Наконец-то ты идешь ко мне. Я заново впитываю твои тонкие черты, я отвлекаюсь от мыслей о твоей изуродованной душе, твое тело, тело... стройное не по годам. Фельдмаршал, ты же на игле, как тебе удалось сохранить все это?

Ну вот ты подошел вплотную, и я ужасно недоволен. Зачем ты борешься со своей похотью? Вижу, читаю в твоей голове, ты беспокоишься из-за страшной бледности моей, ты не хочешь меня насиловать, ты убеждаешь себя усмирить похоть и дождаться другого времени... бля! Прекрати немедленно! Я как бы невзначай распахну одежду, присмотрись внимательней, ты же хочешь потрогать меня, приласкать и... о, даже порезать. Мне нравится твоя грубость, продолжай в том же духе. Нет? Почему нет? Ты спохватился, что... Боже мой, ты приготовил мне подарок!

- Малыш, я хочу, чтоб ты носил это.

Ты открываешь маленькую бархатную коробочку и чуть не отправляешь меня в обморок. Это удар ниже пояса, Фрэнк, поздравляю, ты повторно приводишь меня в ужас. Но... камешек красивый. Я вздрагиваю оттого, как ты застегиваешь неприятно холодящую цепочку сзади, на моей шее. Твое серьезное лицо, прекрасное серьезное лицо... разве ты не поцелуешь меня?

- А зачем мне носить рубин?

- Это бриллиант, малыш. Редкий настолько, что... думаю, единственный в мире. Я хранил его для тебя.

Я хмыкнул. Уже немного узнаю в тебе фельдмаршала, успел продумать такой план, здорово.

- И что мне делать в ответ на подобный жест?

- Ничего. Считай, что я попросил прощения.

Я с трудом выбрался из необъятного кресла, в которое плюхнулся по ошибке, залетая обратно в комнату. Можно упустить момент, ведь ты сейчас намереваешься уйти. Смотрю на тебя, отбросив свое старое стыдливое «я» подальше. Смотрю насмешливо, безжалостно... откровенно. Мне нужна твоя вкусная яремная вена под ключицей. Но это только для начала.

- Тогда считай, что я простил.

Ты не ждал от меня такого, ну откуда, как... я же на вид хрупкий и беспомощный. Но чертовски удобно было стать вампиром. С силой я привлек тебя к себе, прижался и поцеловал... в шею, да. До губ без твоего участия я все равно не дотянусь, не с моим ростом. Фрэ-э-э-энк... я не сдержусь, твоя вена колотится под моими губами как бешеная, как сердце раненной птицы!

...Вырывайся, все равно не вырвешься. Потерпи, я тоже проходил через эту глубинную замораживающую боль, она не вечна, сейчас я насосусь, сейчас, не рычи.

- Кси... Кси!

- Да! – я оторвался от кровавого фонтана, отпустил тебя и как-то машинально принялся вытирать рот. А взгляд все равно не могу оторвать от двух восхитительных круглых ранок. Фрэнсис, мы сейчас продолжим. Первый голод утолен, а второй поднимается сладким-сладким томлением из паха вверх... И, даже шокированный укусом, ты чувствуешь его тоже.

- Малыш... – твоему изумлению нет пределов, я не оставил камня на камне от твоих планов и стратегий, я вижу борьбу твоей логики с фактами, но факты упрямее... вытекают густыми красными каплями из проколов. Как тебе мои зубы, дорогой? Да, я и сам впечатлен.

Я обнимаю тебя снова, уже нежнее. Прильни ко мне покрепче, вот так... и помолчи. Я должен успокоиться, остановиться. Подумать об Ангеле. Я ведь не люблю тебя, просто ты мне его чем-то упрямо напоминаешь. Просто ты... мы... поменялись ролями. Но под контроль взять свое тело я все же не могу.

- Фрэнк, давай попробуем еще раз. Зачем я тебе?

- А зачем наркоману доза?

- Хочешь вмазаться?

Ты кивнул, а я... сунул руку в твои штаны, под резинку трусов, понимая, что рубеж перейден, здравый смысл зверски убит и растерзан Нежитью, а я сам уже не остановлюсь. Твой член... длинный, напряженный... горячо отзывался на каждое прикосновение пальцами. Я сжал его, наслаждаясь упругостью и твердым рельефом вздувшихся вен... Черт, че-е-ерт, да почему я раньше не знал о таких потрясающих ощущениях?!

