- Зачем ты делаешь это?

Делаю что? Я озвучил этот вопрос, не понимая, что происходит.

- Зачем ты забираешь мою силу? – произнес он уже в гневе. Я только и уставился на него с видом абсолютного идиота. Я не просто не забирал, я даже не представлял, как это делается. Я сообщил ему об этом, и Енох не поверил мне. Больше он ко мне не придвигался, с опаской и подозрением разглядывая меня. Так просто я не собирался сдаваться. Он не хотел даже подпускать меня к себе. Я убеждал, говоря, что вообще не знаю, о чем он. Я пересказал все, как было. Однако чем больше я говорил про дом, храм и комнату со столами, тем больше он мрачнел и отодвигался от меня.

- Что-то не так, - прошептал он, в темноте наткнувшись на Эмму. Она сонно поднялась, спрашивая, что случилось. Енох сказал ей, что я забираюсь в его сознание и краду его силу. Эмма тоже рассмеялась. Слава богу, не один я считаю это бредом. Однако он рассказал Эмме о том, что я видел его дом, храм и морг. Я поправил его, говоря, что храм я только слышал. Эмма посерьезнела.

- А теперь повтори, - велела она мне, подойдя ко мне и садясь спиной. – А ты пристрели его, если я велю. Да шучу я, Енох, - возмутилась она, когда он вытащил пистолет. Его недоверие больно ударило по мне, но я промолчал. Я положил руку на мягкие светлые волосы Эммы. Но что я должен был сделать? Я даже не собирался гладить ее так, как его. Я задавал вопросы о нем и представлял ответы. Как Эмма узнала о своих способностях? Подожгла дом? Нет, никакой картинки.

- Да ничего я не чувствую, - заявила Эмма. – Ты бредишь, Енох. Давай я постою рядом и сожгу его, если он сделает это с тобой еще раз?

Я хотел возмутиться. Енох с подозрением смотрел на мои руки. Но его нельзя было назвать, в отличие от меня, трусом. И вот он снова был передо мной, не доверял мне и опасался меня, но это не стирало для меня моей неправильной нежности к нему. Мои руки сами знали, что хотят сделать с его волосами. От Эммы, конечно, это не укрылось.

Я хочу знать о тебе все.

Я ощутил боль. Эта боль была как будто бы от удара. Еще и еще. Я видел каких-то темноволосых парней. Енох вздрогнул.

- Отвали от меня, - проорал он, но я не пустил его.

Я никогда не причиню тебе боль.

- А это и не больно, забирать мою чертову силу! – продолжал говорить громко Енох. Остальные дети просыпались от его голоса. Я отпустил его. Похоже, что Енох не верит мне.

- Что больно? – переспросила Эмма.

- Да он сказал, что не причинит мне боли, ты что, глухая, - вскинулся он на Эмму.

- Но он вообще ничего не говорил, - возразила она, смотря теперь и на него, как на психа. Я последовал его примеру. Енох покраснел от гнева. Он смотрел на меня с недоверием.

- Какого черта, Портман, ты лезешь в мои воспоминания, - наконец почти прорычал он. Я хотел оправдаться, что никак не могу этого сделать. Потом я вспомнил боль и двух парней. Они были очень похожи на Еноха, даже старше. Это братья? У Еноха что, были братья? И они били его? По его злому лицу я понял, что да.

Но это же невозможно.

- Я гарантирую, что не умею ничего подобного, - повторил я. – И тем более что-то забирать у тебя.

- Знаете что? Нам всем надо поостыть и прийти в себя, да? – решила поставить точку Эмма.

- И поесть, - вставил сонные пять копеек Гораций.

Все переключились на жалкую еду, что удалось вытащить Горацию. Меня слишком тошнило, чтобы я мог есть. Я сел рядом с Енохом, не зная, что мне сделать, чтобы доказать ему, что это совпадение. Мало ли, может дед когда-то заикнулся о нем, а я не помню. Я коснулся его руки. Взгляд его был мрачен и полон разочарования. Я решил пойти от противного и доказать ему, что я не умею ничего подобного. Он дернулся в сторону от моей руки, но я взглядом молил о последнем шансе. Моя рука снова легла на его голову. Я сконцентрировался. Я вспоминал. Вспоминал скрип карандаша. Вспоминал тепло. Вспоминал рисунок. Вспоминал, как он гладил меня, сводя меня с ума. Мой разум послушно подкинул мне картинку его полуулыбки, которую я никогда не забуду. Вот и все, в общем-то, ничего не получилось.

- Это что, у меня такие огромные щеки? – громко возмутился Енох. Среди взрыва смеха он смотрел на меня со смесью недоверия и слабой попытки понять. – Как ты делаешь это? – уже тише спросил он. – И почему не можешь с Эммой?

