- Не то слово, - усмехнулся Менелнаур.

- Возможно, именно благодаря этой реликвии вайенцы рождаются такими.

- И очень жаль, что такими рождаются только вайенцы, - вздохнул Долнарн. - Если бы люди оставались такими всегда, уверен - мир пережил бы совсем другую историю.

Взор эльфа, и без того всегда туманный, унесся куда-то к облакам, и Джайра заметила, что Бен, сам того не осознавая, проследил за его взглядом и как завороженный тоже окунулся в далекие мысли. За все время путешествия с Бенрадом Джайра успела сделать о нем много выводов, но сейчас он вновь представился ей по-новому. Вайенец. Это почти одно и то же, что патриот. Это герой в душе. Это самый настоящий Человек, каким названный должен быть в нынешнее время. До этого ее сводили с ума его попытки вывести загадочного наемника на откровенный разговор, но сейчас стало предельно ясно, что из себя представляет Бенрад. А эта его болтовня - просто неуверенность в себе и неумение заводить дружбу, но он очень усердно старается, за что ему опять же можно только воздать хвалу. Вот только раньше он ничего настолько серьезного о себе не рассказывал, так что же: рассказ о своем родном городе - очередная попытка снискать расположение наемника? "С какой целью?.." Даже если и была какая-то цель, во-первых, предполагались только благие намерения, во-вторых, он сам о ней расскажет - Бен не из тех людей, которые очень долго выжидают.

Ближе к закату караван вновь раскинулся широким лагерем у небольшого подлеска. Эльфы вместе с Джайрой расположились ближе к деревьям и как можно дальше от людей. Пока Джайра возилась с запутавшейся уздечкой, веллийцы разожгли костер и сложили вещи около поросшего мхом упавшего дерева прямо рядом с костром. Соловые лошади смирно стояли рядом с ними, никуда не отходя. Все умиротворение портил только вороной жеребец наемника, вдруг пустившийся плясать и кувыркаться по траве назло хозяину, бросившего уздечку и погнавшегося за питомцем с надеждой спасти седло. Наемники с хохотом наблюдали за этой картиной, пока Джайра сама не начала играть с Вороном. Рыцари молча поглядывали из глубины лагеря, устало снимая доспехи. Купец уединился в палатке, у ее входа, как и положено телохранителю, вновь встал рослый немой хецин. Вокруг большого кострища разложили одеяла, на которых и разместились рыцари. Единственным на ногах оставался Бенрад, с улыбкой глядевший на дальний огонь велийцев. За его спиной в одном шаге сидели пятеро рыцарей, чуть отделившись от всех остальных, в особенности от Королевских Мечей. Под грозным взглядом Гарольда никто из четверых не решался что-либо сказать, пока кастелян сам не нарушил молчание.

- У этого мошенника нюх на выгодные знакомства. Еще ночью первого дня, как мы вышли из Китрана, я видел, как он заходил в палатку к господину Сальмонею.

Улыбка на лице Бена исчезла, появилась тревога.

- Наверно, господин Сальмоней хотел вознаградить Кровопийцу за спасение каравана.

Смелая попытка возразить принадлежала такому же, как Бенрад, статному рыцарю, только менее жизнерадостному. На испепеляющий взгляд Гарольда он пожал плечами.

- Вознаградить, - процедил кастелян. - Никакой вор не заслуживает награды.

Бенрад, растратив свое терпение еще днем, резко обернулся к нему.

- В отличие от нас Сальмоней разглядел в этом наемнике человека высочайшей ценности, - тяжело вздохнув, он добавил: - Похоже, мы опоздали.

Статный рыцарь переглянулся с остальными, но, не найдя ответа, произнес:

- О чем это ты?

- Он попытался завербовать Кровопийцу в свою охрану, награду ведь обычно выдают прилюдно, - собеседник согласно кивнул. Гарольд начал с несколько большей силой, чем требовалось, чистить ножом яблоко.

С дальнего костра заглушаемая перебранками наемников и бряканьем посуды послышалась песнь настраиваемой эльфийской флейты. Все начали говорить в полголоса.

- Зря ты так несправедливо поступил с этим человеком, Гарольд, - покачал головой Бен.

- Отчего же? Я не из тех людей, которые обращаются на равных с продажными и бесчестными наемниками.

