Ник жил на двадцать третьем этаже, и я без проблем нашла его квартиру. Дверь была слегка приоткрыта, но я неловко постучала, прежде чем вошла.

— Привет?

Я услышала шаги и мгновение спустя дверь открылась на распашку. Ник стоял в своих джинсах и белой майке, голубая клетчатая рубашка была в его руках.

— Привет, — сказал он тихо. — Ты пришла.

Пока нет, но вид твоей груди или рук может довести меня до этого в любую секунду. (прим. перев. игра слов, Ник использовал слово came, что можно перевести как приходить и кончить). Я убедила себя не смотреть, было ли там все еще мое имя.

— Ты думал, я надую тебя?

— Мне в голову приходила эта мысль. Но я рад, что ты здесь.

Прекрати быть таким милым, хотелось мне сказать ему. Ты слишком без рубашки, чтобы быть таким милым сейчас. У Ника не было мускулатуры как у бодибилдера, но он был накачанным и крепким, и обладал телосложением боксера. Он немного тренировался в старшей школе, и увлекался боксом просто ради удовольствия в колледже, но его время занятий спорта было ограничено, потому что он всегда должен был работать. Иногда мы бегали вместе, хотя он был быстрее меня и был гораздо более вынослив. После трех миль я была готова для охлажденной Маргариты и начос, а не для еще одного круга. Ник на самом деле наслаждался бегом, но честно говоря, если бы я не любила еду и алкоголь так сильно, я бы выбросила свои Найки в окно.

— Входи, — Ник сделал шаг в сторону, чтобы я могла войти, и закрыл за мной дверь. — Я хотел сменить рабочую футболку, поэтому оставил дверь отрытой, на случай, если я буду наверху, когда ты придешь. — Он засунул руки в рукава клетчатой рубашки, но не застегнул ее.

Поставив свою сумку и чемодан на пол, я осмотрела огромное просторное двухэтажное пространство, со сверкающими деревянными полами, стенами из красного кирпича и огромными окнами во всю стену, в виде арок. Место было красивым.

Никаких диванов, кресел или столов. Только большой плазменный экран, вмонтированный в кирпичную стену и огромной белой пушистой штукой на полу.

— Ты минималист, как я погляжу. Это... кресло-мешок? — с любопытством я подошла ближе. — Оно огромное.

— Оно изумительное.

Я искоса посмотрела на него.

— Ты не можешь позволить себе диван?

— Это намного лучше, чем диван, — фыркнул он, закатывая рукава. — Подойди, проверь.

Я была соблазнена — оно на самом деле выглядело мягким и удобным и был около двух метров в ширину — но как бы ни старалась, я не думала, что могла изящно сесть на него. Мое платье было слишком обтягивающим, мне пришлось просто упасть назад и хлюпнуться на него.

— Может, позже, — сказала я, направляясь к окну, чтобы полюбоваться мерцающими огнями ночного Детройта. — Вау, этот вид невероятен. На самом деле все это место невероятно. Только нуждается в мебели.

— Спасибо. Я тоже люблю эту квартиру, просто не часто здесь бываю, поэтому много не покупаю. — Ник подошел к окну и встал рядом со мной. Мое тело ответило на его присутствие непроизвольно — в груди стало тесно, дыхание замедлилось. — На самом деле я не знаю, как долго пробуду здесь.

Я повернулась к нему.

— Ты думаешь о том, чтобы переехать?

Он посмотрел на меня, его руки были в карманах, и что-то в языке его тела говорило мне, что он держит их там по особой причине.

— Я думаю о многих вещах.

Я. Тоже.

Что случится, если я сделаю шаг ближе? Вытащит ли он руки из карманов? Притянет ли он меня или будет держать на расстоянии? Внезапно мне захотелось узнать.

Прежде чем я подумала — и в этом была моя проблема — я качнулась в его сторону с приоткрытыми губами.

Ник прочистил горло и сделал шаг назад.

— Хочешь чего-нибудь выпить?

Разочарованная, я пыталась не показать это и, раскачиваясь на своих каблуках, широко улыбнулась.

— Конечно.

Какого черта ты творишь? Ты ввела правила — ты должна придерживаться их.

