Со звуком колоколов глашатаи побежали по городу, призывая жителей Палермо подняться против угнетателей. Улицы тут же наполнились обозленными вооруженными людьми, выкрикивающими «Смерть французам» на своем сицилийском диалекте.²⁸⁶ Они убивали каждого француза, попадавшегося им на пути. Сицилийцы врывались на постоялые дворы, посещаемые французами, и жилища французов, не щадя ни мужчин, ни женщин, ни детей. Сицилийские женщины, бывшие замужем за французами, погибли вместе со своими мужьями. Мятежники врывались в доминиканские и францисканские монастыри, они выволакивали всех иностранных монахов и велели каждому произносить слово «Сiciri», непроизносимое для француза. Любого, кто не прошел проверку, убивали. Юстициарий Жан де Сен-Реми заперся в древнем королевском дворце, но большая часть его гарнизона была в отпуске в городе. Те немногие, кто остались, не могли отстоять дворец. Юстициарий был ранен в лицо во время схватки на входе, но после успел выпрыгнуть в окно и бежать через конюшню вместе с двумя слугами. Беглецы нашли лошадей и на полной скорости поскакали в замок Викари, расположенный на дороге, ведущей внутрь острова. К ним присоединились другие французы, избежавшие резни.²⁸⁷

К следующему утру около двух тысяч французских мужчин и женщин были мертвы, а повстанцы полностью контролировали Палермо. Ярость улеглась, и они задумались о будущем. Представители от каждого района и от каждого цеха собрались вместе и провозгласили свой город коммуной, избрав своим капитаном знаменитого рыцаря Руджеро Мастранджело, ему назначили трех заместителей: Энрико Баверио, Николо д'Ортолева и Никколо д'Эбдемониа, а также пять советников им в помощь. Флаг Карла Анжуйского был сорван и повсюду заменен имперским орлом, которого Фридрих II сделал эмблемой города своего детства. К Папе были отправлены послы с письмом, в котором они просили его взять коммуну под свое покровительство.²⁸⁸

Весть о восстании уже разносилась по всему острову. Гонцы поспешили в кровавую ночь с понедельника на вторник из Палермо, чтобы велеть всем городам и селам немедленно нанести удар, прежде чем угнетатель сможет ударить в ответ. Во вторник мужчины Палермо сами двинулись на штурм замка Викари, где прятались юстициарий и его друзья. Гарнизон замка был слишком малочислен, чтобы оказывать долгое сопротивление, и юстициарий предложил сдаться с условием, что ему будет позволено отправиться к побережью и уп-лыть на корабле в родной Прованс. Когда начинались переговоры, один из осаждающих замок выпустил стрелу и убил юстициария. Это послужило сигналом к началу резни, в которой были убиты все, кто был внутри замка.²⁸⁹

В течение недели пришли вести о дальнейших мятежах против французов. Первым примеру Палермо последовал город Корлеоне, расположенный в двадцати милях к югу. После убийства французов корлеонцы тоже провозгласили свой город коммуной. 3 апреля капитан Корлеоне, Бонифацио, отправил в Палермо троих посланников с тем, чтобы предложить действовать сообща. Две коммуны решили направить войска в трех направлениях — на запад, к Трапани; на юг, к Кальтаниссетте; и на восток, к Мессине, — чтобы поднять весь остров и объединить усилия. По мере приближения повстанцев к каждому из пунктов назначения французы либо бежали, либо были убиты. Их пощадили только в двух городах. Вице-юстициарий западной Сицилии, Гильом Порселе, живший в Калата-фими, снискал любовь сицилийцев благодаря своей доброжелательности и справедливости. Он и его семья были с почестями препровождены в Палермо, откуда им разрешили отплыть в Прованс. Город Сперлинга, расположенный в центре острова, гордился независимостью своих взглядов. Французскому гарнизону в этом городе не причинили никакого вреда и позволили благополучно отступить в Мессину.²⁹⁰