Я пожал плечами. Я вообще не верил, что это правда. Потом я нашел рукой его медальон на своей шее. Может быть, из-за него? Я указал на него Еноху. Он пожал плечами в ответ. Я решил не думать об этом, тем более что пришел Хью с новостью о том, что видел много воды. Мы добрались до озера довольно быстро, ведь не было слышно ни звука из леса. Не было больше собак, криков и хруста веток, кроме того, что производили мы. Посреди озера стояла скала, просто как из той сказки, что Бронвин читала детям возле моря. Эмма ринулась туда, никого не спросив, и мне пришлось последовать за ней, чтобы глупая девчонка не утонула. Хотя когда я шлепнулся в воду в горле этого монстра из камня, я запоздало подумал, что ничем бы ей и не помог, а бесславно утонул бы вместе с ней, вот и все. Но вопреки всякой логике мы обнаружили вход в петлю. Была ли книга сказок путеводителем? Я не знал. Но у нас не было другой идеи, кроме как лезть на гору, где могло быть убежище имбрины. Честно говоря, я в это слабо верил.

Мы забирались на гору довольно медленно. Хоть мы и отдохнули, больше сил у нас не стало. Когда я посмотрел вниз, на озеро, мне стало плохо от высоты. Желудок скрутило. Я подумал, что с таким успехом у меня его окончательно перекрутит и оторвет ко всем чертям, когда я понял, что ощущаю голод. Слабый, но определенно пустотный голод. Откуда ей взяться в петле? Этого не могло быть, я что-то путал. И все же на следующем обрыве я посмотрел на скалы вокруг озера. Мое нехорошее ощущение усиливалось. Я ощущал, как медальон жег мне кожу. Видимо, это охраняло меня от припадка. Но припадки точно не случаются, когда пустота рядом. Или одного раза мало, чтобы это утверждать? Я смотрел внимательнее. Эмма спросила меня, что не так. Я отмахнулся. Она полезла выше. Я смотрел, позволяя этому чувству внутри меня говорить со мной. Енох спросил, началось или нет. Я понял, что он про припадок и мотнул головой. Нет. Не припадок.

Наконец я наткнулся взглядом на то, что искал. Вид пустоты в петле сорвал предохранитель медальона Еноха. Я заорал, попадая в один тон с пустотой. Конечно, раз я видел ее, она видела меня. Дети в ужасе оборачивались, а я кричал им, чтобы лезли дальше. Здесь, на высоте, мы были отличной добычей. Просто шикарным блюдом. Мы забирались на гору, но слишком медленно. Я спиной ощущал, как быстро пустота несется к нам. Она была сильной и тренированной, а мы голодными и уставшими. Но я верил, что мы успеем. Не мог не верить. Пока мы не уткнулись в отвесную стену.

- Ты можешь проконтролировать ее? – услышал я практичный вопрос Еноха. Остальные спорили о том, стоит ли использовать Оливию как подъемник. Я покачал головой. Не то, чтобы я не попробовал, но она неслась так быстро, что я сбивался, пытаясь одновременно откопать в себе эти слова. – А выстрелить? – продолжал он. Я нервно усмехнулся, после чего сообщил ему, что у меня руки из жопы в прямом смысле слова. Несмотря на летящую к нам со всех ног пустоту, как кот на желеобразный корм, поливая вокруг все слюнями, он вдруг засмеялся. В любой другой момент я восхитился бы его ненормальностью. Сейчас мне было вот совсем не смешно. Оливия поднималась медленно, а наши силы были так себе. – Надо стрелять, Джейкоб.

- И сколько там патронов? – спросил я.

Енох послушно посмотрел.

- Один, - спокойно сообщил он мне. Вот тут я едва не заржал. Не засмеялся, нет, заржал, как сумасшедший, потому что знал, что не попаду. Вот знал и все. Пустота была близко. Еще минута, и она будет в пределах нашей видимости. Сверху упала какая-то сетка. Кто-то велел залезать в нее. Я думал. Я могу ее видеть, но не могу стрелять. Енох убьет ее с одного выстрела – интересно, он откуда умеет так стрелять? – но не видит ее. Мое гениальное решение было безумным и невыполнимым, но другого у меня не было. Я велел Еноху встать передо мной. Он был спокоен и заинтересован, как будто на нас не неслась тонна опасного вооруженного голодного мяса. Когда я положил руки на его голову, он поинтересовался, нужно ли просить хоронить нас вместе. Я попросил его довериться мне, потому что это фраза звучала так, как будто я знаю, что собираюсь сделать. А я это даже не сформулировал. Допустим, мы можем передавать воспоминания. Он слышал мою мысль.