Пока он шел на кухню, которая занимала одну сторону квартиры, я всматривалась в открытый этаж прямо над ней, к которому вела деревянная лестница без задних креплений, поэтому казалось, будто была подвешена кверху с помощью канатов. Он там спит?

Даже не думай об этом.

Подойдя к кухонному островку, я скользнула на один из трех стульев — единственное место во всей квартире, где можно посидеть — подперла подбородок рукой и оглядела кухню. В контрасте с остальной частью его квартиры, она, казалось, была полностью укомплектована, как будто он переехал сюда со своими скатертями, кастрюлями, сковородками и набором специй.

Конечно, она была прекрасна — каменные столешницы, приборы из нержавеющей стали, стеклянная плитка. Шкафчики были из темно-коричневого дерева.

Над кухонным островком висела люстра в стиле арт-деко, с матовым янтарным стеклом.

— Мне нравится, — сказала я, указывая на нее. — Она была здесь, когда ты переехал?

— Да, была. Она осталась от оригинального здания, как мне сказали, когда продавали это место. — Повернувшись ко мне спиной, он извлек два старомодных стеклянных стакана из застекленного шкафчика.

— Это круто. — Люстра придавала нотку гламура к общему виду кухни, которая была роскошной, но в то же время ощущалась мужской. Ник выглядел идеально в ней.

— У тебя правда все складывается хорошо, Ник. Я счастлива за тебя.

— Спасибо. — Он налил немного скотча в каждый стакан. — У тебя тоже все складывается хорошо. Я слышал «Девин Ивентс» очень успешны, и ты отлична в своей работе.

— Ох? — я изогнула бровь. — И откуда ты услышал это.

Пододвинув стакан мне, он сказал небрежно:

— Лукас рассказал мне.

— Ты спрашивал Лукаса обо мне?

Он пожал плечами, как будто в этом не было ничего важного.

— Может, раз или два.

— Понимаю. — Я сделала мысленную заметку узнать у Лукаса, сколько точно раз Ник спрашивал обо мне, что он конкретно говорил, и что он сказал ему в ответ.

Ник поднял свой бокал со скотчем.

— Попробуй.

Я подняла свой и вдохнула аромат. Немного сладковатый, немного пряный. В моем рту возникла слюна. Я посмотрела на бутылку, чтобы увидеть, что это.

— Очентошен Вирджин Оак (прим.перев. Virgin переводится как девственность).

— Да, у меня есть тяга к девственности.

— Как будто я этого не знаю. — Я сделала глоток, закрыла глаза и позволила скотчу коснуться моего языка, придержала его во рту, прежде чем проглотила.

— Ммм. Восхитительно. Мне нравится.

— Я так и думал, что тебе понравится. — Он сделал еще один глоток и отвернулся, чтобы включить одну из своих двойных духовок.

Я подняла свой бокал к носу и снова вдохнула, будучи на половину раздраженной, наполовину польщенной, что он знает мои предпочтения в скотче, и даже то, что он думал, что знает. В то время как я снова делала глоток, Ник вытащил помятую черную книгу из шкафчика, все страницы выглядели так, будто их очень часто перелистывали.

— Что это?

— Старая книга рецептов Нони. Здесь рецепт торта, который она пекла на все наши дни рождения. Она отдала книгу мне несколько лет назад и взяла с меня обещание не рассказывать моим тетям и кузинам. — Из еще одного шкафчика он достал миску для смешивания, мерную чашку, ложку и старый венчик, чем дико удивил меня.

— Разве у тебя нет той модной техники KitchenAid (прим. перев. Американский бренд бытовой техники).

— Нет. Мне нравится это. — По какой-то причине его движения вызывали всплеск похоти в моем лоне. — Так или иначе мне нужно сделать глазурь на плитке.

— Ты даже делаешь глазурь с нуля? Я впечатлена.

Он улыбнулся, когда прикреплял венчик к миксеру.

— Хорошо.

Одолеваемая любопытством, я встала со стула и подошла к Нику.

— Могу я посмотреть книгу?

— Конечно. — Он толкнул ее ко мне, и я осторожно ее открыла, чтобы не потерять какой-нибудь листочек, что был засунут спереди. Я начала осторожно перелистывать странички, осознавая тот факт, что Ник двигается позади меня, чтобы заглянуть мне через плечо, и определенно стоит ближе, чем должен стоять друг. Я могла ощущать его запах.