Джордж устанавливал котелок, под которым планировалось развести огонь для варки зелья. Ли Джордан отковыривал кафельную плитку от стен, что-то бормоча себе под нос о том, что Фред начисто лишен инстинкта самосохранения.

– Ослиные уши прибережем для Малфоя, – ответил Джордж, не отвлекаясь от своего занятия. – Они ему весьма пойдут. Лучше посмотри что-нибудь, что сделает Гермиону, скажем, более сговорчивой.

– Нашел! – торжествующе воскликнул Фред. – Согласно этому зелью, она вообще будет молчать. Ты представляешь себе немую Гермиону Грейнджер?! Ни одного ответа на уроке! Ни одного доклада о проказе! Черт возьми, никаких нотаций!

– Забавно, – с коварной улыбкой согласился Джордж. – Гермиона же с ума сойдет! А сколько длится действие зелья?

– Вроде всего неделю, – пробормотал Фред, вчитываясь в написанные непонятным почерком пометки. – Ни одной буквы разобрать не могу, да это и не нужно. Хоть ингредиенты четко написаны. Нам нужны златоглазки, спорыши, сок чемерицы, узелки и… лепестки магнолий? Серьезно? Где мы магнолии зимой найдем?

– Я могу залезть в теплицу профессора Стебль, – сообщил Ли Джордан, избрав для себя наименее опасную часть плана прежде, чем ему поручат сделать что-то более трудное.

– А мы с Джорджем нагрянем к Снейпу. Отлично! – довольно засмеялся Фред. – За работу, ребята! Зелье еще целую ночь должно настаиваться, а покарать нашу мисс Всезнайку следует как можно скорее.

Естественно, не подозревавшая о планах близнецов, Гермиона сидела в библиотеке, занимаясь сочинением по травологии. Рядом с ней это же сочинение усердно дописывал Невилл, украдкой поглядывавший на Полумну, с совершенно серьезным лицом расспрашивавшую библиотекаря мадам Пинс о литературе по теме различных существ вроде норвежской акварды или чешуйчатоперых заглотов. Судя по виду мадам Пинс, она впервые была бы рада, если бы в библиотеке случилось нечто шумное и требующее ее немедленного вмешательства как повод сбежать от расспросов Полумны.

К сожалению, близнецов Уизли поблизости не наблюдалось, а, значит, мини-конец света в библиотеке откладывался на неопределенное время, чему, в отличие от мадам Пинс, Гермиона была искренне рада. В последние два дня общение с близнецами у нее не ладилось – она лишь обменивалась с ними злобными взглядами да игнорировала их присутствие где-либо. Похоже, братья решили объявить ей войну, но пока что не приступали к военным действиям. Гермиона была уверена, что сможет с ними справиться, едва только получит доказательства их вины в какой-нибудь направленной на нее шалости. А пока что она отвлеклась от мыслей о Фреде и Джордже и вернулась к сочинению.

Сочинение у нее вышло на два свитка больше стандарта, но когда это волновало мисс Грейнджер? Больше – значит лучше.

Преподаватели так не считали и ставили оценки девушке, удовлетворившись первым абзацем размером на полсвитка. Узнай об этом Гермиона, и тогда бы она точно обиделась – как же, столько стараний, и впустую!

Наконец, сочинение было дописано, Полумна скрылась средь книжных полок, куда за нею, как заправский шпион, переместился Невилл, а мадам Пинс снова вернулась к привычному раздраженному расположению духа и накричала на загибавших книжные страницы первокурсников. Гермиона вернула книгу – библиотекарь подозрительно осмотрела все страницы и проверила переплет, хотя знала, что Гермиона ни в жизни бы не испортила книгу, – и вышла из уютного помещения в коридор, по которому бродили сквозняки.

Пройдя пару шагов по коридору, Гермиона обнаружила кравшегося в школу от теплиц Ли Джордана. Понятное дело, просто так вечером ученик не стал бы забираться в запертые теплицы, и потому Гермиона, как уважающая себя староста, направилась к внутреннему дворику, через который один из троицы шутников собирался пробраться в замок.

Между тем Ли Джордан не сразу заметил поджидавшую его Гермиону, а потому, естественно, натолкнулся на нее, пятясь задом по коридору от входа. Все, что подозрительно топорщилось под его мантией – склянки и лепестки цветов (Ли не разбирался в травологии и потому нарвал лепестков со всех цветов подряд, с неопровержимой логикой мотивируя это тем, что среди них да найдется нужная магнолия), – высыпалось на пол.

