- Что тебе нужно от меня, Джейкоб?

Я вздрогнул, услышав его голос прямо позади меня. Оказалось, что он неслышно подошел ко мне, встав за моей спиной. Я не нервничал, нет, хотя обычно я чувствую себя неуверенно в таком уязвимом положении.

- Ничего, - ответил я, покривив душой. Просто я не знал сам ответа на этот вопрос. – Я сделал правильно?

- Зачем сделал, если не знаешь, правильно это или нет? – Я кожей спины чувствовал его ядовитую усмешку. Я вспыхнул, разворачиваясь. Мне хотелось причинить ему боль. Не знаю, почему, но его реакция меня обидела. Как будто я хотел почувствовать себя героем и защитником, нашел рядом с кем, тоже мне, принцесса. Но мой гнев было не остановить. Едва ли он сопротивлялся, когда я прижал его к дереву. Мне не хотелось читать его взгляд от слова совсем, но мне пришлось посмотреть в его темные глаза.

- Прекрати, - я замялся. Прекратить что? Быть собой? Не доверять незнакомцу, коим я, конечно, являюсь? С его сердцем ему только и раздавать доверие направо и налево. Мне нужно было подобрать правильные слова. – Прекрати отталкивать меня.

Мне показалось, что я был жалок.

- Ради чего? – немедленно парировал он, пытаясь сбросить с себя мои руки. Но я был упрям, даже очень. Я должен был, просто обязан получить от него то, не знаю что. – Ты уйдешь, и что тогда? – Я молча уставился в его глаза, гадая, спасет ли меня моя психика или утянет еще глубже. Я тонул, но не знал в чем.

- Я не уйду, - глупо и наивно, но относительно твердо прошептал я.

- Рано или поздно они придут за нами. И мы умрем, и твое присутствие повлияет только на пару минут, пока пустота будет есть тебя, - каждое его слово было похоже на кинжалы, вонзаемые в мое тело один за другим. Хуже всего было то, что он прав. Я не строил иллюзий. Я не Абрахам Портман. Я всего лишь Джейкоб. В моем теле не хватает даже веса, не то, что сил бороться с монстром вроде пустоты. И я отпустил его. Кто я такой, чтобы вообще что-то требовать? Конечно, я убегу. И буду ненавидеть себя весь остаток жизни.

- Но даже если ты уйдешь, твари найдут тебя и там. У тебя не будет даже призрачного шанса умереть, сражаясь, - последние слова он попросту выплюнул мне в лицо. – Так легче. Мисс Перегрин не считает нужным произнести этот вопрос с тобой так, как он должен звучать. Но я свободен от моральных принципов. Вопрос в том, Джейкоб, как быстро и бесполезно ты желаешь умирать.

Я молчал. Страх внутри меня сворачивался тугим комком с каждым днем. Чего я боялся? Смерти? Я не знаю, что это такое, чтобы бояться. Перед моими глазами все еще стояла картинка моего мертвого деда в лесу. Я моргнул. На этот раз на моей сетчатке словно проступил силуэт пустоты. Я могу ее видеть. Разве это позволит мне убежать, поджав хвост? Дед никогда не убежал бы. Он сражался, чтобы я жил спокойно, так почему я не могу сражаться, чтобы его смерть и его жизнь не была напрасной? Пусть я бесполезен и действительно отсрочу неизбежное для всех нас на пару минут, но мы проведем их в борьбе.

- Я видел пустоту однажды, - произнес я. Енох поднял бровь, видимо, не ожидая услышать нечто подобное. – В штаны не наложил, так что, - я неопределенно повел рукой в воздухе. Он кивнул, словно был благодарен мне за то, что я не скрываю причину смерти деда. – Но у меня не было семидесяти лет, чтобы тренироваться.

Не знаю, почему я произнес все это. Словно просил его убедить меня. Енох склонил голову к плечу.

- Помоги мне, - произнес наконец я, поступившись всем, что только составляло ростки моей гордости. Он не высмеял меня. Не унизил. Не назвал показушником или трусом. Он просто еще раз кивнул, хотя и устало. Я не мог избавиться от ощущения, что мы только что заключили какую-то очень важную сделку.

Я снова увидел перед собой его сердце. Нет в моей памяти воспоминания живее, чем это.

- Только не ценой… такой, - пробормотал я.

- На твой век хватит, - чуточку высокомерно ответил он мне, но накалившееся напряжение между нами спало. Я отступил от него на шаг, позволив ему занять свое место возле дерева. Однако на этот раз он не стал брать в руки свой планшет с рисунком. Он сложил руки на коленях, смотря куда-то сквозь рощу. Я чувствовал связь с ним, которая передалась мне от деда, вне всякого сомнения, но эта связь не могла объяснить моего восхищения им. В нем было все, чего никогда не доставало в жизни мне. Я снова сел рядом с ним на траву, не стараясь особо отодвигаться. Енох не реагировал на меня, но мне нужно было подпитаться им как можно больше. Когда я был рядом с ним, я словно анестезировался, накачивался стероидами и ощущал, что я могу все. А это слишком странные ощущения для такого труса, как я.

