Долбоебизм во всех его проявлениях.
Только, если бы я знала, что в ближайшем времени мне придется незаконно оказаться в его квартире, то я, возможно, так бы не говорила.
Все началось с того, что на следующий день в школе, как раз в день рождения одной из Донцовых.
В нашем классе есть традиция: в свой день рождения один из ребят выбирает себе «жертву», которая выполняет любое их задание.
И вот, похоже, пришла и моя очередь побыть их рабом.
— У Александра Андреевича есть фирменные трусы с логотипом Бэтмена, — кажется, я понимаю, к чему она клонит, и закатываю глаза настолько сильно, насколько позволяют глазные мышцы, — достань их мне, и мне плевать, как ты это сделаешь.
— Я знала, что ты с приветом, — улыбнулась я Ионе, поправляя лямку портфеля и в голове прикидывая, что делать дальше, — но не думала, что нюхать чужие трусы — то, что тебя возбуждает.
— Я не собиралась их нюхать! — вспыхивает она, вытягиваясь струной и сжимая кулачки.
— Тогда я просто не понимаю, зачем они тебе понадобились.
— Да, Беатрисушенька, что-то надо?
— Царёв, надо проникнуть в чужую квартиру.
— Неожиданно, а почему звонишь мне?
— Ну, а кто у нас профессионал по вламыванию в чужие квартиры?
— Звони лучше Ким, она в свое время через стены проходила — дверей с замком для нее не существовало.
— Спасибо.
— И я все равно не понимаю, зачем мы это делаем? — бурчит Саша, сидя на корточках перед дверью в квартиру учителя и ковыряясь в замке.
— Потому что они могут собраться кучкой и избить, и если против одной из них я могу что-то сделать, то против троих мне ставить нечего. — Отвечаю я, посматривая в лестничный пролет, чтобы наш «взлом с проникновением, за который, вообще-то, штраф нихуевый и исправительные работы охуенные!» не пошел “коту под яйца”.
— Да, но почему это делаю я? — негодует она под тихий щелчок, — один есть, осталось еще два. Хоспади, кто ж в наше время кроме старых бабок на сто замков закрывается? Дебилушко.
Честно, я никогда не думала, что окажусь в подобной ситуации: полностью в черной одежде, посреди ночи в чужом доме, взламывая дверь в чужую квартиру. Такого в моих планах явно не было, но что-то, очевидно, пошло не так. Только в какой момент? Когда в школу пришел учитель, или когда я сунулась в Пустоту в первый раз? А может, когда учитель поцеловал меня на спор в первый раз? Или когда зажал в школе?
Теперь уже так наверняка и не скажешь, но что-то определенно надо менять, потому что вся та херня, которая водится в моей жизни, мне определенно не нравится.
— Готово, дерзай, подруга. Только не наследи там нигде, я на улице в машине подожду, дверь просто захлопнешь и будто ничего и не было. — И Ким, приглашающе раскрыв пустоту и темноту квартиры, скрылась с лестничной клетки, оставляя меня наедине со своими терзаниями: идти, и получить вечное уважение от всех одноклассников, или не нарушать закона, оставаясь в глазах всех маленькой, ни на что не годной трусихой?
Темнота его квартиры манила: хотелось бы узнать, чем живет этот человек, что происходит в его квартире, ведь квартира — отражение человеческой души и его мыслей. Мне хотелось понять его, но.
Я в то же время не хотела знать, что творится в его голове. Меня это устраивало. Но.
Я запуталась окончательно. Мое «хочу» и «не хочу» смешались, и я не могу понять саму себя, куда уж мне лезть к нему в душу.
С другой же стороны — Ким старалась, открывала дверь.
Да херль ломаться. Вошла, взяла, что нужно, и вышла! Делов-то!
Делов-то и нет, но я продолжаю стоять перед открытой дверью его квартиры, старательно вглядываясь в пустоту, и нервно заламываю пальцы.
Все, Громова, взяла себя в руки и стащила трусы чертового учителя!
Бегунок на экране телефона скользнул вверх, активируя фонарик, и я, гонимая адреналином и жаждой приключений, скользнула внутрь, аккуратно прикрывая за собой дверь.
Первый косяк случился, когда эта самая дверь за моей спиной захлопнулась. Ким предупреждала о чем-то таком, но я не была готова, что такое и в самом деле произойдет, поэтому, когда она тихо хлопнула за моей спиной, я шарахнулась в сторону, врезаясь в стену и ощущая бьющееся между ушей сердце.