В Мессине восстания не было. У наместника, Герберта Орлеанского, был сильный гарнизон. Огромный флот Карла Анжуйского стоял в гавани. Мессина была единственным городом на острове, к которому французское правительство выказывало какое-то расположение, и самая влиятельная семья в городе, Ризо, поддерживала правящий режим. 13 апреля, две недели спустя после Вечерни, когда западная и центральная часть острова были в руках мятежников, коммуна Палермо прислала письмо к жителям Мессины, призывая их присоединиться к восстанию. Но мессинцы были осторожны. Учитывая, что власть в городе по-прежнему принадлежала Герберту, опиравшемуся на гарнизон в мессинской цитадели, а у причала стояли корабли короля, они предпочитали не компрометировать себя. Вместо этого 15 апреля мессинская армия под командованием местного рыцаря, Гульельмо Чириоло, двинулась на юг в соседний город Таормину, чтобы защитить его от разъяренных мятежников. В это же время Герберт послал мессинского аристократа, Риккардо Ризо, во главе семи местных галер блокировать гавань Палермо и, по возможности, атаковать палермские укрепления. Палермцы поспешили вывесить на стенах рядом со своим знаменем знамя Мессины с крестом, чтобы показать, что считают мессинцев своими братьями, и моряки Риккардо отказались сражаться против них. Галеры остались поблизости от гавани, вяло и неэффективно блокируя ее.²⁹¹

Общественное мнение Мессины склонялось в пользу восстания. В Мессине было много палермцев, переехавших туда, когда Мессина стала административным центром острова. Их симпатии были на стороне родного города. Герберт начал терять уверенность в своих силах. Он решил подстраховаться в Таормине и отправил туда французское войско на замену мессинскому гарнизону. Гульельмо Чириоло и его люди были оскорблены недоверием. Они напали на французов и всех их взяли в плен. Два или три дня спустя, 28 апреля, в Мессине разразилось восстание. Большинство французов к тому времени уже укрылись в цитадели, и жертв резни было меньше, чем в Палермо. Герберт заперся в цитадели, но флот остался в руках мятежников, которые его сожгли. Мессинцы объявили свой город коммуной под покровительством Святой Церкви. Они избрали своим капитаном Бартоломео Манискалчо, сыгравшего ведущую роль в организации восстания.

В тот же день трое выдающихся мессинцев вернулись из Неаполя, где находились при дворе короля Карла. Это были Балдуин Мюссоне, бывший судья, и Бальдо и Маттео Ризо. Мюссоне тут же примкнул к коммуне, и Манискалчо на следующее утро отказался от поста капитана в его пользу. Один из младших Ризо, доктор Парменьо, пытался убедить своих дядьев Бальдо и Маттео присоединиться к восстанию, но и они, и вся семья сохранили верность Карлу. Вместе с Гербертом они нашли убежище в цитадели, но вскоре поняли, что Герберт готов сдаться. После предупредительной атаки мессинцев на замок он вступил в переговоры с Мюссоне и добился гарантии безопасности для себя и своих людей. В их распоряжение были предоставлены две галеры на том условии, что они поплывут прямо в Эг-Морт, во Францию, и пообещают никогда не возвращаться на Сицилию. Герберт дал слово, но, едва удалившись от гавани, он направил галеры в Катону, расположенную прямо за проливом. Там он разыскал Пьетро Руффо, графа Катандзаро, который был богатейшим аристократом Калабрии, верным Карлу. Они собрали войска и приготовились напасть на Мессину.

Кастеляну мессинской цитадели, Тибо де Месси, и семидесяти французским сержантам с женами и детьми были предложены те же условия. Всем им предоставили другой корабль и приказали плыть в Эг-Морт. Законопослушные члены семьи Ризо стали пленниками коммуны в цитадели, где к ним присоединились Микелетто Гатта и его французы, которых привезли под конвоем из Таормины. Уже были отправлены гонцы в Палермо, чтобы рассказать о событиях в Мессине и о создании братской коммуны, а мессинским кораблям, ожидавшим в нерешительности у входа в палермскую гавань, было приказано вернуться домой. Их предводитель, Риккардо Ризо, сумел ускользнуть в Калабрию. Его заместитель, Никколо Панча, на пути к гавани встретил корабль с Тибо Месси и его командой. Панча уже слышал о том, что Герберт Орлеанский нарушил свое обещание вернуться во Францию, и заподозрил, что Месси собирается последовать его примеру. Корабль был задержан и всех, кто был на борту сбросили в море.²⁹²