Поставила перед фактом и ушла восвояси.

Н-да, за макияж мне влетит. Инесса, скорее всего, уличной шлюхой назовет. Ну, ничего, и не такое терпели.

Звонок прозвенел уже минут восемь как, а мы все сидели одни в классе.

Нифига себе учитель! Нельзя так опаздывать!

— Слушайте, есть ведь правило, что если учителя пятнадцать минут нет, то можно свалить с урока, — сказал на весь класс Даниил. Если в трёх словах рассказать о нём, то он футболист, непроходимо туп и рыжий.

— Ну вот ты и вали! — позволила её величество Сама Тупость Иона Донцова. Девушка-стереотип, ибо, если посмотреть на неё, то смело можно говорить: «Блондинка — это диагноз».

— Ага, Карасев, ты чё вякаешь? Мы вот хотим на нового учителя посмотреть. Говорят, что он красавчик, — к нему повернулась Зарина Донцова. Тоже жертва стереотипа «все рыжие — стервы!», но это только крашеные!

Знаю я одну рыжую. Так та, без вопросов, может обматерить человека так, что тот потом будет месяц ходить и заикаться. В этом вся Романова. Они с братом и семьёй живут с нами в коттеджном поселке, но немного дальше, да и видимся мы редко, хотя она очень дружелюбна ко мне, и мы ходили в один садик. Вот с кем, с кем, а с Романовой Ярославой я бы хотела подружиться!

И парень у неё классный. Смешной и забавный. А ещё любит эту дуру до безумия, а она этим пользуется.

Улыбнулась, вспомнив, как она притворно возмущалась на тему того, что Никита поздоровался с девушкой. Идеальная просто пара.

А в классе на момент моего ухода в себя образовались нехилые дебаты.

Класс разделился на тех, кто за «свалить» и за тех, кто «учитель такой красавчик!»

Я в любом случае останусь, ибо нельзя уходить с урока! Это неправильно! И опаздывать на двадцать минут тоже неправильно!

Ожесточенный спор прервало раздраженное директрисовское «кхм-кхм!».

Весь класс, как по команде, вернулся на своё место и даже приготовился внимательно слушать.

— Итак, класс, прошу минуточку внимания! Я хочу представить вам племянника Ольги Викторовны — вашего учителя русского — которая по причине декрета была вынуждена покинуть нас, и её будет заменять этот молодой человек. Он учится в педагогическом университете, и это будет замечательная практика для него.

И, кивнув нам, директриса величественно подняла голову и неспеша удалилась из класса.

Молодой учитель, что при непосредственном начальстве стоял по стойке смирно, сейчас явно расслабился, позволил себе развязную ухмылку и закатал рукава идеально наглаженной рубашки до локтя.

Высокий, я ему только до подбородка буду. Щетина, густые брови, светлые глаза, почти чёрные волосы — всё это так замечательно гармонировало в нём. Через рубашку проступали идеально отработанные мышцы, которые перекатывались под кожей при каждом движении.

— Здарова! — весело сказал он и прошёл к своему месту, которое находилось напротив второго ряда.

Вот у вас было такое, что вам даже как бы понравился человек, а после его единой фразы или мнения вам хочется просто рыдать от разочарования?

Вот сейчас та же ситуация!

Чёрт, кто додумался поставить такого, как он, к одиннадцатому классу?

Покажите мне этого идиота!

— Меня зовут Александр Андреевич, — он с той же развязной ухмылкой пробежался взглядом по классу, особенно долго задержав его на почти открытой груди одной из Донцовых, и сел за стол, закинув на него ноги в найковских кедах.

Я просто задохнулась от возмущения: как он смеет так вести себя при учениках?

— Здравствуйте, Александр, я Иона Донцова, — эта жертва краски для волос, демонстрируя убийственно короткую юбку, которую я сначала приняла за пояс, встала из-за парты. — А это моя сестра Зарина, тоже, кстати, Донцова.

— Для тебя, сладенькая, я Александр Андреевич, и никак иначе. А теперь ответь на вопрос: ты где юбку потеряла, золотце?

Донцова, пылая праведным гневом, попробовала натянуть ту самую юбку пониже. И оттянула почти до колена. Мать моя ведьма, где она её до этого прятала?

