Согласно предварительным соглашениям еще 14-го июня, приняв на борт финского офицера связи, отряд минных заградителей в составе трех кораблей бросили якоря близ острова Фагерё. Корабли замаскировали орудия и подняли торговый флаг. 15 числа еще три корабля, соблюдая те же меры маскировки встали вблизи Турку. К этой группе 18 июня присоединилась плавбаза торпедных катеров «Карл Петерс» с шестью «шнельботами». Дальше началось «большое движение», к ночи 21-го в шхерах накопилось более 40 немецких кораблей. На берегу был развернут штаб «Фюрер дер торпедобот» и рота связи «Кригсмарине». Только вот незадача, французские коротковолновые передатчики отказались нормально работать на севере. В самый ответственный момент немцы оказались в незавидном положении. Командующий группировкой, коммодор Ганс фон Бюлов с своим начальником штаба Эдвардом Вегенером стращали бедных связистов страшными военно-морскими карами, но поделать ничего не могли. В ночь с 21 на 22 июня когда немецкие корабли, под прикрытием катеров, вышли на минные постановки, начались «чудеса». Уже в 02.28 два МБР-2 обстреляли заградитель «Кобра», командир Карл Фридрих Брилл попытался получить инструкции от фон Бюлова, связи не было и он ответил огнем. Подводная лодка U-144 под командованием Герта фон Миттельштадта обнаружила на Таллинском рейде стоявший на якоре линкор «Октябрьская революция», запросили разрешение на атаку, приказа также не расслышали, хотя штаб давал положительный ответ несколько раз. Лодка развернулась и ушла восвояси. Правда основную задачу немцы все-таки выполнили, благодаря содействию Финляндии мины были выставлены тремя заграждениями и в первую же ночь войны грозный Балтийский флот оказался заперт в восточной части Финского залива.
23/VI-1941 года. Северная Карелия.
Над бескрайними лесами Северной Карелии, в лучах восходящего солнца что-то блеснуло, потом еще раз.
— Первый, первый, я третий, на два часа. — Треск помех донес ответную фразу:
— Понял. — Спустя пару минут. — Вижу, похоже они.
Два больших гидросамолета, «Хейнкели — 115» шли невысоко над лесом в сторону финской границы. Глазастый Клепфиш как всегда первым заметил «объекты».
После того как немцы стали свидетелями организации разведывательного полета к Сталин-каналу, они снова обратились к командующему ВВС генералу Линдквисту с просьбой помочь провести теперь уже заброску группы кауккапартиот для подрыва шлюзов. Готовили операцию немецкий майор Шиллер и вездесущий полковник Опас. Главный штаб обороны дал свое «добро» при условии, что участники рейда не должны были носить финскую форму и оружие. Им следовало предоставить гражданскую одежду, немецкое вооружение и взрывчатку, что и было сделано. Немцы выделили два гидросамолета, которые специально прилетели из норвежского Банака, а к вылету их готовили финские механики. Стартовала пара с озера Оулуярви 22 июня 1941 г. в 22 часа, имея на борту 16 диверсантов. Самолеты, пролетев немного севернее Соткамо и Кухмо, взяли курс на восток. «Хейнкели» шли на бреющем полете, далеко обходя известные русские аэродромы. Лишь достигнув Белого моря, повернули на юг и в результате после трех часов полета приводнились на большом Коньозере, к востоку от канала. Отряд на резиновых лодках был высажен на берег ранним утром 23 июня, откуда он начал свой длинный рейд. Всего этого Микки конечно не знал, их звено получило инструктаж от «любимого» командира Отдела спец-операций вечером 21-го. 22-го они перелетели на аэродром Йоэнсуу, за ними сел «Дуглас» с фон Бером, механиками и связистами. Комэск был мрачнее тучи.
— Гитлер в своей речи о начале войны с Советами сказал, что мы тоже сражаемся «бок о бок».
— Ну и что?
— А то, что мы не сражаемся, у нас нейтралитет!
— Конечно нейтралитет, вот завтра «Рата» начнут щипать гидропланы, а мы очень нейтрально собьем «Рата», что тогда говорить будем?
— Об этом лейтенанта не спрашивают! Ваше дело прикрыть 115-е, а дальше пусть политики выкручиваются.