Фрэнсису перехватило дыхание, он слабо вскрикнул. Собрав остатки разума, я вспомнил, что прячу за спиной, и приставил к его виску пистолет. Деталь в целом ненужная, но добавим остроты.

- Занимайся со мной любовью. Сейчас же.

====== XXXIV. Sweet fiend ======

| Part 2: Tale of foe |

Сколько раз ты простонал мое имя? Шепот так сладко отдавался в голове, шумел в крови, усиливал наслаждение... Я обвивал тебя ногами за бедра, крепко стискивал. Пол давил на лопатки, на каждый позвонок, а ты... ты вошел в меня без подготовки, насухо, я хотел, чтоб нам обоим было больно, я хотел твоей ярости, я хотел насилия... и крепко сжимал пистолет, не сводя дуло уже с твоего лба. Да, я держал тебя под прицелом, все время, пока ты меня брал. Что ты чувствовал? О, я знаю, что ты чувствовал... Из меня текла кровь, моя Нежить пила ее, сосала жадно твоими губами... Моя рана затянулась на твоих глазах, ты прорвал ее снова, твой грубый член не был груб, жестоким его делал я сам, насаживаясь как зверь, который хочет быть растерзанным и выпитым до конца...

За последний час изменилось очень многое. Я еще помню, как боялся тебя, только приехав. Я еще помню, что ты чудовище. Я даже пока еще помню, что сам был программистом (давно? очень давно). И я помню перелом. К этим вещам прибавились новые, более интересные.

Я знаю, каково это – иметь власть над тобой. Я знаю, что мне нравится лежать рядом с тобой, а еще – лежать на тебе и под тобой. Мне безумно понравилось раздевать тебя и любоваться твоей смачной зрелой мужской наготой, у Ангела она не такая... Мне нравится заниматься с тобой грубым сексом снова и снова, мне нравится смотреть, как ты кончаешь с тяжёлым хриплым вздохом. Мне нравится ощущать это в себе. Мне нравится кричать и вздрагивать, мне нравится тяжесть твоего тела, мне нравится твой резкий пот и твое убитое дыхание, Господи... да мне нравится всё. Я знаю, что окончательно распрощался с моралью и нравственностью. Особенно приятно об этом думать, когда ты, устав, снова натыкаешься на пистолет и мой требовательный взгляд. Кто из нас маньяк? Вампир во мне хочет еще, но... хватит, я тоже утомился.

С довольной улыбкой я притянул истомленного фельдмаршала на середину постели и в который раз лег сверху. Пушку я приставил к его глухо бьющемуся сердцу и задумчиво спросил:

- Фрэнсис, ты часто встречался со смертью? Предполагал ли, что умрешь в родном доме после изнурительного секс-марафона?

- Нет, малыш, – его голос сел, спустившись в такие интонации, что я невольно кусаю себе губы, чтоб не впиться ими в него опять. – Обычно я представлял смерть старушкой с косой и в балахоне, что подкрадется на войне и отрубит мне голову, а она оказалась юным мальчиком, голым к тому же... что бьет меня моим же оружием. Дать мне себя так, как дал ты...

Я больше не мог держать себя. Наклонился к его лицу и поцеловал, глубоко проникая неистовым языком в рот, лаская его чувственные губы, засасывая и быстро отпуская... Фрэнк жадно отвечает мне тем же, но я не дал насытиться, отстранившись возмутительно скоро, и произнес, положив пистолет ему на грудь:

- Ну, теперь делай со мной, что собирался. Что хотел... и что обычно делаешь со всеми неугодными тебе людьми.

- Кажется, я получил уже все, что хотел, – он хрипло дышит, всматриваясь в мои все такие же насмешливые и безжалостные глаза. – Ты маленький дьявол... больше, чем дьявол. Мой лучший друг уверен, что ты свел меня с ума. Но это произошло только сейчас. И именно сейчас.

Значит, любовник? Еще один. У меня их уже три... С тихим вздохом я впился в твои губы опять, даруя уже полную свободу действий, ешь меня, насыщайся этим вкусом, тебе ужасно нравится моя покорность и резко прорвавшаяся распущенность, а мне – твоя жадность и попытки не пропустить ни единой, самой слабой вспышки удовольствия... М-м, божественный поцелуй. И любовник ты божественный, Фрэнк, даже не верится, что ты не спал с мальчиками много лет.

Только сытая и разомлевшая Нежить уже уходит в свой уголок моей души, высвобождая мозг, а я... быстро и неумолимо спускаюсь с небес на землю. И прерываю наш сладкий поцелуй.