- А что с той самоубившейся певичкой? – спросил я, действительно интересуясь. Его работа была предсказана мною много лет назад, но я не догадывался тогда о том, что Енох будет спрашивать каждого подозрительного трупа на предмет того, убили ли его или нет. Он приобрел одного знакомого детектива, считающего Еноха кем-то вроде экстрасенса, после чего сообщал ему об убийствах, если таковые выяснялись.
- Самоубилась, - был краток Енох. – Визжала, как резаная. Только зря сердце потратил, - недовольно отозвался он, заказывая в этот момент кофе. Девушка нехорошо посмотрела на него, а затем на меня. Я продолжал улыбаться, как дурак.
- Насколько кислой будет морда Джоша сегодня? – спросил я.
Много лет назад я провел два года в Новом Акре, осваивая все знания имбрин, необходимых мне как библиотекарю. Два года я помогал новособранным детям готовиться к вылазкам в настоящее. Мы, странные дети мисс Перегрин, обучали первую партию путешественников во времени, собиравших информацию о всех странных, которых можно было обнаружить в самых различных петлях. Нас было гораздо больше десяти тысяч, и иногда я поражался тому, насколько быстрее исчезают сосуды из моей Библиотеки. Я жил в петле, выбираясь каждый день для того, чтобы вернуться на съемную квартиру, чтобы предстать перед Енохом живым анатомическим пособием или хотя бы помочь его раздобыть. Он осваивал необходимые для университета знания со скоростью света. Еноху не нравилось быть врачом, он считал, что его роль в жизни человека, а, точнее, в смерти, вообще ничуть не врачебная, но шесть лет, а затем еще три года он все же вынужден был терпеть звание врача. Первое время я почти не видел его, а потому ссор между нами почти не возникало. Все началось в тот вечер, когда в Акре меня нашел Гораций, взволнованно сообщив, что видел сон обо мне и мальчике, которого я обязан забрать себе. После недолгого приключения я приобрел безымянного малыша годом от роду, который посчитал меня своим отцом. Появление Джоша изменило многое. За шестнадцать лет его жизни он успел вырасти из очаровательного малыша в угрюмого замкнутого подростка, несмотря на все мои старания как две капли воды похожего на Еноха.
И ненавидевшего его всем сердцем соответственно.
Я никогда не скрывал от Джоша его происхождение. Родители его были алкоголиками, и если бы не Гораций, то он погиб бы в пожаре вместе с ними шестнадцать лет назад. Теперь ему исполнилось семнадцать, и я ровным счетом ничего не понимал в том, почему мы не ладим. Мне удалось хотя бы не заслужить его ненависти, тогда как Енох с Джошем не сошелся абсолютно, думаю, как раз потому, что неосознанно Джош копировал его самого. Честно говоря, выносить в доме двух Енохов я мог с трудом. Оставляя их в одном доме, я всегда встречал одну и ту же картину из кислых морд, в результате которой каждый либо терял килограммы, как Енох, переставая есть дома из-за отсутствия моего контроля, либо набирал, как Джош, не вылезавший из сетей быстрого питания, лишь бы не идти домой. Я привык жить в такой обстановке и считал нас нормальной семьей с нормальными проблемами.
Появление Джоша оторвало меня от раздумий. Смотря на него, я понял, что он накрутил себя едва ли не с моего ухода. От его выражения лица так и веяло пренебрежением и яростью. Енох тут же вернулся к работе, отправляя каждой из фотографий краткие комментарии. Не знаю, что он там различал в этом мясе, но и винить его в равнодушии я не мог. История усыновления Джоша далась нам трудно, труднее, чем битва с тварями.
-Привет, - с опаской произнес я Джошу. По его мрачному взгляду я понял, что взрыва не избежать. Еще слово, и его понесет со всем известным мне огнем Еноха. Может быть, он не был родным сыном никого из нас, но до чего же он был похож на Еноха. Он был таким же черноволосым, кудрявым и темноглазым, разве что черты лица его были иными. Что касается характера, то тут я точно не оставил вообще никакого следа, хоть и возился с ним каждый день его жизни.
- Ага, - ответил он мне, кидая сумку на сидение напротив. Он вытащил один наушник, но не два. Мне дико захотелось обратно в Библиотеку, потому что за все это время я так и не понял, почему Джош ненавидит нас так сильно, - Чего, как там твоя Библиотека? – бросил он сквозь зубы, и я не стал отвечать, зная, что он не желает слышать ответ, а лишь повод поругаться. Я вздохнул, смотря на выращенного под моей опекой сына и не понимал, где я так ошибся.