Бен одарил его мрачным взглядом, но кастелян не заметил его, сосредоточив свое негодование на яблоке.

- Ты сам сказал: нам нужен тот, кто знает цену человеческих жизней и понимает, когда нужно действовать решительно. Вполне объяснимо, что он скрывал свою известность, - Бен снова обратил свой взгляд на Джайру, все еще дурачившуюся с конем, - ему бы не дали проходу охочие до таких трофеев. Ведь он бы принес весомый авторитет тому, кто бы его завербовал в свою охрану...

Дочистив яблоко, Гарольд отдал его самому молодому рыцарю, еще мальчишке, и принялся за другое.

- Я повторюсь, Бен: это наемник. Как бы ни приласкал ты кошку, она гуляет сама по себе. У всех наемников на уме только одно: выгода. Чего же ты ждешь другого от этого прохвоста?

- Но ведь он не просто наемник! Он Лис, он Кровопийца!..

Черноглазый рыцарь, по внешности больше походивший на крестьянина, удивленно переглянулся с седым соседом Гарольда, но тот только тихо усмехнулся.

- Не слишком ли мерзкое сочетание? - не унимался кастелян.

Едва сдерживаемое в предыдущих словах восхищение Бенрада теперь фонтанировало.

- Неужели ты не понимаешь, Гарольд? Нам нужен этот человек, потому что это тот, кого мы искали. Пускай он наемник и вор - так уж сложилась его судьба, но он не злодей. В нем что-то есть. Что-то, что сразу говорит: "я не предам, не брошу и выполню свой долг до конца". Это человек чести, да такой, которой ни у кого нет. В нем есть все от благородного рыцаря, но он не рыцарь, и никогда им не будет. Но он герой, каким никогда не стать никому из нас. Герой, за которым пойдут люди. Разве ты не понял, что заставило его признаться, что он Кровопийца, чем он пожертвовал?

Захваченные пылкостью речи друга, рыцари ошеломленно глядели на него, все, кроме Гарольда, упорно чистившего яблоко.

- Скорее всего, - снова ответил статный рыцарь, - это было что-то личное, что-то вроде долга.

- Именно! - радость Бена от того, что хоть кто-то его понимает, передалась и слушателям. - А то, что он беспричинно помог Сальмонею? Спас наш караван? А вспомните, чем знаменит Лис: тем, что обставил Гильдию воров в Китране. Неужели, Гарольд, ты не видишь, что это благородный человек? У него есть честь, есть чувство долга и свои принципы, просто он попал не к тем людям. И вот он рядом с нами, а мы оскорбляем его до глубины души, презирая его только за то, что он заступился за обреченного на смерть человека.

- Не преувеличивай, - второе яблоко было предложено черноглазому рыцарю, тот принял его с явно преувеличенной благодарностью. - Он может быть простым обманщиком. Если бы купец умер, подозрение пало бы на ассасина среди нас.

Бенрад всплеснул руками.

- Он уже нас обманывал, но только из убеждения, что ему не нужна слава.

Кто-то из наемников рассказывал путевую байку, почти все люди, даже рыцари, собрались вокруг рассказчика. Ранимая флейта замолчала. Громкое повествование сопровождал только стрекот насекомых.

Бенрад, чувствуя, как в нем растет досада, со вздохом продолжил вполголоса:

- Гарольд, признай: мы нашли того, кто нам нужен. Просто он оказался более независимым, чем ты предполагал.

Кастелян поднялся с места и взял из палатки плащ. Вернувшись обратно, он накинул его на плечи, слегка поежившись, и устремил взгляд в огонь, обуреваемый весьма плохим расположением духа.

- Эта независимость может погубить и все наши замыслы, и нас самих. Был бы он рыцарем или хотя бы дворянином, я был бы уверен, что он никогда не отступится от морали, но природа наемников такова, что они пользуются моралью как средством достижения выгоды, а не убеждением.

- Я только что тебе доказал, что у него есть благородство, а ты снова обвиняешь его в подложности!

- Но ведь отчасти он прав, Бен, - статный рыцарь хлопнул по плечу молчаливого старого рыцаря и кивнул кастеляну. - Мы не можем быть уверены в том, что в какой-нибудь момент он не обратит свои высокие качества против нас же, - взяв свой не понадобившийся плащ, он направился к своей палатке.