пухлые руки Максимиллиана. Тот удивился, но деньги принял.

- Там около двухсот. Теперь ради всего святого, дай мне эти сраные три сотни монет, и я побегу спасать свою шею от виселицы. А ты, Фрида, останься пока что здесь.

Торговец подошел к столу, снял маленький ключ с шеи, открыл ящик и достал еще один мешочек, такой же, как и тот, который отдала ему девушка.

- Только ради нашей дружбы, Гарольд, - вздохнул толстяк и бросил ему кошелек.

- Да, да, да, - раздраженно ответил тот и скрылся за дверью.

Фрида присела на краешек дорогого кресла, стоявшего у окна.

- Чаю? - предложил купец.

Следопыт бежал изо всех сил. Солнце уже почти скрылось. Несколько улиц, поворот, площадь с виселицей, взгляд на которую заставил его ускориться, ворота в замок, караулка. Пропустили его без вопросов, проводив насмешливыми взглядами. Внутри несколько стражников в неизменных красных сюркотах поверх кольчуг играли в карты. Молча, не сговариваясь, указали на лестницу вниз.

Капитан сидел и заполнял бумаги, изредка покусывая кончик пера. Гарольд, не издав ни звука, положил кошель на стол.

- А, явился, голубчик. Надо же, почти успел, - в своей обычной манере начал усатый. - Мы даже поспорили с сержантом, придешь или нет.

Стражник развязал тесемки и аккуратно высыпал серебро прямо на бумагу.

- Ты садись, я посчитаю пока, - дружелюбно произнес капитан.

Гарольд сел на жесткий стул, наблюдая, как усач шлепает губами, подсчитывая монетки.

- Ровно триста, удивительно, - стражник высыпал деньги обратно в кошель. - Все, свободен.

Следопыт устало поднялся по каменной лестнице и вышел. Солнце скрылось за горизонтом, наступила ночь.

Он брёл по пустынным улочкам города. В окнах гасли огни, запоздалые прохожие торопились домой, избегая темных закоулков. Город засыпал. Несколько поворотов, с широкой мостовой в одну из аллей, затем в неприметный узкий проход между домами, и Гарольд снова стоял перед домом купца. Заходить внутрь мучительно не хотелось. Начнутся расспросы, хлопоты. Но это было неизбежно. Слабость от потери крови все приближалась, и надо было срочно сменить повязку на ноге, пока он не упал в обморок прямо здесь, на улице.

Стук в дверь. Еще один. Тихий скрип открывающихся засовов.

- Гарольд, да ты бледный весь! - воскликнул торговец, закрывая дверь.

- Побегай с моё, - хмуро ответил охотник. - Принеси лучше воды в тазике, будь другом.

Фрида мирно спала в глубоком дорогом кресле, завернутая в одеяло.

- Таких друзей за одно место... - буркнул купец, поднимаясь на второй этаж.

Следопыт уселся прямо на паркет, подстелил под собой плащ и принялся разбинтовывать ногу, онемевшую от кровопотери. Грязно выругался. В ране уже виднелись небольшие шарики желтого гноя. Максимиллиан с шумом спускался по лестнице, держа в руках медный таз. Охотник показал, куда поставить, смочил бинт в воде и протер рану, морщась при каждом прикосновении.

- Кинжал есть? Нож? Сунь в камин, на угли, - приказал он хозяину дома.

Купец брезгливо посматривал на кровь, но просьбу исполнил. Он уже догадался, что именно собирался делать следопыт. Тот аккуратно снял штаны, пропитанные кровью, и морально готовился. Дождавшись, когда нагреется металл, он зажал в зубах бинт и сунул клинок прямо в рану. Запахло палёным, Гарольд изо всех сил сжал челюсти, стараясь не закричать. Он резко отбросил нож и начал заматывать порез, тихонько матерясь вполголоса. Торговец завороженно наблюдал.

Охотник завязал концы бинта и достал из мешка еще один. Разрезав присохшую к груди повязку, он полил остатки ткани водой и отлепил от кожи. Дырка от стрелы выглядела куда лучше. Забинтовав и её, Гарольд откинулся назад и расслабленно лежал на дорогом паркете. Купец выплеснул грязную воду за дверь и скрылся наверху. Следопыт свернулся на твердом полу, укутался в плащ и думал. Он давно отвык спать под крышей, сон никак не приходил. Только через несколько часов он провалился в черные объятия сна.