- Ты поссорился с Наулем, да?

- Поссорился? Ну разумеется, нет, - открестился Кьётаранауль. - У нас с ним было только одно разногласие. Ты знаешь, какое. Сейчас мы поддерживаем нейтральные отношения. Вчера вечером даже побеседовали о некоем Ретаре Нароверте, который сейчас находится в милом, славном и бесконечно добром мирке агонитов. Айкернауль слегка поспорил со мной, так как не верил, что племянник госпожи Петеарт должен умереть. Жаль, конечно... ты ведь когда-то спал с этой женщиной? Между вами что-то было?

Шэтуаль сделал вид, будто эти вопросы его не касаются.

- Приведи-ка мне свои аргументы, Кьёт. Что такого натворил Вильяр, если даже ты считаешь его смерть досадной необходимостью?

- А ты до сих пор не в курсе? - удивился владыка Ада. - Лассэультэ - а-а-апчхи! - не рассказал тебе? Как же так, Шэт! Неужели ты никогда не пытался выяснить, куда подевалась Ева?

- Ева... - повторил инкуб, закрыв глаза, чтобы максимально точно воспроизвести образ юной, вечно улыбающейся девушки, принесшей в Нижние Земли запретный плод. - Нет, не пытался.

Кьётаранауль пренебрежительно хмыкнул, после чего уселся на край стола и потребовал:

- Принеси мне чаю. В горле пересохло. Я не стану ничего рассказывать, пока горячая чашка не окажется у меня в руках.

- Я вообще не уверен, что нуждаюсь в твоем рассказе.

- Не оскорбляй меня, Шэт! Меня - и мою память о Еве. Она сделала для шэльрэ достаточно, чтобы ее имя всегда произносилось с трепетом и надеждой. Она украла для нас Вечное Пламя, вернула то, что принадлежало нам по праву! И, зная об этом, ты ни разу ни у кого не спросил... да что там, даже не задумался... как именно она умерла?

Шэтуаль почувствовал себя так, будто его огрели лопатой по голове. Даже зрение утратило четкость, а голос задрожал:

- Не может б-быть. Ева... умерла?

Юная, вечно улыбающаяся. Первая, изначальная. Та, что так и не стала прародительницей людей, потому что сбежала из вечно цветущих садов, унося в хрупких ладонях то, что, уходя, оставили Богам шэльрэ - запретный плод, Вечное Пламя, огонь, давным-давно созданный основателем рода Оулвэ. Без него не было бы Нижних Земель, не рождались бы больше демоны, не выжили бы принцы, не были бы созданы некроманты... Хрупкая, болезненная девушка сожгла собственные руки, чтобы не позволить Богам оборвать расу детей света. И теперь она...

- Да, - равнодушно бросил Кьётаранауль. - Ева мертва. И да будет тебе известно, что в последние годы своей жизни она очень сдружилась с баронессой Петеарт. В те времена наша могущественная душительница еще не обладала способностями, благодаря которым знаменита сейчас. Если упростить, то она была обычной женщиной, по капризу судьбы получившей демоническое тело. Петеарт была без ума от Евы, но ее племянник... ты ведь помнишь, что он был рыцарем?.. О, черт... а-апчхи! Так вот, ее племянник ненавидел Еву за то, в чем ее обвинили почитающие Богов храмовники - и небезызвестный Орден Виноградной Лозы. В последнем прошли детство и юность Вильяра, и он во многом поддерживал взгляды своих учителей. И как раз перед тем, как мальчик решился отправиться к Рид-Айенским переходам, настоятель Ордена дал ему ответственное задание. О связях Вильяра с демонами многим было известно, он ни от кого не скрывал, как сильно их ненавидит - за исключением одного-единственного. Поэтому именно его попросили найти и убить еретичку-Еву, а ее голову принести в крепость Ордена, дабы в назидание другим мракобесиям подвесить на зубец третьей северной башни. Я думаю, ты понимаешь, что произошло дальше.

Шэтуаль спрятал дрожащие руки в карманы, но это не помогло. Запястья холодили рукояти револьверов, и инкубу невыносимо хотелось выхватить их и застрелиться, чтобы не слушать, не знать, как закончилась история человеческой женщины, выбравшей вместо абсолютного послушания справедливость.

