— Вы… Не надо… Мы не хотим быть чесевирками (ЧСВрН — член семьи врага народа — чесевиры). Она вырастет и поймет…
— Да, да. Конечно.
Первое, что сделал Сапоч по возвращению в Ленинград, это пошел к комиссару бригады, батальонному комиссару «ЧтоВот-у».
— Что вот безобразие! Лучший комрты в бригаде. Уже на комбата приказ был. Герой. Ты когда комкора на спине вытаскивал, они вас до последнего патрона прикрывали, потом в штыки кинулись. Партия разберется, что вот.
Дальше закрутило. Николая перевели в разведроту. Дали «сержанта». Потом прыжки, вводили в строй молодое пополнение, после кровопролитных зимних боев. Потом Румыния. 201 бригада брала Измаил. Батальон высадился посадочным способом, остальные десантировались. Молодежь конечно-же слегка побилась, но из «стариков» ни кто даже ногу не подвернул. Боев не было, румыны это вам не финны, характер не тот. Быстренько манатки свернули и к своему Антонеску сбежали. Потом бригаду в теплушках отправили к месту постоянной дислокации, а разведроту решили обратно в Ленинград «с ветерком», на ТБ-третьих вернуть. Долетели до Москвы, сели на аэродром им. Чкалова, а тут облачность, дожди дня на три. Шилов разрешил на полсуток отлучиться. Со всей роты остатки сухпая собрали, денег, кто сколько дал и на попутках Николай доехал до Красноармейска. В этот раз на КПП даже и не остановили, идет младший командир, в повседневном обмундировании с «сидором» за плечами, значит ему надо. Возле калитки, на лавочке та же старуха, только зонтик старорежимный раскрыт.
— Служивый, ты куда?
— Гражданка, вы что, меня не узнаете? К Свинцовым я.
— Дык нету их, после того как ты давеча был, недели через три, «Черный ворон» приехал. В ссылку их, в двадцать четыре часа.
— Куда?!
— А я знаю? То ли в Казахстан, то ли в Омск. Шел бы ты служивый, от греха подальше, а то смотрю, после тебя «Воронки» приезжают. И продуктов твоих тоже не надоть.
Через пять дней, в расположении бригады удалось отловить «ЧтоВот-а».
— Ты, что вот, не психуй. Поведение у него в плену неправильное было, да и здесь, что вот в бригаде устав нарушал. Партийная организация характеристику принципиальную дала, жена что вот опять же из мещан. Характеристику я подписывал… Ты чего, что вот?!! Боец! Смирна-а! Не посмотрю, что орденоносец, вмиг закатаю куда Макар телят не гонял, что вот. Кругом! Шагом марш!
Николаю, как человеку от природы наделенному огромной физической силой, не была свойственна особая злоба и мстительность, но сейчас, рубя строевым, он себе поклялся, при первой же заварухе — «ЧтоВот-у» не жить.
Еще через пару дней, как в насмешку за разговор с комиссарам, присвоили «старшего сержанта», поставили «замком» 1-го взвода и ротным инструктором по «рукопашке», тут и командировка…
Раздались паровозные гудки, залязгали сцепки. Платформа готовилась продолжить свой путь к Ханко.
— К вагонам!
Сапоч глянул на финна.
— Ладно гад, еще сочтемся. — Тот сделал «морду кирпичем». Десантники бегом подтягивались к своим двум теплушкам. На следующей остановке их должны сменить другие два взвода. Сзади шел эшелон с третьим батальоном десантной бригады. Вообще операция была крупная. Белофинов принудили к дружбе и они согласились пропустить Красную Армию по сухопутью на Ханко. Перебрасывались три установки ТМ-3-12 и четыре ТМ-1-180, каждую платформу сопровождал бронепоезд и батальон десантников или пограничников. Приказано было на провокации не поддаваться, огня первыми не открывать, но патронов и гранат выдали столько, сколько каждый мог унести на себе. Хлопцы прошедшие «Финскую», предпочитали вместо лишней банки консервов, сунуть в «сидор» еще одну гранату. Но пока Бог миловал, до стрельбы не доходило, хотя иногда, ну вот как сегодня, руки так и чесались нажать на курок.
