- Почему вампир?

- Он так захотел. Потерял Демона, свою единственную любовь и опору... он выбрал способ. Он вырвал боль.

- Как-то... слишком радикально, ты не находишь? – Хэлл чуть не прикусил язык. – Извини.

- Ничего, он все равно не слышит. Он ходит сейчас по аду. Гуляет как в страшном сне – ищет там близнеца... а находит себя. И не надо сочувствовать. Самоубийцам подбирают наказания и похуже, я еще смягчил его участь. Что еще?

- С появлением Ксавьера его сердце ожило! Почему он не вернулся от носферату в… э-э-э... исходное положение?

- Не было никакого исходного положения! Посмотри на мою кожу, черноту вокруг глаз… зубы, в конце концов. Не от фонаря же он захотел упыриной жизни. Так и так превратился бы в вампира.

- Тогда в чем смысл?

- Не стал тогда, стал бы сейчас. Я бы помог. Один укус в нежную шею... – Асмодей сверкнул глазами. – Хотя одним укусом я бы не ограничился. И нет ничего странного в том, что я паду жертвой собственного ребенка. Сверхъестественное искушение… оно сильнее даже меня.

- А он? Нравится ли ему это?

- Хэлл, а тебе нравится дышать? Затрудняешься ответить, не правда ли? Ты дышишь, дышишь не думая, неосознанно, дышишь прямо сейчас, сам того не замечая. Но стоит перекрыть кислород... в считанные минуты ты скорчишься в судорогах, посинеешь и умрешь. Прелесть Энджи в том, что он без воздуха проживет, а ты – нет. И остальные люди – тоже нет. А знаешь почему? Он – этот невидимый, но такой необходимый воздух. Сладчайший. Необычный. Воздух, который ты чувствуешь. Ведь обычный воздух ты вдыхаешь, практически не замечая. А к этому присасываешься жадно, как к наркотику.

- Почему ты пришел, когда я позвал? Признай, что не ждал этого вопроса!

- Ждал. Но после основных. Пришел, потому что твои желания совпали с моими целями. Теперь ты тоже часть плана. Ты нужен Ангелу. И когда он воскреснет, рядом буду не я. А ты.

- Мод?.. – инженеру на мгновение померещилось, что потолок покачнулся и начал падать. И ему очень захотелось втянуть голову в плечи. – Иногда ты говоришь слишком быстро, я не успеваю разобрать. Повтори.

- Я сделаю тебя вторым родителем. Матерью, которой никогда не было. Я нахожу в твоей душе достаточно тепла и света для Энджи. Не знаю, для кого ты хранил их запечатанными столько пыльных веков, но теперь все это принадлежит моему сыну. Испугался ответственности, да?

- Вот уж нет! Когда?

- Завтра. Принесу и оставлю тело. Насладишься сполна созерцанием... поухаживаешь, ага.

- Это не смешно.

- А я и не смеюсь. Хэлл, я передаю тебе своего сына. Ты увидишь его. Ты ведь этого хотел.

- И ты прямо сейчас это решил?! Из-за моего горячечного желания?

- Ну нет, конечно. Не зря же у меня репутация расчетливого ублюдка. Я все спланировал заранее. В противном случае – я не пришел бы. Ты глотнул бы своего омерзительного сернистого спирта, и, кто знает, где бы находился сейчас.

- Сволочь...

- Тоже верно. Еще вопросы будут?

- Энджи полюбит меня?

- Как мать – однозначно. В другом качестве ты и сам быть не захочешь, поверь мне.

- Почему?

- По кочану, милый. Потому что у него есть Ксавьер. Вслушайся, что спрятано в этом имени... сколько смысла вложено. Двойственного... коварного.

*

- Блак, – негромко позвал я, прикидывая, нравится ли ему вообще это прозвище, или он мирится с ним в угоду фельдмаршалу. Наверное, второе... вон как его скривило.

- Чего тебе, малой? – мрачно бросил Блэкхарт. Он курил на веранде, и судя по всему, не первую и даже не десятую сигарету.

- Фрэнсис разрешил мне принять гостей?

- Их много?! Ты говорил про одного.

- Не придирайся к формулировкам. Я делаю только то, что одобрил Фрэнк. Доктор Ван Хельм придет один. Когда ты за ним собираешься ехать?

- Мне вот все бросить и выполнять твои капризы?

- Я уверен, что Фрэнк...