– Что это, Ли? – полюбопытствовала Гермиона, ловко увернувшаяся от Ли и потому не грохнувшаяся вместе с ним и его вещичками на пол. – Цветы? Ты серьезно? Ты лазил в теплицу за цветами?

– Нет, я там ритуал по Темной магии проводил, – недовольно фыркнул парень, поднимаясь с пола. – Черт!

Все лепестки цветов, бережно завернутые им в разные складки мантии, рассыпались по полу и смешались в одну пеструю кучу. Теперь-то уж точно найти магнолию среди них возможным не представлялось. Ли едва не взвыл, осознав, что солидно подпортил братьям Уизли их месть.

– Зачем тебе столько лепестков? – подозрительно спросила Гермиона.

– Подарок хотел сделать девушке, – как бы нехотя ответил Ли. – Вы же любите цветы, лепестки, романтику и тому подобное… Только никому не говори! Я не хочу портить образ сурового комментатора-одиночки.

Версия Ли хромала на обе ноги и косила левым глазом, но этот составной элемент триады шутников пока что ни в чем потенциально опасном замечен не был, и потому Гермиона была вынуждена его отпустить, при этом сняв положенное количество баллов за внеурочное запрещенное посещение теплиц.

– Узнаю, что в теплицу лазил для какой-нибудь шалости, и больше так легко ты у меня не отделаешься, – пригрозила староста, следя, как Ли удирает по коридору с неприличной поспешностью.

Конечно, насчет применения цветов у Гермионы были солидные сомнения, но она была вынуждена оставить их при себе. В конце концов, шутники уже и так достаточно наказаны. Еще бы, неделя отсидок у Макгонагалл и Амбридж!

«Заслужили, – старательно оправдывала свою в том роль Гермиона. – В конце концов, Амбридж уже знала все подробности и смогла бы их наказать без моего участия».

Настоящий гриффиндорец никогда бы так не поступил! – назидательно пропел внутренний голос.

«Ну, я всегда полагала, что мое место на Когтевране», – открестилась девушка, ощущая стыд.

На Гриффиндор тебя не зря отправили, так что будь добра, придерживайся тех принципов и качеств, что обнаружила в тебе Распределяющая шляпа, – сердито отозвался внутренний голос.

Эта фраза словно поставила точку в мысленном разговоре, и Гермиона к тому моменту как раз подошла к башне факультета.

Запыхавшийся, Ли влетел в туалет Плаксы Миртл, словно он был священным местом, куда подозрительность Гермионы Грейнджер насчет него, невольно втянутого в заговор против старосты, не доберется. Парень был рад тому, что еще легко отделался от обычно весьма назойливой Гермионы. Неловко бросив флакончики на пол – половина из них разбилась и превратилась в крошево осколков, - он бросился к котлу, где уже весело булькало зелье, принявшее приятный бирюзовый оттенок. Рядом с ним лежала записка: «Мы все сделали, тебе остается лишь добавить магнолию и помешать три раза по часовой и один раз против часовой стрелки. Мы на отсидке у Амбридж. Советуем не запаздывать. Точнее, это советует паинька-Джордж». Ниже была приписка: «Сам ты паинька, Фред!». Ниже – еще одна: «Как ты думаешь, Джордан осилит наше послание?». И в конце: «Ты прям как девчонка, собирающаяся на свидание! Заметь себе, что опаздывать весьма неприлично. Черт, я говорю как Грейнджер».

– Идиоты, – пробормотал Ли, комкая записку и бросая ее в весело пляшущий под котлом огонек. – Еще бы Громовещатель оставили.

Теперь предстояло разобраться с лепестками, среди которых только двадцать пять процентов (а то и все пятнадцать или пять) составляли нужные лепестки магнолии. Знать бы еще, как они выглядят. Вот то ли дело ромашки – и вид у них известный, и не спутаешь ни с чем. А тут все розы, магнолии, лилии. Чертовы рецепты.

Ли минут с пять помучился, перебирая душистые лепестки, после чего, недолго думая, свалил их все в котелок, отчего над бурлящей поверхностью произошел небольшой взрыв с маленьким ядерным грибочком, и зелье приняло ярко-золотистый оттенок. Схватив лежавшую рядом ложечку, Ли начал помешивать варево.