- Этот - а-а-апчхи! - ублюдок, именуемый Вильяром, отправился погостить к своей любимой тетушке. Несколько дней он прикидывался пай-мальчиком, усердно внушая Еве, будто любит ее и готов ради этой любви сделать что угодно. И когда она ему, наконец, поверила, когда открыла свое сердце, подарила свой поцелуй - он просто взял... и отрубил ей голову. Но даже после этого - апчхи! - Петеарт продолжила покрывать своего племянника. Она велела ему бежать, а сама пропела мне сказочку о том, что бедный мальчик не знал, что делает, что он поддался пагубному влиянию людей, и это им, а не ему, надо мстить. Я сделал вид, что поверил. И отправил за Вильяром Лассэультэ.

Шэтуаль потер виски. Скулы. Вцепился пальцами в воротник рубахи, а затем тихо спросил:

- У тебя есть доказательства?

- Разумеется, - улыбнулся Кьётаранауль. - У меня есть тело Евы. У меня есть меч, которым ее убили. У меня есть... впрочем, - неожиданно осекся он, - ты, наверное, хочешь увидеть это собственными глазами?

Я лежал на мягком одеяле, глядя на перекрещивающиеся ветви белого дерева. Исходящий от них свет тревожил, навевал мысли о неубранных полях сражений, где сквозь полуистлевшие тела прорастает вереск. И цветет.

Снежка и Нэйта я так и не нашел. Агониты любезно помогали мне в поисках, но даже вместе мы ничего не добились - след обрывался там, где заканчивался Мост. Возникало впечатление, что обоих моих спутников просто вышвырнуло обратно на Рид-Айен, а оттуда они либо смылись, либо, наоборот, не смогли выбраться.

Сон шагал по черной земле мягкими лапами, захватывая один дом за другим. Я видел, как они погружаются в живую серую пучину, принимающую облик разнообразных видений. Кхаархаху снились птицы с яркими крыльями, а Виилвах - рыцарь в черных доспехах, подгоняющий коня, чтобы поскорее добраться до затянутых пушистыми облаками гор. Израненный Бог, свернувшись в клубок на алтаре храма, наблюдал за ясным голубым небом, где вокруг огромного солнца замкнулись в кольцо восемнадцать холодных лун.

Я закрыл глаза, зевнул и тоже покинул реальный мир.

Там, за гранью, мне протянула руку Эллет. Я спрятал в своих пальцах ее ладонь, улыбнулся и почувствовал, как мимо с бешеной скоростью несется пространство. Пошатнулся, едва не последовав за ним, и тут же был заключен в крепкие объятия девушки. Эллет удержала меня, помогла выпрямиться и, смахнув ощущение движения, сказала:

- Привет, Ретар. Я хочу тебе кое-что показать.

Она повела плечами, и вокруг нас возникло цветущее разнотравье. Местами в его цветистый покров вмешивались голубые пятна озер. На берегу одного из них дремала девушка с пепельными, как у Люцифера, волосами и шрамами, густо покрывающими тело. Присмотреться к ней внимательнее я не успел, потому что шрамы открылись, оросили тело алой кровью, и сквозь них начали вылезать зеленые светящиеся корни.

- Это Бог?

- Да. Ее зовут Кайлен, - кивнула пожиратель снов. - Кайлен Эвит Ша-Ридген. И она - агонит.

- Я думал, что Богов создают искусственно.

- В большинстве случаев это так. Но Кайлен, едва родившись, представляла собой идеальную оболочку для сердца. Она заменила Нэйта, когда тот сбежал.

- Ага, - кивнул я, мысленно возвращаясь к картине живого, порождающего свет дерева. То, что рыжий раньше был его составной частью, стало ясно в тот же момент. - Слушай, Эллет. А как он мог сбежать, если его тело прошивали эти чертовы корни? Чтобы выпутаться из них, Нэйту пришлось бы самого себя разорвать на части.

- Просто он оказался умнее, чем ты, - скривилась она. - И научился управлять Древом. Судя по тому, что я видела в подземелье под Хэнно-Хэннэсом, парень до сих пор сохраняет эту способность. У него в груди остался росток.

Я понял, что она говорит о городе эльфов, и просто кивнул.

- Росток может существовать отдельно от материнских корней?

- Да, - подумав, ответила Эллет. - При условии, что носитель будет убивать.

В ее мыслях промелькнула ассоциация с Атараксаей. Я промолчал, хотя мог бы выдать что-нибудь укоризненное. Мол, я не я и Атараксая не моя, потому что на момент ее приобретения моя душа мне не принадлежала. Впрочем, пожиратель снов и сама поняла, что сболтнула лишнего. Виновато улыбнулась, погладила меня по щеке - теплая ладонь прошелестела по остаткам шрамов, - и пробормотала: