Но ранить меня он не хотел.

Во мне вдруг появилась удивительная изобретательность, как будто я всю жизнь только порно и смотрел. Вообще-то оно и рядом не стояло с тем, что я испытывал от близости с Енохом. Стиральная машинка пришлась мне очень кстати, тем более что она не была особенно высокой. Забравшись на него, я весьма удобно подставлялся Еноху с его примечательным ростом. Я не оставил ему времени вытереться, да и сам был мокрым, как собака, но я горел дьявольским желанием получить это потрясающее ощущение снова. Мой живот ныл от того, как сильно я хотел секса с Енохом. Я забрался на машинку и притянул Еноха к себе, целуя его быстро, вскользь, разводя бедра и впуская его между ними. Его взгляд заставлял меня дрожать. Я откинулся на локти, запрокинув голову и коснувшись аккуратно стены, чтобы знать, не будет ли Енох бить меня головой об стену, но мне повезло, и было достаточно места. Его руки скользили по моим бедрам. Я видел, что ему нравится моя открытая поза. Мне было все равно, как я выгляжу, но Енох медлил.

У меня вообще никакой гордости не осталось в помине, и я произнес одними губами волшебное слово «пожалуйста». Весь я демонстрировал ничем не прикрытое желание, от выражения лица до твердого члена. Наконец руки Еноха остановились на самом удачном месте для того, чтобы меря держать. Я беспокойно ерзал. Мне абсолютно не терпелось испытать второй раз. Наконец Енох направил себя рукой, и я сжал зубы, перенося эту маленькую плату за то, что меря ожидало.

На этот раз Енох создал ритм сразу, быстрый, отрывистый, мешающий мне дышать, и я закрыл глаза, переживая это наркотически приятное и обидно кратковременное удовольствие. Меря закоротило, когда я ощутил руку Еноха на своем члене. Я моментально охрип, умоляя его не отвлекаться, но он и не отвлекался. К восхитительным толчкам добавились движения его руки, и я застонал, не в силах держать в себе растущее напряжение. Он заставил меня приподнять бедра, и я пережил еще одну волну дрожи, ощущая теперь все капельку сильнее. Не ведая в себе до сих пор особенной гибкости, я чудом поднялся, чтобы видеть выражение его лица. Его приоткрытые губы были самым развратным, что я видел в своей жизни. Все, о чем я мог думать – о том, что я люблю его. В сексе, в жизни, в любой момент, я восхищаюсь им и его телом, его разумом, миллионом его странностей. Иногда я боюсь его, но все отношения требуют работы над собой и своим партнером. Я перехватил его руку со своего члена, не желая ставить олимпийские рекорды. Я сжал его руку в своей, мечтая только том, чтобы каждый день своей жизни я делил с ним. Его взгляд был отстраненным, и я жадно смотрел в его глаза, надеясь, что он поймает мой взгляд. Дело не в том, что он со мной делал.

Только он и никто другой мог заставить меня так громко стонать. Никто в этом мире и сам чертов мир не имели никакой ценности, пока я принадлежал Еноху. Я был настолько напряжен, что не заметил, как быстро сдалось мое тело. Второй оргазм был обманчиво-пустым, просто приятным, не более того. Енох устало оперся о машинку по обе стороны от моих бедер. Я провел по его волосам, безмолвно благодарный. Мы молча приводили себя в порядок, и я мельком увидел свое ошалелое и бесконечно счастливое отражение в зеркале.

Усталость брала власть надо мной подозрительно быстро. Я зевнул, возвращаясь с Енохом в комнату. Я опустился на кровать, развалившись на спине, а затем повернулся на бок. У меня вообще не было никаких желаний, кроме крепкого и долгого сна. Я едва ли заметил, как Енох обнял меня со спины, накрывая одеялом. Я запомнил только его чудесный запах и любимое мною тепло, которое так не подходило его холодной внешности. Я почти спал, когда один вопрос в моей голове разбудил меня.

- Енох, - ответом мне было сонное мычание. – Кто я для тебя?

- Джейкоб Портман, - недовольно отозвался Енох. – Не придумывай, я не был так хорош, чтобы ты забыл свое имя.

Я фыркнул. Это, конечно, не то, чего я хотел услышать, но это же, в конце концов, Енох. И в чем-то он всегда будет самим собой. Я задремал, поглаживая его ладонь на своем животе. Сон быстро забирал меня в свою тьму, и лишь чудом, на задворках своего бодрствования, я услышал тихое:

- Человек, которого я не хотел бы потерять.

Комментарий к 12. В заключении

Нам остается лишь эпилог.

========== После ==========

Я потряс капюшон, чтобы стряхнуть с него крупные хлопья снега. Часть все же попала мне на шею, и я вздрогнул от холода, поспешно забегая в кофетерий. Я оглядел маленький зал, после чего понял, что успел раньше, чем обещал. Мои часы остановились давным-давно, а мобильник был основательно разряжен. Мне ничего не оставалось, кроме как сесть у окна и сообщить официантке, что я сделаю заказ, как только придет мой супруг. Она была довольно симпатичной и смотрела на меня с интересом, поэтому я решил позаботиться об этом заранее. Не хотелось потом терпеть плохое настроение Еноха. Девушка только очаровательно улыбнулась. Может быть, я себя переоцениваю, но я считал, что для своих тридцати пяти выгляжу просто отлично. Енох считал, что мне явно не хватает седых волос или морщин. Как же дико я соскучился, вдруг осознал я.

У меня не было с собой зарядки. Я забыл ее дома неделю назад, когда уходил на очередную инвентеризацию Библиотеки. Моя ученица, Ева, была довольно смышленой девчонкой, и она лучше справлялась с нашей картотекой. В общем-то, в следующем году я мог спокойно доверить роль Библиотекаря ей, унаследовавшей похожую на мою странность. Я вдруг подумал о том, что я потратил семнадцать лет на то, чтобы привести Библиотеку в порядок, четко сообщать количество умерших и родившихся странных, выучить древний язык древних и вести картотеку на нем из соображений безопасности, хотя последнюю тварь мы изловили, когда мне было двадцать. Я много раз ловил себя на мысли о том, что мог бы использовать любой сосуд с душой, но мне не нужна была власть, я был доволен своей жизнью. Когда-то в юношестве я миллион раз посылал Еноха к черту, дважды он ломал мне нос и один раз, чисто случайно, я сломал ему руку. Десятки тысяч раз я обещал ему, что он больше меня не увидит, заносчивый засранец, толстокожий ублюдок и все такое прочее. Ссор в нашей жизни было больше, чем Еноху лет.

Но я все еще ждал его с абсолютно детским волнением, сидя за столиком и разглядывая метель за окном. Тысячи раз Енох оскорблял меня хитровыдуманными словосочетаниями, но каждый раз, когда я должен был уходить в Библиотеку, он мрачнел и переставал со мной разговаривал. Я потратил восемнадцать лет на то, чтобы узнать его до конца, но в итоге утонул и махнул на это неблагодарное дело рукой. Я жил с ним и старался получать от этого как можно больше приятных моментов. До сих пор я ни разу серьезно не пожалел о том, что выбрал Еноха.

Наконец я обнаружил знакомые мне темные кудри, выбивающиеся их-под черной шапки. Я жадно изучал Еноха, входившего в кафетерий в пальто, облепленном снегом до белого цвета. Против воли я улыбнулся, как дурак – почему-то некоторые дурацкие привычки остаются на всю жизнь. Секундами спустя он уже садился рядом со мной, даря мне вместе с мимолетным поцелуем одними губами мороз декабрьской метели. Он вытащил из кармана свой смартфон, бесконечно жужжащий от уведомлений. Енох снял блокировку, наспех разглядывая пугающие фотографии трупов несчастных со всего штата. Наконец он снова выключил телефон окончательно. Я безоговорочно ценил то, что иногда Енох ставил меня все же выше своей обожаемой работы.

-Ничего интересного? – посочувствовал ему я вместо приветствия. Енох усмехнулся лишь одним углом губ, снимая мокрую шапку и перчатки. Я привык к тому, что он почти перестал смотреть на меня, привыкнув к моему присутствию рядом.

- Смотря что назвать интересным. Генерализованный аспергиллез тоже по-своему интересен, - сообщил мне Енох, и я закатил глаза. Для меня это были лишь волшебные слова, которые повторить я не мог. Я прекрасно знал, что ему не нравится демонстрировать отношения на людях, но я не видел его неделю, ради бога, можно уже и потерпеть. Я сжал его холодную руку, и он не стал сопротивляться.