— Есть прикрыть! — Микки уже откровенно дурачился. Фон Бер плюнул и пошел проверять связистов, а в два часа ночи звено взлетело и взяло курс на восток. В полете Клепфиш раздумывал о их разговоре с комэском. Немецких самолетов в Финляндии было немного, всего два разведывательных звена, одно в Рованиеми, второе из трех «Дорнье-217» и одного «Хенкеля-111» в Кемиярви. Правда вчера, после минирования рейда Кронштадта, 14 «Юнкерс-88» у всех на глазах сели в Утти, заправились и улетели в Кенигсберг. Вот и вся «Воздушная мощь», русские просто обгадились от страха, но «товарищи по оружию» летают, значит надо ждать ответных визитов. Хотя чего их ждать? Вон опять же вчера, в шхерах сел МБР-2, отказал двигатель, самолет захватили моряки и вообще, за последние три месяца было зафиксировано около 200 пролетов советских самолетов над нашей территорией. Мы конечно тоже в долгу не остаемся, ведем разведку всеми доступными способами, хорошо, что еще бомбами не кидаемся, а раз пока друг друга не бомбим, значит подполковник прав — нейтралитет. Только при такой интенсивности нарушений с обеих сторон, обязательно кто-то начнет стрелять, а там начнется. Он сам с воздуха наблюдал какие силы стягивает Финляндия к границам. Микки с опасением покосился на датчик бензина, уже больше часа в воздухе, еще минут пятнадцать и надо поворачивать назад, а то у ведомых может не хватить до аэродрома. Глянул влево-назад, его напарник — фельдфебель Даль, нервозности не проявлял, в строю держался уверенно. Для бывшего резервиста пилотирует очень достойно, что неудивительно, всю войну прошел на AVIA, а теперь перевелся к разведчикам.
— Гуннар, что нибудь видишь? — через добрых полминуты тягучий ответ:
— Не-э-а. Не-э вижу — и замолчал, м-да это не Олли, который трещал по любому поводу без умолку. Эх, Олли, Олли. Как мне тебя не хватает.
На востоке, в лучах восходящего солнца, что-то блеснуло, чуть погодя еще. В небе так блестит только остекление кабины.
— Первый, первый, я третий, на два часа.
— Понял. Вижу, похоже они. — Ответил Совелиус.
Еще через час, понаблюдав как гидропланы без помех приводнились на озеро, звено ушло на свой аэродром. Вечером того же дня поступил приказ из штаба ВВС о перебазировании всей финской авиации на базы в западной части страны, подальше от Советско-Финской границы. Надлежало рассредоточиться по запасным площадкам и замаскировать самолеты. Надо было слышать как ругался Гёста фон Бер.
— Идиоты, половину страны, включая Хельсинки оставили без истребительного прикрытия. О чем они там наверху думают!
23/VI-1941 года. Порт Петсамо.
— Ну и как дела в Швеции? — Командующий Северным флотом коммодор Гёранссон с интересом смотрел на коммандера Эйно Пуккила, прилетевшего в Петсамо только четыре часа назад.
— Голодно, а что это у вас здесь происходит — и командир геликоптер-треггера «Куллерво» указал в окно машины на трехкилометровую очередь финских и шведских грузовиков, среди которых сновали на мотоциклах солдаты германской полевой жандармерии.
— Горный корпус «Норвегия» вчера перешел норвежско-финскую границу и теперь пытается протиснуться к границе советской. Как видите непреодолимым препятствием стали финские и шведские шоферы которые, заполонили все дороги и рвутся в порт чтобы скорее загрузиться.
— Чем загрузиться, ведь британская полная блокада действует с 14 июня?
— Действует, но грузов скопилось в порту столько, что вывозить придется еще недели две, Петсамо это окно через которое две страны вели торговлю с обеими Америками. Только благодаря большому грузопотоку ваш «Куллерво» без досмотра прошел из Соединенных Штатов в Финляндию. Англичане в вашем случае просто удовлетворились документами. Китобойная база, значит китобойная база, а то что у вас на корме ангар с лифтом и на палубе гнезда и погреба для установки 105 мм спарок, так это можно было определить только поднявшись на борт.
— Да, действительно внешне мы почти не отличались от обычного транспорта С-3, даже грузовые стрелы фальшивые поставили. Как идет вооружение корабля?