- Нет здесь Фрэнка! И слушаться ты будешь меня, щенок! Вали в свою комнату и сиди тихо. Если перестанешь путаться под ногами, может, и привезу твоего драгоценного доктора.

Козел. Первым делом мне, конечно, захотелось стащить у него телефон, вызвать последний набранный номер и пожаловаться фельдмаршалу, что меня обижают. Но я вовремя опомнился – это будет глупо. И по-детски беспомощно. Я ведь не слабак? Проучу Блэкхарта самостоятельно?

Какие у меня есть варианты? Можно нагло сбежать из дому, а потом наслаждаться зрелищем казни майора на электрическом стуле... или еще чем-то похлестче, в зависимости от того, насколько Фрэнсис рассвирепеет из-за моего исчезновения. Но этот очевидный план меня не прельщает – слишком простой. И слишком рискованный. Да и не хочу я сегодня уходить никуда, даже на пару часов. Поэтому выбираю второй вариант, который мне подсказывает просыпающаяся Нежить.

Блак торчал в розарии с нарочито скучающим видом и подгонял садовника, который, по его мнению, недостаточно быстро срезал цветы на букет. Кому? Известно кому. Я тронул свои щеки в поисках легкого румянца и таки нашел. В сумасшедших проявлениях любви Фрэнсис невозможен.

- Чарльз, я приглашаю тебя на завтрак со мной.

- Чего?..

Он стоял спиной к дому, перегородив узкую песчаную дорожку и предварительно обтоптав всю траву в окрестностях, супершкаф, бллин. Мое волшебное появление из ниоткуда, кажется, застигло его врасплох. Шаги вампира... ничего, привыкнет. Когда он поворачивался на 180°, садовник отскочил, чуть не выронив ножницы... на всякий случай? Я прохладно улыбнулся, предвкушая обилие ругательств, и громко повторил приглашение.

Соображал Блак медленно. А когда, наконец, сообразил...

- Разве я не приказал тебе оставаться в комнате?!

- Наверное, я глуховат на одно ухо. Хотя допускаю, что мне не по нраву твои приказы. Я даже готов предположить, что и сам-то ты не больно нравишься мне. Не хочешь трапезничать, так и скажи. Только не порть аппетит другим. Такая рожа, будто ты бычьей спермы глотнул.

- Вернись в дом! – прохрипел майор и дополнительно показал мне рукой, в каком именно направлении я послан. Заметив надувающиеся на его шее вены, я решил, что пока с него хватит, и пора приниматься за следующую часть плана.

Эту часть я разыскал без труда, в уютной комнате, украшенной фальш-колоннами и атласными драпировками в древнегреческом стиле. Саквояжи, ящички, коробочки, подарочные и не очень, всякие тюбики, баночки и флакончики, живописно расставленные на полочках... три шкафа, что набиты тряпками до отказа, дверцы не закрываются... и исполинское зеркало, занимающее целую стену. Среди кричащей роскоши и пустоты (кто знает, может, дамский рай так и выглядит?), стоит крохотный и неудобный стульчик (для мазохистов, не иначе), и на этом стульчике сидит... она! Сидит и красится, черт бы ее побрал...

- Леди Минерва, – выговариваю я, постаравшись придать голосу нахальство и развязность. Зеркало пока еще отражает меня, а жаль. Будь я обольстителен, как мой упырь… или хотя бы вполовину, как он... Жена Конрада тоже смотрит в зеркало и даже перестает накладывать на лицо штукатурку. А она не так молода, как я предполагал. Да и ночью в ее спальне темно было... – Приветствую вас.

Я передумал нести дальше всякий вздор вроде комплиментов в адрес ее увядающей красоты или подбирать объяснение на тему, откуда я здесь взялся. Поэтому, до того, как Минерва открыла рот, я изящно опустился на одно колено (следил за осанкой в отражении), поцеловал ей руку, отнял тени для век, закинул куда-то под шкаф и повел оторопевшую леди в столовую. Кстати, она не успела докрасить один глаз.

====== XXXVII. Twist of fate ======

| Part 2: Tale of foe |

- Испортить такое лицо... – Дезерэтт пил водку со льдом и с благодушной ухмылкой поглядывал на Фрэнка, который вообще-то уже должен был разорвать его на десяток мелких краснокрылых вредителей.

Но вместо этого почему-то сидел на его коленях и бессильно пожимал плечами в ответ на шпильку. Серафим предложил ему свой бокал. Конрад помотал головой.