— Как я могла забыть свою брачную ночь?

— Мне жаль, — сказал он надломившимся голосом. — Ты заслужила лучшую брачную ночь.

Я отвернулась от него, продрогшая до костей, но не готовая закончить разговор.

— Часть ночи была хороша. — Закрыв глаза, я представила его тело над моим в темноте гостиничного номера, его тело между моими бедрами, его кожа мягкая и теплая, такая же, как и его голос. Он говорил: «Моя жена», погружаясь глубже в меня. Моя жена.

Он прочистил горло.

— Да, та часть была изумительной. Ты уснула первой, и я наблюдал за тем, как ты спишь. Ты была такой красивой.

Я тяжело сглотнула.

— Тогда почему ты покинул меня? — мой голос дрожал. Я должна была задать этот вопрос. На протяжении семи лет я боялась ответа, но сейчас я собралась с нервами и повернулась к нему лицом.

— Расскажи мне сейчас. Почему ты оставил меня таким образом?

Ник поднял обе руки.

— Прежде чем я расскажу тебе, позволь сказать, что ни одна причина не была достаточно хороша. Но в то же время, для меня это имело смысл.

— Просто скажи мне.

— Ладно. Я наблюдал за тобой, пока ты спала, и обдумывал все, что хотел бы сделать для тебя. Все, чего ты заслуживала. И то, что ты заслуживала, намного перевешивало то, что я мог предложить. Я только что потратил весь баланс своей кредитной карточки на кольца и номер в отеле. Я был по уши в долгах.

— Мне был важен ты, а не твой банковский счет, — сказала я сквозь зубы. Он ведь не собирался спихнуть всю вину на деньги? Какое оскорбление.

— В конце концов, все было бы именно так. Ты понятия не имела, каково это, жить без денег. И до сих пор не имеешь.

Я подбросила руки в воздух.

— Как ты смеешь так говорить? Я вышла за тебя замуж! Это не я изменила свое мнение! А ты. — Я ткнула пальцем ему в грудь. — Поэтому даже не пытайся оправдаться тем, что я думала, будто ты недостаточно богат для меня или что-то в этом роде. Это все только в твоей голове.

— Дело не только в деньгах, Коко. Я лгал о том, что думал об этой программе, и о том, как хотел этого для тебя. Я думал об этой возможности и понял, если бы ты была моей дочерью, или у нас когда-нибудь была дочь, я бы хотел для нее этого же. — Он положил руку на грудь. — Я понимал, что чувствовали твои родители. Когда ты любишь кого-то, ты хочешь для него только лучшего, даже если это предполагает какую-то жертву.

Я сердито посмотрела на него.

— Так это было из-за моих родителей? Ты бросил меня, потому что внезапно понял их? Ну, надеюсь, они чертовски оценили это, — сказала я с горечью.— Не удивительно, что они так помогли с нашим разводом.

Ник покачал головой.

— Дело не только в них — дело во мне. Я начал думать, что однажды ты проснешься и пожалеешь, что не уехала. И это будет моей виной. И даже если бы ты говорила, что не обижаешься на меня, ты должна была бы — потому что я поступил эгоистично. Я лишил тебя невероятной возможности. В глубине души я знал, что выйдя за меня замуж, ты не уедешь. Мне казалось, что оставить тебя — будет бескорыстным поступком.

Открыв рот, я пялилась на него целых пять секунд.

— Ты придурок! — мне так хотелось ударить его по лицу, но я брызнула водой на него. — Оставить меня казалось тебе неэгоистичным — ты, бл*дь, издеваешься надо мной? — я выпучила глаза.— Ты разрушил меня! Ты сломил меня! Я была... — я покачала головой, не в состоянии придумать слово, которое адекватно выразило бы мое эмоциональное состояние. — Опустошена!

Ник вытер воду с лица.

— Мне жаль. Это был неправильный поступок, сейчас я понимаю. Но я запаниковал, Коко. И когда я попытался извиниться, ты больше со мной не разговаривала. Не отвечала на мои смс, сбрасывала звонки, не остановила бракоразводный процесс.

