Первой досталось армии «Норвегия», командование которой слегка устранилось от контроля за боевыми действиями. Накрученный фон Фалькенхорст встретился с Файге, командиром XXXVI корпуса, отношения у них были и раньше не самые лучшие, а сейчас и подавно. Как обычно беседы не получилось, сплошные жалобы на финнов: снабжения никакого нет, для наступления выделили «медвежий угол» с единственной грунтовой дорогой по берегу Ладоги, болота, речушки и ДОТы, без тяжёлой артиллерии которые не одолеть. Танки особо помочь не могут, кругом топи. Штурмовое группы взорвали один ДОТ, но тут русские как с ума сошли, все время атакуют, даже ночью, видимо к ним подошли подкрепления. В такой ситуации свои бы позиции удержать. Странно одно, сосед справа — 8-я финская дивизия, так у них если за день десяток раз выстрелят, то хорошо, а контратак совсем нет. Разговор окончился ничем. В дивизии СС» Норд» ситуация была ещё хуже, эсэсовцы отступали, иногда так просто бежали, оставляя с таким трудом завоёванную территорию. Правда им на помощь должна скоро подойти 9-я пехотная дивизия финнов, последний резерв Маннергейма и ситуация наверное стабилизируется. В Заполярье обстановка была плоха по своему: два прекрасных тактических командира Дитль и Сииласвуо, не могли ужиться вместе, прямо как две хозяйки на коммунальной кухне. У каждого был свой план действий, а вот договориться о претворении их в жизнь никак не получалось. Вот и вели немцы и финны каждый свою войну, но при этом оба в один голос ругали авиацию и снабжение. Все это было доложено в Вольфшанце. Реакция была ожидаемой.
Над собачащимися Дитлем и Сииласвуо было предложено поставить верховного командующего, который смог бы превратить эти два корпуса в единую армию. Как и предполагалось была предложена кандидатура Фалькенхорста. Маннергейм, согласившись с необходимостью такого решения, мягко отклонил немецкого командующего, объяснив свой отказ своеобразностью театра и встречно предложил лучшего оперативного командира Финляндии — генерал-лейтенанта Эш. Гитлер, слегка помявшись, согласился. Согласился он так-же и с тем, что часть Люфтваффекомандо «Киркенес» необходимо выдвинуть поближе к линии фронта. Как минимум пара звеньев «Мессершмиттов» и эскадрилья пикировщиков теперь будут базироваться на финских аэродромах. Так-же договорились о перемещении части запасов из складов Киркенеса в Петсамо, снабжение оставалось «узким местом». Поддержка 6-й дивизии СС, финской 9-й дивизией, была принята с благодарностью. На вопросы о сложностях наступления XXXVI корпуса, был дан ответ, что эти дивизии будут поддержаны Подвижным Корпусом, который немедленно получит приказ о передислокации в затылок немцам. Правда оставалось непонятным, что делать нескольким сотням лёгких танков в лесных дебрях, но указывать Маршалу как поступать никто не решился. По трём животрепещущим вопросам: о хлебе, железнодорожном транспорте и боеприпасах, «Фюрер Германской нации» дал твёрдый ответ, что в ближайшие дни будут поставлены 10000 тонн зерна, 50 русских паровозов и все трофейные снаряды ГрА» Север». Для усиления «Озерного флота» «товарищи по оружию» предложили передать уже в ближайшие пару дней восемь специализированных, так называемых «саперных» катеров, в просторечии — «Пионербот», моделей 39 и 40. Из них, после установки танковых корпусов, получались неплохие бронекатера. Запасные части к русским тяжёлым танкам тоже пообещали, но после того, как доставят из Киева в Ригу. От фон Лееба категорически потребовали прорыва 96-й дивизии с «Невского плацдарма» навстречу финнам. В свою очередь, Гитлер довольно нервно спросил о том, что делают финские военные корабли в гавани Нью-Йорка. Верховный главнокомандующий Финляндии, не моргнув глазом ответствовал, что в условиях ограниченного снабжения группировки в Заполярье, было принято решение о доставки ряда грузов из США, более того министр иностранных дел и министр обороны сейчас тоже там и уже сумели договориться с англичанами о предоставлении «гуманитарного коридора». Все это было, как минимум странно, но не противоречило финской политике о поддержании отношений с Союзниками. Пришлось проглотить пилюлю. Пусть договариваются с кем угодно, лишь бы воевали.
Через Финский залив засновали транспорты и боевые корабли. 4-го октября, в сопровождении батальона кауккапартиот, Эш вылетел в Петсамо. Ещё одна часть Плана Маршала вступила в завершающую фазу.
09/X-1941 года. 21.00 Петсамо. Штаб новообразованной армии «Лапландия».
