Я раздраженно выкинул ворох мыслей из головы. Беспорядочный секс. Идиотская привычка, не более того. Я никого не люблю и любить не собираюсь. Некоторые за свою девственность ни шиша не получали. Блядь, да кого я обманываю?

Зеркало, висящее над умывальником, отразило Ангела и его темные глаза, наполненные грозой. Я остановился, засмотревшись на него, как всегда. Диалога сегодня не будет. Разреши мне творить мерзости дальше, дорогой. Вдруг это единственное, что приносит мне радость в пресной жизни, где я устал быть рентгеном, пронизывающим всё и вся до костей.

Андж кивнул и исчез. В зеркале снова никого. Я допил ром и принялся за бренди. Медленно прокрутил сегодняшний день, постукивая по квадратному стаканчику с объемистыми стенками.

Первая грань – утро. Полицейское управление, Сантис, лабораторный эксперт, забравший калифорний и обещавший результаты не позже завтра. Вторая грань – ланч с мафией, с ними в кои-то веки работала моя фамилия, а не обольстительная улыбка. Они обещали добыть информацию о местонахождении заказчика. Я все ещё прикидываюсь, что не знаю Джованни Грассо, а он – меня. Надолго ли затянется этот фарс, неизвестно. Скорее всего, придется ехать за ним в сельскую местность, доставать из какого-нибудь винного погреба. Ну не суть. Третья грань – прогулка по набережной Арно, высматривание жертвы на обед. Нашел под мостом отчаянную девчонку, убежавшую из дому. Забеременела и испугалась, что родители узнают и убьют. Убил я, а узнал – по ходу трапезы. Кровь вокруг шестинедельного плода была особенно нежна и насыщенна. Я напился до такой степени, что стала возможной четвертая грань – Ла Нуи… Когда я вижу твои ноги, мне хочется их раздвинуть. К сожалению, больше я себе ничего не позволю. После нашего контакта я выжег в тебе темные отпечатки, которые видел в кончиках пальцев, теперь ты чистый до последней клетки. И если я не продолжу, ты таким и останешься.

Я малость ошибся, не рассчитав силу притяжения. Послушал с часик плеск и сдавленные стоны из ванной комнаты, затем проводил взглядом длинное стройное тело. Парнишку немного шатало, зато уснул он как убитый. Я позвонил в кейтеринг здесь же, на Виа Граццио, заказал в пентхауз ещё рома и вина. Перезвонил и добавил к заказу мартини. Было около трех часов ночи, когда курьер занес ящики. Одну бутылку я оставил Ла на ночном столике, вторую – на балконе. И думал, что ухожу. Хотя уже сидел на кровати, нависнув над его лицом. Снова.

Я облизываю твои губы, мне безумно нравится их вкус. Я съедаю твои вздохи, жадно ловлю каждый… своих у меня нет. Я целую тебя, мальчик, пока ты спишь. И целую тебя внутри твоего страшного сна. Видел, как сокращались нервные окончания и сжимались кулаки. Я разжал их, забрал твои ладони и развел твои руки, крепко прижимая к постели. Я все ещё не сошел с ума, но я не мог остановиться. Я оторвался от твоего послушного рта, только когда рассвело. И я уходил дважды, возвращаясь и в последний раз проводя языком по твоим горячим губам. Обстановка выходит за пределы секса и денег.

Бред какой-то. Но я должен остановиться.

========== Capitolo nono. Покупки ==========

Наутро болело все тело. И задница – не сильнее прочих органов. А ещё почему-то нестерпимо жгло губы, будто я приложился ими к разогретой электроплитке. Я проторчал в ванной полдня, сидя в нелепой позе, спиной к умывальнику, и свесившись назад… чтобы холодная вода омывала лицо, изредка попадая в рот. Я глотал ее, хоть она и была на вкус как помои.

Я не пошел на занятия, и пропуск был мне до одного места. Того самого. Безразлично размышлял, как теперь смотреть в глаза Соланж. Потом понял, что тяжелее будет смотреть в глаза Клайду. Он обещал навестить меня в ближайшее время, точнее, завтра. А ещё я не придумал, на какую сделку с совестью пойти. Пока голова заполнена возмущением, громкой манифестацией и транспарантами с разнообразными надписями. Самая скромная из них – Vendita Feccia¹. Может, я плохой человек? Совершил в прошлом преступление, и теперь справедливо за него наказан… Я обязан смириться с этим и забрать деньги, живописно разбросанные по кровати.

