Москва, 1937 г. Павел Винтман[1] Беззвучная симфония Короткий гром — глухой обвал. Рожденье света и озона. Далеких молний карнавал Над четко-черным горизонтом. Родиться, вспыхнуть, осветить. Исчезнуть, не видав рассвета… Так гаснут молнии в степи, Так гибнут звезды и поэты. «Ветер юности, ветер странствий…»
Ветер юности, ветер странствий, Я люблю тебя, я люблю! Оттого и готов я «здравствуй!» Крикнуть каждому кораблю. Я и сам ведь корабль. Недаром Немила мне земная гладь И подруга моя, как парус, Высока, и чиста, и светла. И недаром, из песен вырван, Книгу наших путей открыв, Он стоит на крутом обрыве, Романтический город Киев. 1939 год Весенняя сорвала буря Повестки серенький листок. Забудет девушка, забудет — Уехал парень на Восток. Друзья прощаются внезапно. Сырая ночь. Вокзал. Вагон. И это значит: снова Запад Огнем и кровью обагрен. Снег перестал и снова начал Напоминая седину. Уехал сын. Уехал мальчик В чужую Севера страну. Да будет вечно перед нами, Как данный в юности обет, Год, полыхающий как пламя Разлук, походов и побед! «Вчера был бой, и завтра будет бой…» Вчера был бой, и завтра будет бой (Святая цель оправдывает средства). Пусть скомкан мир прозрачно-голубой, Забыт покой, разбито детство, А нам осталось — всюду и везде — Бои, победы, жаркий хмель азарта… Вчера был день, и завтра будет день. Мы — только ночь между вчера и завтра. «Романтика седых ночей…» Романтика седых ночей, Романтика солдатских щей, Колес неровный перебой, За мной, романтика, за мной! Пусть хлеб солдата черств и груб, Пускай суров заплечный груз, Жесток подъем, свиреп отбой, — За мной, романтика, за мной! Захар Городисский Милая моя Мы с тобою у реки, Только ты да я. Собираем васильки, Милая моя. В волосах твоих цветы… Только ты да я… Весело смеешься ты, Милая моя. Никого — кругом лишь лес, Только ты да я… Слышен речки тихий плеск, Милая моя. Солнце путь свой совершит… Только ты да я… Отдохнем в лесной тиши, Милая моя. Отдохнем — пойдем домой… Только ты да я… Мы счастливые с тобой, Милая моя! 11 марта 1940 г. «Здесь все по-прежнему…» Здесь все по-прежнему: Смеющиеся лица… Жара и пыль… Красавцы тополя, А где-то там, На западной границе, Перемешались небо и земля… 1941 г. «Серый пепел выжженных полей…» Серый пепел выжженных полей, Камни разоренных деревень… Пни и угли — вместо тополей, Вместо солнца — сумрачная тень… Здесь забыли отдых и покой, Здесь все время в воздухе висит Черный дым разрывов над рекой, Над густыми ветками ракит. Здесь не знают, что такое сон. Вверх взлетает рыхлая земля. Здесь огонь и смерть со всех сторон И травой заросшие поля… Ночью от ракет светло, как днем, Днем темно от дымовых завес. Люди под губительным огнем Роют блиндажи, таскают лес. Зорко смотрит часового глаз, Спорит с пулеметом пулемет. Все готовы к бою, каждый час Ждут приказа двинуться вперед! 12 апреля 1943 г. «Если мне смерть повстречается близко…» Если мне смерть повстречается близко И уложит с собою спать, Ты скажешь друзьям, что Захар Городисский В боях не привык отступать, Что он, нахлебавшись смертельного ветра, Упал не назад, а вперед, Чтоб лишних сто семьдесят два сантиметра Вошли в завоеванный счет. 9 августа 1943 г. Павел Коган
Лирическое отступление (Из романа в стихах) Есть в наших днях такая точность, Что мальчики иных веков, Наверно, будут плакать ночью О времени большевиков. И будут жаловаться милым, Что не родились в те года, Когда звенела и дымилась, На берег рухнувши, вода. Они нас выдумают снова — Косая сажень, твердый шаг — И верную найдут основу, Но не сумеют так дышать, Как мы дышали, как дружили, Как жили мы, как впопыхах Плохие песни мы сложили О поразительных делах. Мы были всякими, любыми, Не очень умными подчас. Мы наших девушек любили, Ревнуя, мучась, горячась. Мы были всякими. Но, мучась, Мы понимали: в наши дни Нам выпала такая участь, Что пусть завидуют они. Они нас выдумают мудрых, Мы будем строги и прямы, Они прикрасят и припудрят, И все-таки пробьемся мы! …………… И пусть я покажусь им узким И их всесветность оскорблю, Я — патриот. Я воздух русский, Я землю русскую люблю. Я верю, что нигде на свете Второй такой не отыскать, Чтоб так пахнуло на рассвете, Чтоб дымный ветер на песках… И где еще найдешь такие Березы, как в моем краю! Я б сдох, как пес, от ностальгии В любом кокосовом раю. вернуться Уточнение: Павел — Винтман Павел Ильич; (1918–1942). — прим. верст. |