Но, как только поняла, что это всего-лишь дверь, даже облегченно выдохнула.
На разглядывание интерьера и оценку вкуса учителя времени не было, лишь на беглый осмотр комнат — где есть что, и спальня, как и комод с нижним бельем, нашлись в рекордно короткие сроки, поэтому когда заветное белье оказалось у меня в руках, а потом и в заднем кармане штанов, я воспрянула духом, намереваясь звонить Ким, чтобы она меня открыла, и мы свалили отсюда.
Но что-то снова пошло не так, ибо щелкнул дверной звонок, который был слышен даже здесь, в спальне.
Не помню, как я оказалась под кроватью. Не помню, как загнала себя под эту чрезвычайно низкую кровать и как вогнала себя в эту маленькую щелочку между ней и полом, но факт остается фактом: я лежала на полу, пыль с которого не стирали уже сотни лет, и прижимала к груди телефон, не имея возможности выключить фонарь.
— Сань, ты заебал как баба собираться! Меня Киса в клубе ждет, а ты «Мне надо переодеться!» — невидимый сопровождающий учителя скорчил смешной писклявый голос.
— Подождет твоя баба нас! — раздраженно откликается Александр Андреевич, открывая дверь в спальню и включая свет. Сердце у меня остановилось.
— Ты мою Кису не знаешь! За опоздание она не меня бить будет, а тебя, а моя малышка умеет убивать, ты ж знаешь, мы вместе с ней служили. — Игриво отвечает второй, шурша чем-то.
— Блядь, Кир, отъебись! — Хлопает дверца комода, и мимо меня скользят белые носки. — Ща, блядь, с балкона рубашку сниму и кеды красные свои достану и пойдем! — и он вышел на балкон, а я затравленно посмотрела на красные кеды, которые, кажется, смотрели на меня в ответ и ухмылялись, как бы говоря: «Ты попа-а-ала!»
Решение перебираться куда угодно отсюда пришло моментально, так что я, проскользив животом по паркету, на четвереньках переползла в кухню, где забилась в небольшую щель между холодильником и стеной. Боже, только бы не заметили!
— Слышь, Сань, а ты уверен, что живешь один? — удивляется его собеседник, входя на кухню, а я зажимаю рот и нос руками, снова ощущая сердце между ушей. — Ибо я уверен, что слышал чьи-то шаги!
— Это твоя профессиональная паранойя! — откликается мужчина, тоже появляясь на треклятой кухне.
— Согласен, — беспечно согласился второй парень, открывая холодильник, а я упираюсь дрожащими коленями в стену, чтобы хоть как-то успокоиться. — Ты мне лучше про малолетку свою расскажи! — И вот тут я вся превращаюсь в слух.
— Нечего про нее рассказывать, — обиженно бурчит парень, — бегает от меня, как черт от ладана. Я к ней и так, и эдак, а она все «Александр Андреевич!».
— Саня, ты дебил! — Полностью согласна! — Ты, полюбе, как всегда был как медведь — подошел, сотворил непонятную хуйню и думаешь, что она падет к тебе в ноги? Хуй там плавал, котик! Девушки, они как кошки — любить, гладить и кормить — вот идеальный подход к ним! — А мне нравится этот парень. Свалили бы они из квартиры и цены б им не было!
— Да все равно уже ниче не получится, что бы я не чувствовал к ней: она видела, как я другую училку из школы трахаю.
— Ну, ты взрослый мужик, у тебя физиология.
— Именно! — слишком громко восклицает учитель, — но как объяснить ей это?
— Вот так и объясни. — Уверена, незнакомый мне парень сейчас пожимает плечами. — Тем более, я вообще не понимаю, что ты в ней нашел? Она ж малолетка! Это, во-первых, 134УК РФ, а во-вторых, она ж еще не сформировавшееся дитё! И вообще, не удивительно, что девочка бегает от тебя! Ты пробовал с ней просто поговорить, а не зажимать по углам? Вот просто о погоде, природе и прочей ненужной хуйне, а не засовывать язык ей в рот? — Его прервал звонок телефона, а я задумалась: а ведь действительно, — мы ни разу не говорили, вечно происходит непонятная дребедень: то ругаемся, то по углам зажимаемся, и никакого разнообразия! Я его попросту не знаю, а от того и не доверяю вообще! — Да, Кис? Да-да, я урод. Да Саня, как целка на первое свидание тут собирался! Все, малыш, едем!
