И иногда я думал, правда, в шутке, но все же, что Енох уйдет к кому-нибудь, чтобы просто поспать спокойно, чтобы ничья задница не терлась ночью о его член, мешая ему спать.

Но армия поклонников Еноха только росла. Я ревновал, думаю, в принципе, к самой возможности того, что он мог нравится кому-то. Я пережил кучу особо амбициозных студентов и студенток, и хотя Енох получал искреннее удовольствие от их испуга, я все равно ревновал. Мне было обидно за то, что я и только я потратил кучу лет на то, чтобы аккуратно переделать его для нормальной жизни в обществе, я терпел все подробности с его работы, все термины, которые учил просто от отсутствия выхода, и я мог просто открыть нечаянно кому-нибудь дверь, ведь я учил Еноха чувствовать.

-Твоя ревность – это полный бред, - заявил он мне однажды, когда я был в особенно плохом настроении. – Я в состоянии понимать, что правит людьми.

- И что тогда правит мной? – язвительно подначивал его я.

- А я все еще не знаю, - развел он тогда руками.

Хотя я постоянно твердил одно и то же. Что я люблю его. Вопреки всей логике, до сих пор. Монотонно, постоянно, искренне. Мне казалось, что только вчера я сказал ему об этом. Что всех этих лет не было. Что они еще впереди.

Я развел бедра, пропуская его к себе. От его волос дурманяще пахло чем-то сладким, тем шампунем, который обожал я и ненавидел Енох. От мысли, что он ждал меня, я возбудился больше, чем от любого самого откровенного поцелуя. Когда он пах так, как сейчас, я только и мечтал его сожрать. Это был персональный оргазм всех структур моей обонятельной системы. Мне можно было спокойно приступать к основной части, потому что я был готов до крайности. Но Енох словно собрался пытать меня именно этим вечером. Я здорово напрягся, обнаружив его губы на своем животе. Когда я понял, что он намерен сделать, я пришел в ужас. По нашему многолетнему договору, я не имею права просить его что-то не делать или перестать делать, если это мне нравится. Это игра терпения, это испытание силы воли, а я никакой воли не имел еще до того, как его губы вообще оказались на моем члене. Я думал о пустотах. Я думал о крови. О чем угодно, лишь бы не позволять себе утонуть в удовольствии от того, что он вытворял языком. Иногда я хотел спросить его, где вообще можно так быстро учиться, тем более что я то как раз подобными навыками не владел. Но нет, черт возьми, Енох просто был хорош во всем, что он делает, так уж он устроен в своей потребности контролировать все. О боже, еще никогда я так старательно не думал о языках пустоты и о ее вони, как в тот момент, когда его пальцы сжались возле основания моего члена. Я не мог запретить себе смотреть на это, и потому был очень близок к проигрышу. Не было ничего более потрясающего, чем его совершенные руки и губы на моем члене, занятые исключительно моим удовольствием. Я заслужил. Я победил. Как можно было не сорваться? Я держался на одном лишь желании кончить без рук от того, как он будет брать меня. Я испытывал слишком сильную сексуальную зависимость от пассивной роли, гиперчувствительный к каждому движению его члена внутри себя. Чем подробнее я думал об, тем больше шансов дождаться у меня было. Но Енох проигрывать не любил. Он поднял на меня взгляд, и я перестал дышать. Его пальцы один за одним отпускали и снова сжимали мой член. Я настолько сосредоточился на том, чтобы не кончить, что забыл запретить себе дальше возбуждаться.

Я моментально проиграл его отвратительно влажным, ужасно привлекательным и нечеловечески желанным губам, которые выглядели так, словно это я довольно грубо насиловал его рот. Я уже отдавался этой поднимающейся волне напряжения, смешанного с перегрузкой удовольствием, как все разом остановилось. Я не мог. Секунды отделяли меня, но я не мог кончить из-за сильных пальцев Еноха, попросту пережавших единственный выход. Я мало что соображал, кроме ненависти к его удачному образованию, хотя вряд ли их учили, как помешать кончить партнеру, в самом деле. Я жалко толкался в его руку, испытывая ужасное неудовлетворение и миллион реакций от бешено бьющегося сердца до судорог в ногах. Я просто обязан был кончить.

Я беспомощно смотрел, как его язык скользнул широким движением по головке моего побагровевшего от перенаполнения кровью члена. Я мечтал ослепнуть. Енох издевался надо мной, а я быстро подходил к тому, чтобы испытать сильнейшую боль от прерванного оргазма.

И тут он отпустил меня, воспользовавшись паузой моей перезагрузки. Я не смог даже понять, как оказался лицом на постели, занятый поиском хоть какого-то стимула, чтобы восстановить естественный ход этого крайне невыносимого момента наивысшего удовольствия, доступного человеку. Если не считать шоколадное мороженое, правда.

Я не понимал, как Енох успел провернуть все, ведь с первого же его движения, еще только проникающего, но уже успешно подарившего мне мой внутренний заряд, я моментально был поглощен собственным оргазмом, сильным, сильнее, чем предыдущие, настолько, что на краткий миг я перестал слышать и видеть, после чего медленно и мучительно рождаясь заново. Если бы я мог, я бы заставил его пережить то же самое, но этим я и отличался от Еноха. Отсутствием терпения. Я жаждал итога, не особенно обращая внимание на процесс, тогда как Енох больше любил управлять моим телом и моим желанием. Я отказывался двигаться, распластавшись морской звездой на кровати. И даже после того, как Енох успел дойти до ванной и вернуться, я не пошевелился, мне было настолько хорошо, что я боялся потерять реальность, боялся проснуться.

- Смерть твоя меня все равно не остановит, - предупредил меня Енох, отталкивая меня в сторону. Я благодарно издавал звуки, средние между мурчанием и человеческой речью, пока он обтирал меня мокрым полотенцем.

- А разложение? – наконец вспомнил нужное слово я.

- Всегда есть петли, - философски произнес Енох. В этот раз он мог спать голым без любого опасения, потому что я был перегружен его выходкой со мной. Я пребывал в прострации даже тогда, когда Енох вытащил из-под меня одеяло и устроился рядом спать. Я повернулся с трудом, утыкаясь носом в его шею. Спать так было совсем неудобно, но я очень хотел ему сказать что-нибудь очень важное. Да только одно остановило меня от очередного потока глупостей, которых я мог наговорить.

Енох и так все прекрасно знает.

Комментарий к После

Я благодарю от всего сердца всех, кто писал мне свои отзывы, которые питали меня даже тогда, когда я выдыхалась от быстрого письма. Могу сказать, что этот фик - рекордный за всю мою фикрайтерскую деятельность по скорости своего написания, и в этом огромная заслуга принадлежит тем, кто искренне переживал все, что я предлагала для вас в тексте. Я приношу извинения за кучу опечаток, которые всегда сопровождают меня на планшете, где я вынуждена писать. Огромное спасибо всем, кто разделял даже молча мое стремление пройти всю историю до конца. Без оценок и отзывов я никогда не решилась бы переписать целую трилогию книг.