Кое-как приведя себя в порядок, я вплотную занялся покупками. Из мстительности пришел опять в MediaMarkt и там выбрал ноутбук, графический планшет и новый сенсорный телефон. Ещё двадцать четыре часа назад меня бросило бы в холодный пот от выбитой на чеке суммы. Девушка-кассир меня узнала и сначала посмотрела с презрением. Дура. Я заработал, а не украл. Заработал… тьфу.

Охранник внимательно осмотрел коробки, сверил с чеком, злобно оскалился, но придраться не смог. Не сказал ни слова, даже не попрощался. Как же я всех их ненавижу. Я хотел пропить сдачу в каком-нибудь баре, но при свете дня никто не захотел пускать меня, несовершеннолетнего, за стойку. Пришлось вернуться домой и, к своей горькой радости, найти в студио две бутылки мартини. Хренов американец, откуда ты знаешь, что я люблю именно это бабье пойло? И откуда знаешь, что я позарез хочу выпить? Хотя о втором догадаться несложно, пожалуй.

Я опустошил одну бутылку и не заметил, как наступил вечер. Настроение оставалось препаршивым, желание сделать хоть что-нибудь полезное так и не появилось. Дьявол пришел после полуночи, много ходил за стеной, много говорил по телефону, монотонно, ни разу не повысив голос. Время от времени его шаги приближались к комнате… или мне так казалось.

Я постараюсь не показываться Демону на глаза. Слава богу, что ему плевать. Если бы мог, я бы сам себе не показывался на глаза. Как сделать так, чтоб мне тоже было плевать? Ну что я совершил? Просто переспал с… с ним. За деньги. Господи, ну почему именно с ним?

Опустошил вторую бутылку мартини и лег спать, пьяный и очень несчастный. Видел сны, гадкие и противные. Они усугублялись длинными поцелуями в обожженные губы, он терзал мой рот, медленно и осторожно, только долго, безумно долго, не давая опомниться и подышать нормально. Это будто часами продолжалось. Я стонал и пытался обнять его во сне, но то ли он ускользал, то ли руки не слушались. Как будто были привязаны, они почти не двигались. И я выгибался вперед всем телом, пробуя достать его, а Демон обхватывал меня под талией, прижимая к себе крепко, и сосал мои губы дальше, обводил по контуру, проникал поглубже в рот, приводя в безумное возбуждение. Я хотел и не хотел просыпаться, проклиная его за мягкость и нежность прикосновений. Наяву он таким не был. Наяву я ненавидел его за все. За грубость, бесцеремонность… манеру унижать даже мимолетным взглядом.

Проснувшись поутру от этих сладких кошмаров, я вопреки здравому смыслу почувствовал себя гораздо лучше. Открыл тетради, нашел задание. Дурацкие геометрические фигуры, из которых нужно было собрать кувшин, сложились в пистолет. Проклятый киллер, ты не даешь мне покоя даже тут. Но я начал рисовать на планшете с остервенением, похожим на злое вдохновение, и у меня все получилось. А потом я сходил в университет и даже показался руководителю. Тот похвалил, велел продолжать и не пропускать пары.

На обратном пути меня практически отпустила злоба и горечь, события позапрошлой ночи немного потускнели, а в голове прояснилось. Я заходил в пентхауз с улыбкой… которая стерлась при виде Клайда. Опять я забыл о его визите. Он сидел за столом в гостевой комнате, напротив него располагался Демон, ленивый и развязный, как всегда. Мне показалось, они напряженно разговаривали о чем-то до моего прихода. По крайней мере, тишина была внезапной и неестественной. Но о чем мой друг мог общаться с ним, вечно молчащим и всех презирающим?

Я не поздоровался, напряженно переводя взгляд с одного, бледного, лица на второе, загорелое, и обратно. Демон выдавил свою обычную ухмылку, насмешливую и пронизывающую. Потом встал и подошел ко мне, медленно взял за подбородок. Я хотел отпрянуть, но не мог. Желание поцеловать его тяжелые кровавые губы боролось в душе с остатками чести и достоинства. То, что знают двое, может навсегда остаться в тайне. Но если узнает третий… я сглотнул и заставил себя отвести взгляд от его туманных глаз. Я ненавижу тебя, киллер. За дьявольское обаяние и за беспощадность, с которой ты применяешь его, особенно тогда, когда не надо.