- Дома будешь свои истерики закатывать, - бросил ему Енох поверх своего телефона. Джош расстраивал его еще больше, чем меня. Енох не всегда игнорировал егр существование, и было время, когда они понимали друг друга просто отлично.
- Иди нахуй, - взорвался Джош. – Я вообще домой не собираюсь. И скажите спасибо, что я пришел и сказал об этом, а не просто пропал.
- Джош, - начал я устало, но Енох остановил меня, сжав мою руку.
- И куда ты пойдешь? – спросил он равнодушно. – Друзей у тебя нет, - Джош моментально побагровел. – И, кстати, ты сам в этом виноват, - добавил Енох, и Джош перешел из красного в белый оттенок еще по-детски пухлых щек. – Мисс Перегрин не примет тебя из-за твоей прошлой выходки, так что я весь в интриге, куда ты собрался.
- Да блять куда угодно, лишь бы вас не видеть, - Джош сжимал и разжимал кулаки. – Я не просил вас делать меня нормальным, какого хрена я должен торчать в этой унылой школе, если я странный?
Я снова вздохнул. Джош обладал теми же проблемами в общении, что и Енох, только сама идея странных стала для него одержимостью. Петли пропускали его, но природу егт странности мы не выяснили до сих пор. Это страшно давило на него, знание о существовании другого мира, в который мы приняли решение не пускать его ему же во благо. Джош слишком сильно любил наше прошлое с боями и пустотами, с тварями и опасностью, слишком ушел в увлечение syndrigasti, выполнив себе даже татуировку как из “Истории странных”.
Я снова хотел вмешаться, но Енох опять не дал мне сказать и слова:
-Твои предложения? – спросил он коротко.
- Я хочу в петли, - сквозь зубы произнес Джош. – Не хочу больше видеть унылые рожи, в том числе и ваши. Зачем стареть, если есть петли? Вы просто идиоты.
Меня затошнило от его неприязни. Я взглянул на Еноха, но тот лишь сузил глаза. Петли были его больной темой до сих пор. Но вместо обычного взрыва Еноъ каким-то образом взял себя в руки. Я был безмерно удивлен этой его новой способностью, и это не считая рекордного числа реплиа между ними.
-Допустим, мы отправим тебя в петли. А если тебя там убьют?
- Да все лучше, чем сдохнуть здесь. Блять, да о чем я вообще с вами могу разговаривать, - я не успел ничего произнести, как Джош подхватил свою сумку и вылетел из помещения. Я запоздало подумал, что его кожаная куртка поверх толстовки – не самый удачный наряд для такой погоды. Енох потер переносицу.
- Вызывай Милларда, - произнес он наконец.
- Миллард может быть где угодно, даже в третьем веке нашей эры, - фыркнул я. – А зачем? – запоздало спросил я.
- Ну ты же там по пустым местам сосудов можешь как-то связываться, - произнес Енох, и я замолчал. Допустим, могу, я обнаружил это совсем недавно. – Мы попросим его показать Джошу романтику странных, если он так хочет.
- Нет, - решительно произнес я.
- Что нет? Ему семнадцать, в его возрасте ты поперся в Британию из Флориды в дом призраков, - напомнил мне Енох. Я поморщился. – Если мы не поставим над ним хоть кого-то разумного, он убежит сам. Наше счастье, что здесь нет иных петель, иначе мы бы уже давно искали его по всему свету.
- Я не думаю, что Милларду есть дело до Джоша, - с сомнением произнес я, допуская его правоту. – А если Джош пострадает? Нет, - отказался я. Енох меня и не спрашивал.
- Значит умнее будет, - был непреклонен Енох. – Пойдем домой.
Я молча шел с ним до автомобиля. Енох научился водить всего пару лет назад, просто поспорив со мной, абсолютно не способным нормально проехать маршрут, не отвлекшись и не задев кого-нибудь. Машину себе он купил самостоятельно, благо его должность приносила ему достаточно денег, а я все еще скромно владел большим количеством акций семейного бизнеса. Я смотрел в окно, чувствуя себя не на своем месте. Я волновался за Джоша впсю его сознательную жизнь, но в последнее время общаться с ним стало невыносимо. Его мат было тяжело слушать. Пора было признать, что отец из мегя вышел абсолютно никакой.