Финский капитан, в пятнистой маскировочной куртке шутить и не собирался, приклад «Суоми» врезался в солнечное сплетение немецкого обер-лейтенанта, а барабанный магазин, завершая движение, в челюсть. Офицер рухнул без сознания, его «Люгер» так и остался в полуоткрытой кобуре на животе. Остальные кауккапартиот, рассыпавшиеся по большому кабинету, выглядели столь же несклонными к шуткам.
— Господа, не нужно резких движений, — голос генерал-лейтенанта Эша был сух и безжизнен, — дом окружён, ваша охрана нейтрализована. Ещё раз, специально для тех, кто имеет контузии: Финляндия и Советский Союз заключили мир, все германские войска на нашей территории объявляются интернированными, прошу сложить оружие. Господин генерал?
Генерал горных войск, Эдуард Дитль стоял с остекленевшими глазами, разум отказывался воспринимать происходящее, все вокруг казалось какой-то фантасмагорией. Сегодня утром он получил приглашение прибыть в спешно формирующийся штаб армии, для представления командующему. Вместе с ним были обязаны явиться командиры 2-й и 3-й горнопехотных дивизий: Ганс Крейзинг и Эрнст Шлеммер со своими командирами полков. На «хозяйстве» оставался только недавно получивший «Железный крест», оберстлейтенант Георг риттер фон Хенгль, командир 137-го горно-егерского полка. Колонна автомобилей получилась изрядная, а сюда, в здание штаба вошли более сорока офицеров, практически все начальство горнопехотного корпуса «Норвегия». Вошли офицерами Вермахта, а выйдут, то ли военнопленными, то ли интернированными, суть похоже одна и та же. Все глаза смотрели на него, если генерал горных войск просто покачает головой, начнётся стрельба и их всех мигом перебьют, без всякой пользы, а они ещё смогут пригодиться Фатерлянду. Звенящую тишину казалось можно было резать ножом. Эдуард Дитль, подчёркнуто медленно расстегнул кобуру, вынул пистолет, перехватил его рукояткой вперёд и сделав два шага, аккуратно положил на стол. Напряжение, физически ощущавшееся вокруг, слегка ослабло. Медленно, с явной неохотной, германские офицеры: немцы и австрийцы, последовали его примеру. На столе росла груда разнообразных пистолетов, а обезоруженные отходили к стене. За все время, никто не проронил ни слова. Эш, казался высеченным из камня: ноги расставлены, руки заведены за спину, взгляд неотрывно буравит Дитля.
— Увести.
Диверсанты, без особого уважения, но и не проявляя враждебности, вытеснили офицеров в коридор, последним выволокли, так и не пришедшего в себя обера.
— Как командующий армией, я приказываю вам, отдать распоряжение войскам о интернировании.
Глаза немецкого генерала зло сощурились:
— Вы не командующий армией, а мерзкий предатель, естественно никаких приказов я отдавать не буду. — Он усмехнулся. — «Приди и возьми».
— Мы ничего брать не собираемся. Уже сейчас III корпус получил приказ, начать отход к Государственной границе, ваши люди останутся один на один с русскими. Без командования, снабжения и боеприпасов. Думаю, они продержатся дня три. Потом плен, русский плен, но это в лучшем случае, что будет в худшем вы себе представляете. Бойня. Зато вы не запятнаете свою честь.
— Мне нужна связь с ОКВ, если я получу соответствующее распоряжение, такое как было в 40-м (В Нарвике, егеря получили приказ, если положение станет безнадёжным, интернироваться в Швеции), то выполню вашу просьбу.
Эш только покачал головой.
— Это не просьба. Мы отходим и русские об этом знают, завтра с утра начнётся. Отступать к границе имея на плечах преследование, а вот боеприпасов как раз не имея…. Вы понимаете, все склады у нас и снабжать мы вас не будем. Воздушный мост тоже невозможен, с утра небо Финляндии будет закрыто для воюющих сторон. До границы дойдёт едва ли десятая часть. Там почти тридцать тысяч человек, а выйдут три тысячи. Нам просто не хочется смотреть, как вас будут убивать. Подумайте и решайтесь, времени немного, но оно есть. Мосты через Западную Лицу под нашим контролем, на эту сторону смогут перейти только безоружные. Я не хочу рисковать тем, что какая-то отчаянная голова отдаст команду на прорыв к Киркенесу. Пусть лучше ваших солдат убивают русские, мне такая слава ни к чему. Решайтесь генерал, через три часа Сииласвуо перейдёт реку и взорвёт переправы, после этого все будет значительно сложнее. У вас есть три часа. Он что-то крикнул по фински, вошёл офицер и увёл «Героя Нарвика».
