- Съезжу с тобой домой, заберу кое-какие вещи.
- И?
- Подождет моя учеба.
- И?!
- Давай доедем сначала, не торопись так.
Всю дорогу они просидели молча. Ла Нуи – смотрел в окно с каменным лицом, скрывавшим его стоявшие на ушах нервы, а Клайд – с простодушной тревогой смотрел на него. Время от времени порывался взять за руку, и его ладонь даже доползла до ладони друга, застыв в каком-то миллиметре. Но он так и не решился нарушить приличия в общественном транспорте.
Добравшись до Ареццо, Ла Нуи резко свернул в сторону, противоположную дому, и пошел очень быстрым шагом.
- Черт, ты обманул меня! - Клайд бежал рядом трусцой, не поспевая за ним. - Ты же сказал…
- Дом – потом, - сухо отрезал Ла Нуи и указал на огромное здание впереди.
Полчаса спустя они были там, за чертой города, в заброшенной гидроэлектростанции. Ручей, который питал ее, пересох лет двадцать назад, у муниципалитета просто не было денег снести ангар таких размеров или реконструировать в шоппинг-молл. Рабочее оборудование вывезли впопыхах и не в полном объеме, остатки былой роскоши и технического прогресса обветшали и пришли в негодность, немногочисленные окна разбили или заколотили гнилыми досками. Вся прилежащая территория превратилась в пустырь, поросший по периметру сорной травой, хотя кое-где сохранилось проволочное ограждение. Электростанция стала излюбленным местом сбора неформалов, наркоманов и прочих отбросов общества. Вроде Клайда. Он даже выделил себе собственный машинный зал, поставил туда железную дверь, выровняв петли, и повесил хороший амбарный замок. Ключей было два, свой он носил далеко не всегда. И сегодня тоже оставил дома. Зато второй экземпляр принадлежал Ла Нуи. И Ла снял его с цепочки на шее, победоносно глядя на Клайда.
- Вижу, ты подготовился. Что ты задумал?
Ла отмахнулся. Прошел внутрь, осмотрелся в поисках подходящего места и нашел его. Смахнул слой грязи валявшейся неподалеку старой тряпкой и лег на широкую металлическую пластину, на манер крышки накрывавшей электрогенератор. Крышка держалась ненадежно и треснула в нескольких местах, но ему, похоже, было откровенно плевать. Он жестом попросил Клайда лечь на себя сверху.
- Ла, ты хочешь попробовать снова… здесь?
- Заткнись. Не имеет значения ни место, ни время. Давай просто насладимся тем, что мы друг у друга есть. И мы одни. И нам никто не мешает.
- Ла… - и заткнулся-таки, поняв, что друг не шутит. Лег и обнял его, тонкого и сладкого, за талию, сполна почувствовав себя неуклюжим животным. А потом все равно не выдержал и заговорил: - Там болит?
- Нет. Я не картонный, не порвусь от одного резкого движения. И перестань думать обо мне как о сеньоре. Не надо с меня пылинки сдувать.
- Я все равно теряюсь, не зная, как себя теперь вести. Ты… очень притягиваешь меня. Не могу не думать о твоем теле. Оно слишком вкусное, - Клайд испуганно перешел на шепот. - Ну… тебя хочется съесть…
- Приятно слышать, - Ла Нуи хихикнул, чмокнул его в переносицу, где торчала очередная штанга, и снова притих. В молчании они пролежали минут двадцать. И Клайд опять не выдержал.
- Я выну железки из члена, Ла. Потом, когда я научусь тебя трахать идеально без них, можешь продеть их обратно, но сейчас…
- Ты же клялся, что без них – никуда, и ты обязательно найдешь себе девушку, которой они понравятся так же, как и тебе!
- Не говорил я такого! Никому! Но… откуда-то ты знаешь даже это! Ты что, мои мысли читаешь?
Ла Нуи потерялся. Уже второй раз он говорит вещи, ставящие Клайда в тупик. Это часть его смутных воспоминаний о непрожитом? Довольно странные факты он, конечно, запомнил.
- Я… не знаю. Но если это правда, то объясни.
- Да дураком я был, Ла! И псевдокрутая блажь со штангами в пенисе – просто бред! Себя я могу сколько угодно уродовать, но тебя – никогда. А мой член… он ведь теперь твой. И я не могу, просто не имею права не считаться с твоим сумасшедше красивым телом, даже если ты не желаешь признавать его потребности. Теперь я это понимаю. Я выну железки прямо сейчас.
- Можно выну я?