— Ладно, класс, сегодня мы поговорим о чёрных дырах! — класс воодушевился, а я снова задохнулась от возмущения! Да кто он такой, что может менять заранее составленный план урока?

Не выдержав, подняла руку, привлекая к себе внимание.

Взгляд светлых глаз равнодушно скользнул по застегнутой по самое горло рубашке, и учитель кивнул, давая разрешение.

— Александр Андреевич, а вы уверены, что пришли на тот урок? — чёрная правая бровь смешно поползла вверх, показывая непонимание моего вопроса.

— Поясни… — и он начал нервно бегать глазами по журналу, видимо в поисках моей фамилии.

— Громова Беатриса, — подсказала я.

— Что ж, Громова Беатриса, — протянул он, как бы пробуя на вкус моё имя. — К чему такой вопрос?

— К тому, что тема «чёрные дыры» явно из области физики, немного астрономии, а у нас, если вы не поняли, урок русского.

И, не дождавшись разрешения, села на место.

— Быть занудой плохо, Громова, — попыталась поддеть меня Зарина, я не хотела отвечать, хотела смолчать, как и всегда, но вот Милена, сидящая за задней партой, была явно другого мнения:

— Ох, милая, если бы я сказала, что «плохо» в тебе, то это моё «плохо» не ограничилось бы размерами чёрной дыры, что у тебя, кстати, между ног, — и шатенка, игнорируя откровенно шокированные взгляды всех присутствующих, отвернулась к окну и начала надувать огромный шар из арбузной жвачки.

— Что ж, — новый учитель кашлянул в кулак, пытаясь то ли сгладить ситуацию, то ли пряча собственный смех — скорее и то, и другое — снова открыл журнал. — Давайте, для начала, познакомимся.

И он начал называть фамилии, а ученики вставали и давали свою краткую характеристику.

Донцова, которая Зарина, предварительно натянула юбку до колена, но расстегнула рубашку до пупка почти. Кстати, таким образом мы все узнали, что он у неё проколот.

— Громова Беатриса, — и странная усмешка на губах. Чего он от меня ждёт? Что я начну юбку поднимать? Обойдётся!

— Громова Беатриса Игоревна, семнадцать лет, увлекаюсь зарубежной литературой.

И снова села без разрешения.

— Громова, кто тебе разрешил садиться? — и снова эта лукавая, уже вызывающая нервное подергивание глаза, улыбка.

Я снова встала, сцепив пальцы в замок.

— Что-то скудненько как-то, Громова, не находишь? — насмешливо спросил он, с интересом разглядывая край моей юбки.

— Не нахожу, — спокойно отвечаю я, запихивая расшатавшиеся нервы поглубже.

— Громова, а тебя не учили, что хамить взрослым плохо? — не скрывая ехидства, спросил он, очень внимательно наблюдая за тем, как я стремительно бледнею.

— Ха, а ей можно! Она же у нас золотая медалистка! Всё знает! Имеет богатенького папочку, — фыркнула Зарина, складывая руки на груди.

Молодой учитель даже не счел нужным обращать на неё внимания, он очень пристально смотрел мне в глаза. Настолько пристально, что я от нервов начала комкать идеально наглаженную юбку.

— Любимая группа, исполнитель? — быстро спросил он, а я уже была готова на всё, лишь бы Александр Андреевич перестал на меня так пристально пялиться!

— Imagine Dragons, Мэрилин Мэнсон и Танир, — быстро выпалила любимых исполнителей, чем выдала себя с потрохами.

— Неожиданно, — удивленно вздернул брови учитель, ещё раз окинул взглядом мою рубашку, вздохнул, как мне показалось, с сожалением, и потерял ко мне всякий интерес.

Ахренеть.

Нет, не так.

Ах-ре-неть!

Вот, да, так в самый раз.

Да как так можно?

Возмущённо посмотрев на это жалкое подобие преподавателя, упрямо и гордо вздёрнула подбородок и села на своё место.

— Я тебя не сажал! — не отрываясь от созерцания декольте Ионы, сказал этот… Который строит из себя учителя, и мне пришлось подняться.

И делала я это так, будто это я заставила его сказать это.

И вот так вот простояла я до конца урока!

Да что это вообще за придурок такой выискался?

И чего он ко мне прицепился?