Если бы секретарь ЦК ВКПб товарищ Сталин знал к каким последствиям приведет демонстрация внушительной мощи Советского Союза, которая началась 1 августа на территории недобитой Финляндии. Если бы Нарком иностранных дел, товарищ Молотов подсказал, что обстановка в Европе за последние полгода необратимо изменилась, то Великий Стратег наверное бы распорядился найти другой способ доставить на Ханко железнодорожные артиллерийские установки калибром 305 и 180 мм. Но «История не терпит сослагательного наклонения» и сделанного не воротишь. В течении десяти августовских дней по железным дорогам «принужденной к дружбе» Финляндии, под аккомпанемент демонстраций «Общества мира и дружбы с СССР» и перестрелок с демонстрантами полиции, следовали советские бронепоезда, воинские эшелоны и циклопические пушки. Весь мир увидел, что миролюбивый СССР всегда может добиться своих целей, причем разными способами. В мире нашлись люди которых это не на шутку взволновало.
Заседание совета директоров И.Г.Фабениндустри началось с влажного шлепка свежей газеты о лакированную столешницу. По первой странице ехала упомянутая военная техника на фоне буколических пейзажей Южной Финляндии. Заголовок сообщал о том, что»… Положено начало «бескровной» оккупации страны, которая желает идти по пути нейтралитета». В передовице проводились аналогии с тремя странами Прибалтики, совсем недавно «пожелавших присоединиться к дружной семье Советских народов». Господам директорам было глубоко плевать, кто там к кому возжелал присоединяться, но русские пушки на финских полустанках прозрачно намекали, что цены на никель Петсамо могут вырости, или того хуже, поставки металла вообще прекратятся! Вот это уже могло критически сказаться на размерах дивидендов собственников почтенной компании. Озабоченность безликой группы учредителей и владельцев долей была своевременно доведена до Канцлера Германии — господина с псевдонимом Гитлер. Реакция была незамедлительной. После коротких ритуальных танцев дипломатов и разведчиков обеих стран, 18 августа немецкий подполковник Вельтьенс посетил дом Маннергейма. В обстановке непринужденной беседы было передано послание рейхсмаршала Геринга. Дружище Герман предлагал возобновить поставки вооружений, прерванных «Зимней войной» в обмен на разрешение перевозок германских войск через Финляндию в Северную Норвегию. Техническая сторона вопроса возлагалась на герра Фельтиенса, подчиненного рейхсмаршала по руководству «четырехлетним планом» в голландской экономической зоне. 19 августа на приеме устроенном Риббентропом, финляндской торговой делегации было объявлено о возобновлении продажи оружия Германией. Таким образом «благая весть» пришла сразу по двум каналам, хотя сам факт еще некоторое время оставался совершенно секретным. Герр Фильтиенс «Особый посланник Германской империи» в тот же день — 19 августа, уточнил — «Финляндия разрешает полеты германских Военно-Воздушных сил через Лапландию в Северную Норвегию, для операций в Ледовитом океане против английского флота. Финляндия в качестве ответного жеста получает возможность приобретать в Рейхе оружие». «Военный кабинет» или как его еще называли «Внутренний круг» в составе президента Рюти, премьера Рангеля, министра иностранных дел Виттинга, министра обороны Вальдена и не входивших в правительство Таннера и Маннергейма вечером того же — 19 августа, шепотом, боясь спугнуть удачу сказали «Да». Военное сотрудничество было возобновлено, как сказал какой-то острослов — «Для финнов оплата товара стала столь же приятной, как и получение самого товара».
Для подготовки более широкого соглашения о военном транзите с финской стороны был назначен протеже Маршала и крупный специалист в транспортных перевозках, руководитель компании «Петсамон-лиикенне», отставной генерал Пааво Талвела. Когда 21 августа Маннергейм пригласил его на обед для обсуждения вопроса, все политические тонкости были решены, а гражданский статус бывшего командира 1-й пехотной дивизии позволял вести дела без особого шума. Как позже вспоминал сам генерал — «Эта неделя стала судьбоносной для Финляндии. Именно тогда наш путь был повернут в сторону Германии». Бравый отставной генерал-майор блестяще справился с поручением. Встречи с представителями Люфтваффе начались в Берлине, продолжились в Петсамо и закончились в Хельсинки. 12 сентября был подписан технический протокол о транзите, теперь уже не только по воздуху. Портами высадки войск будут Вааса и Оулу, перевалочными пунктами станут железнодорожные станции Рованиеми и Ивало. Автоперевозки пойдут через Салмиярви, где финны организовали паромную переправу. Согласовали и численный состав проходящих войск — 5538 человек и 715 различных транспортных средств. Все делалось настолько быстро и квалифицировано, что документы особо не нуждались в резолюциях Верховного Главнокомандующего и так было ясно — все договоренности произошли 19 августа.