Я подлез под его руку. Жалок я был или нет, в тот момент мне казалось, что нигде в мире больше нет человека, который видит ясно мою трусливую и бесполезную натуру так же, как Енох. Он не возражал против моих инсинуаций в его сторону. Я решил, что он получает не меньшее вампирское удовольствие от моей наглости и неадекватности, которыми я фонтанировал за гранью волевых возможностей своей личности.

Если честно, мне хотелось не просто подлезть к нему, но и оказаться так близко, чтобы выкачать все его невероятное спокойствие, всю его уверенность и весь его разум. Он подпустил меня к себе. Я едва не утонул в таком резком водопаде черт его присутствия рядом. Я тонул и хотел больше. Я чувствовал себя роботом рядом с мощнейшим аккумулятором, который я только встречал в своей жизни. Его присутствие было как подарок на Рождество. Я был уверен, что останься я хотя бы в метре от него, этого сумасшествия бы не было, но теперь меня пришивало к нему нитями моей слабости и благодарности, склеивало восхищением и связывало доверием. Я ничего не знал о Енохе О’Конноре, но его присутствие рядом со мной стало жизненно необходимо для меня всего за сутки.

О да, я просто больной.

Я видел его, ощущал его руку на своем плече, дурманился его запахом, который я никогда не смог бы встретить в своем столетии. Этот едкий запах формалина начинал нравится мне, щекоча мой нос. Но кроме формалина, от него пахло чем-то гораздо более приятным, но чем именно, я не знал. В бреду моего помешательства я склонил голову и коснулся носом его шеи. Енох вздрогнул и инстинктивно оттолкнул меня.

Резко встряхнуло и меня.

- Ты совсем не как он, - хрипло пробормотал Енох, покрываясь чем-то вроде призрака румянца.

Ну, в этом не было никаких сомнений, хотя бы потому, что в этот момент мой дед тискал бы Эмму за соседними кустами. Но, что еще хуже, мне не просто было плевать на Эмму. Эта игра с Енохом напоминала мне трюки с острой бритвой, опасность игры с которой щекотала мне нервы. Он вызывал во мне океан адреналина, топивший все сосуды, то, отчего я веду себя как зависимый. Я подсел на это. Я подсел на устаревший, уникальный наркотик, имя которому было Енох.

Я не мог больше оставаться в такой близости от него, но и оторваться не смел. Я нашел выход, странный, идиотский, но единственно возможный. Я устроил голову на его коленях. Я был вознагражден растерянностью и смущением Еноха, отчего его щеки снова порозовели. При всей его худобе щеки казались попросту достоянием Еноха. Я определенно включил бы в описание его не только его тени под черными глазами, не только его коротко стриженные кудрявые черные волосы, но еще и несуразно большие щеки, скидывающие ему пару лет. Если бы он не был в петле и подрос на пару лет, я готов был спорить, его лицо преобразилось бы, и щеки оставили бы после себя тонкие и острые черты его лица, обнажив скулы. Я хотел это видеть.

Я чувствовал себя победителем всего пару секунд. У Еноха было, чем ответить моей наглости. Мгновение я еще довольствовался его разрушенной невозмутимостью, но затем я ощутил его пальцы в своих волосах. Я едва не заорал от того, насколько несколько легких прикосновений Еноха обезоружили и распяли меня на его коленях. Я превратился в жалкое хлюпающее желе, лишенное воли, и если Эмма имела в виду именно это под его умением контролировать людей, то да, о да, Енох определенно меня контролировал. Я покрывался беспощадными волнами мурашек, у меня отнималась каждая часть тело и сводило зубы от того, как чертовски приятно было воспринимать то, что он делал со мной. Я уверен, это не могло вписываться в рамки приличного, потому что даже лежа у меня кружилась голова каждый раз, когда он зарывался руками в мои волосы. Он делал это медленно, как будто нехотя, а я позорно умирал каждую секунду от удовольствия, которое никогда не было мне доступно. Не было ни единого шанса хоть чему-либо стащить меня с его коленей. Я лопнул бы от переизбытка удовольствия. Я замурчал, как кот под валерьянкой, потому что выносить это тихо больше не мог. Мое мурчание показалось мне громом среди ясного неба, и я тут же открыл глаза в ужасе, когда его пальцы замерли. Я смотрел на него глазами размером с арбуз, боясь, что он воспримет это… Да как вообще это можно воспринять?