— Мне было больно, Ник. Я любила тебя, а ты бросил меня. — Это не могло быть реальным. Он оставил меня ради моего благополучия? Нет. Нет. Он не был героем в этой истории. Он не был хорошим парнем. На протяжении всех этих лет я носила в себе эту злость, и он не избежит ее, потому что у него были добрые намерения. — Ты хоть понимаешь, каково это — проснуться на следующее утро и понять, что ты ушел? Увидеть гребаную записку на тумбочке? Твое обручальное кольцо рядом с ней? — Боль и унижение того утра вернулись ко мне в десятикратном размере, непрерывно ударяя меня в живот. — Знаешь, я сразу и не поняла, что ты сделал. Меня не осенило, не было никакого немедленного понимания, что означала эта записка. Сначала я даже подумала, что это шутка.

Ник выглядел несчастным, но кивнул.

— Продолжай. Я заслужил это.

— Заслужил, но я даже не знаю, какие слова использовать, чтобы описать, каким был тот день.

Как я могла описать медленный, тошнотворный страх, который накатил на меня после нескольких беспорядочных ударов сердца, когда я проверила ванную комнату? Как я могла описать ему ощущение, когда осознание, словно шар для боулинга упало в мой желудок, когда я увидела отсутствие его чемодана? Как я могла объяснить ему, что чувствовала, когда включила телефон и увидела эти два слова от него, как две пули в моем сердце?

Прости меня.

— Ты знаешь, как я долго лежала в кровати и рыдала? Надеясь, что ты изменишь свое мнение? Часы шли, и чем дольше я лежала, тем яснее становилось — ты не вернешься. Ты извинился не за то, что сделал это, а за то, что мне было больно. И тем не менее, я осталась там. На весь день и ночь. Отчаянно молилась, чтобы ты вернулся. Вдыхала запах от простыни, на которой мы спали. Плакала так сильно, что мне стало плохо. Наконец, я посмотрела правде в глаза — ты ушел. И ты не любил меня достаточно, чтобы вернуться. — Неистовая злость, которую я чувствовала пару минут назад, сменилась печалью, которая угрожала разорвать меня. Мое зрение было размытым, и я раскачивалась в воде. Ник схватил меня за плечи.

— Поверь мне, Коко, любил. Я любил тебя больше, чем думал это возможно, и оставить тебя было самым сложным решением, которое я принял. Мне тоже было плохо. Я заставил себя сесть на самолет, я не разговаривал ни с кем два дня, не ел и не мог спать.

Я сощурила глаза.

— Я должна пожалеть тебя? Потому что я не собираюсь.

Ник опустил руки в воду и выдохнул.

— Нет. Я не заслуживаю твоей жалости. Даже не знаю, зачем рассказываю тебе все это — понимаю, это не компенсирует моего поступка.

— Нет, не компенсирует.

— Ударь меня, — сказал он внезапно.

— Что? Ты спятил?

— Нет, я серьезно. Ударь меня — я заслуживаю это. — Он закрыл глаза и убрал руки за спину. — Так сильно, как хочешь. Столько раз, сколько захочешь.

Он выглядел смехотворно.

— Заткнись.

— Давай, ударь. Знаю, ты хочешь. Ты хотела этого все эти годы, сейчас выпал шанс. Давай, ударь меня.

Я уставилась на него в неверии. Честно говоря, часть меня хотела ударить его. Как он посмел рассказать мне все сейчас, спустя годы, когда у него было столько шансов быть честным прежде, но он лгал мне, манипулировал мной, и все испортил? И что насчет его семилетнего молчания после развода?

Другая часть меня хотела поцеловать его, сказать, что все будет хорошо, у нас все получится. (Но это была очень-очень маленькая часть. По большей части, мне хотелось его ударить).

Он открыл один глаз.

— Ты собираешься сделать это?

Я сердито посмотрела на него.

— Нет, придурок. Я не буду тебя бить. Однажды я ударила тебя и не почувствовала себя лучше.

— Ночью, когда мы расстались.

— Да. — Я посмотрела на правую ладонь. — Вероятно, моей руке было больнее, чем твоему лицу.

— Вероятно. Напомни мне научить тебя наносить удар.

Я сжала руку в кулак.

— Я готова к уроку.

Этот ублюдок не смог сдержать улыбку.

— Это твой кулак? Коко, ты не можешь бить, сжав так руку. Ты сломаешь большой палец. — Он разжал мой кулак и вытащил большой палец над остальными, продолжая держать мою маленькую руку в своей большой. — Вот так.