- Конечно… - Клайд затаил дыхание, глядя на тонкие пальцы Ла, проворно высвободившие член из плена одежды и открутившие все шарики за считанные секунды. Они порхают над его крайней плотью… и, выдернув штанги, с любопытством залезают в оставшиеся после пирсинга дырочки, заползают в уретру, мажутся в клейкой жидкости, выделившейся оттуда, радостные такие. И развратные. - Ла?
Ла Нуи не хочет отвечать. Он поглощен этой игрой, его собственный член возбужденно рвется из штанов, а задница томительно сжимается, желая нового, более яростного и жесткого проникновения. И он согласен на боль, лишь бы получить настоящий оргазм, он хочет…
- Клайд, я хочу, чтоб ты в меня кончил.
- Здесь? Прости, но, может быть, в первый раз мне показалось? Ты хочешь заняться сексом на электростанции?!
- Да. На этом прелестном генераторе.
- Тебе будет неудобно… жестко.
- Постель в общаге была мягкая, а вот секс вышел не очень. Может, сделаем теперь наоборот?
Клайд тяжело вздохнул и преподнес ему сюрприз: поднялся и сел ровненько, а Ла посадил себе на колени. Они по очереди сняли друг с друга одежду, Ла аккуратно её сложил: свою строгую серую рубашку и его проклепанную черную майку с рваными рукавами и брутальными надписями, нанесенными то ли краской, то ли кровью.
- Ты такой… фрик, - шепчет Ла Нуи, прекрасный, полуобнаженный, похожий на херувима, нечаянно заблудившегося с панками на свалке. Молочно-белая кожа и маленькие бледно-розовые соски… Клайд накрывает их большими ладонями, трет, с восторгом ощущает, как они встают, а Ла опускает голову, глядя… что же он делает. - Они тебе нравятся?
- Мне всё в тебе нравится. Ты… сексуальный до мозга костей, до всех мелочей, даже уши у тебя сексуальны, хотя что может быть сексуального в ушах?
- Ну… их можно проколоть. И прокусить, - Ла Нуи следит за тем, как рука Клайда сползает на живот, гладит его в самом низу, почти на границе с промежностью, задевает светлые волоски, растущие там, а потом расстегивает пуговицы на его брюках.
- Ненавижу форменную одежду. Эти штаны сшиты для придурков. И полностью скрывают очертания твоих ног, а они же… самое вкусное.
- Хочешь, чтоб я носил в университет узкие джинсы?
- И чтоб тебя там клеили различные психопаты и озабоченные? Нет, спасибо. Но когда мы будем выбираться с тобой по вечерам в бары, носи. Лапать тебя мне будет запрещено ввиду соблюдения приличий, но я хоть полюбуюсь на сокровище, которым владею.
- Ещё не владеешь, - мягко напомнил Ла.
- Но уже почти, - Клайд полностью обнажил его ноги, и они обвились вокруг его талии. Ла голый, сидит на нем сверху… и его анус ещё влажный и чуть-чуть приоткрытый. Боже… Клайд встряхнул головой, едва совладав с собой. - Я пососу твой член, можно?
Ла привстал, выгибаясь вперед и вверх, и он наконец-то ощутил этот вкус. Туго натянутая плоть его любимого погрузилась в рот, последний запрет снят, замок сорван, крыша поехала… Но Клайд больше не думает об этом. Он ненормален и он наслаждается наготой и раскованностью Ла. В длинном пенисе уже вовсю пульсирует кровь, он восхитительной формы, похож на живую мраморную скульптуру с розовыми прожилками вздувающихся вен, горячий, так быстро твердеющий под его языком… Ла возбужденно дышит, двигает бедрами, толкая член ему в горло, поглубже, истекает смазкой, порывисто дергается и рычит, заставляя сосать интенсивнее, у Клайда начинает сводить скулы, Ла просто трахает его в рот… и неожиданно кончает. Клайд поражен какую-то долю секунды – у них что-то получилось, но нет времени радоваться, он глотает немного спермы, а потом подставляет под белую струю лицо и наслаждается. Липкими, незнакомо пахнущими потеками, горьковатым вкусом, застрявшим в глотке, финальным вскриком Ла, застрявшим в памяти, ему хочется кашлять, но он снова берет член в рот и высасывает из него остатки спермы, тщательно вылизывает головку и отпускает. Он счастлив. Слушает, как Ла Нуи восстанавливает дыхание, снова терзает его розовые соски, целует и посасывает, они твердые-твердые, их хочется кусать, и ещё много чего хочется…
