— Благодарю, — сказала я, складываясь пополам на кожаном диване.

— Сочтемся, — подмигивает девушка, доставая из шкафа плед. — Пока Боженьки Митохондрий нет, поваляешься тут, отоспишься. Ты это, главное на глаза никому не попадайся, а то в прошлый раз доведенную тобой до слез Женьку мы успокаивали неделю. Кстати, они с Пашкой снова разбежались. — Она упала на диван в моих ногах.

— Опять? — простонала я, закутываясь сильнее в одеяло.

— Ага, но в этот раз окончательно! — не скрывая радости, она улыбалась во весь рот, комкая в руках плед от волнения. — Ты представляешь, в «Подслушано» выложил аудио, где она на такие хуи рассылает Пашку, что мне даже стыдно было. Тип она с ним только потому, что он самый крутой, а если бы не статус, она б не замутила с ним.

— А не это-ли говорили мы ему, когда они только начали встречаться?

— Это! — Радостно хлопнула она в ладоши и заложила руки за голову, выпрямляя ноги.

— Что будешь делать? — Спросила я, спустя пару минут молчания. Вопрос, который воистину волновал своей актуальностью с далекого детства.

— Не знаю.

— От на, блядь! — Я вскочила на ноги, игнорируя боль в низу живота. Истерика просто пришла! Накатила вдруг дикая злость и хотелось орать в голос! — «Не знаю» блядь! Ты ебала мне им мозг с третьего класса! Третьего, ебать его мать, класса! И тут такая возможность, а ты, блядь, не знаешь!

— Не нависай надо мной, припадочная, — хихикнула она, толкая меня в плечо обратно на диван. — Я правда не знаю! Просто не могу же я просто подойти к нему и такая «Давай мутить?».

— Ой, да мне плевать, честно если, — пробурчала я в одеяло. — Просто с третьего класса ты молча смотришь, как он баб меняет, а с некоторыми даже советами помогаешь. Я просто хочу, чтобы вы наконец-то сошлись и не поёбывали мне мозг, на него и так посягательств хватает.

— Обожаю твой менсряк! Ты такая агрессивная! Кстати! — она, как ужаленная, вскакивает с насиженного места, от чего диван двигается чуть назад. — У нас соревнования по волейболу в субботу! — чтоб вы представляли масштаб идиотизма, сегодня среда. А Новый Год как раз в четверг. — Нам нужна твоя плавная подача! А потом, как всегда, мы сцепимся с Соткой.

— Ну вот почему на этот раз? — Устало закатила я глаза: каждый год одно и тоже.

— Я люблю их пиздить! — улыбнулась девушка, кидая быстрый взгляд на часы. — Так, болезная, я поскакала на математику, а ты лежи тут, релаксируй. Дверь незнакомым дядям не открывай! — Кинула она, прежде чем уйти, и уже за закрытой дверью я слышала ее хохот.

А я, скинув смс Ким, свернулась эмбрионом на диване, пытаясь успокоить дикую боль.

— Сашенька! — Жаркий шёпот на ухо, и Ким нервно передергивает плечами. — Давай еще разочек, сладенькая!

— Пшел в жопу, проклятый извращенец! — Устало отвечает она, не пытаясь даже выпутаться из кольца рук.

— Если только в твою прекрасную, — он проводит носом по ее позвоночнику и трётся о ягодицы неприкрытым стояком.

— Фил… — ее остановила телефонная трель, возвещая, но новом смс, и Ким, не теряя не секунды, резко хватает в руки телефон, пробегая глазами по строкам: «Мне сейчас настолько хуево, что было бы неплохо, если бы ты смогла забрать меня из школы и накормить обезболивающим.» — Прости, мне срочно нужно по делам.

И Александра, как была в капроновых чулках, шортах и свитере, выскочила на улицу, накидывая на плечи парку.

Ким была очень расстроена. Ким была вне своей зоны комфорта. У Ким все катилось по пизде. С возвращения Царёва она вечно ждала непонятного подвоха: будь то измена или деньги, которые он мог задолжать мафии.

Безусловно, она доверяла Царёву, все-таки, они вместе семь лет, а это немалый срок, достойный доверия. Но все же, что-то в этом скуластом парне напрягали ее в последнее время до дикого безумия, от чего она не могла спокойно спать по ночам и находиться с парнем в комнате дольше десяти минут. Это выводило ее из себя, но она ничего не могла поделать — когда он рядом, кто-то невидимый натягивает ее нервы и начинает наигрывать напряженную мелодию. У нее все внутренности переворачивались каждый раз, когда он подолгу смотрел на нее, размышляя.

У Ким просто шла кругом голова.

Ким ждала подвоха.

— Сорян, собратья бонобо, — она закидывает туловище в кабинет по пояс, чуть наклоняясь и держась руками за косяки. — А Громову можно?

— А вы, простите, кто? — Ее обдает лед его глаз, и Ким понимает, почему эта домашняя девочка по-уши в него влюбилась, хотя сама пока этого и не осознает.

— Ее драгдилер! — Весело отвечает она, улыбаясь во все зубы, сминая красную кожу щек.

— Кто? — глупо практически визжит он. Ким была уверенна, что так же бы визжали ее родители, если бы однажды Бятка объявила, что тайно родила от посла Замбези.

— Яс-сна! — воскликнула девушка, выпрямляясь. — Подруга я ее, срочно нужна она мне.

— Двадцать четвертый кабинет, — лениво подсказывает ей девушка с задней парты, надувная огромный розовый пузырь жвачки.

— Принял! — Крикнула она, захлопывая дверь. Которая буквально через секунду открывается, почти сбивая ее с ног.

— Я, кажется, достаточно доступно спросил: кто ты такая? — И он попытался схватить руку Ким.

— Хэй, легче! — девушка задирает руки вверх, прогибая позвоночник, чтобы у него не было возможности коснуться ее. — Я тебе дала такой же доступный ответ.

— Отвечай, сейчас же! Зачем она тебе? — хриплый рык разлетается по пустому коридору, и Ким смеется почти в голос:

— Принцесса, — она отходит в сторону, чтобы, если что, иметь возможность быстро смотаться и громко шепчет, делая страшные глаза: — Не хочу тебя расстраивать, но мир не на твоем хую вертится!

И она уходит под громкий гогот учеников, а он не может за ней погнаться, потому что статус учителя и гордость ему этого не позволяют.

Толстые каблуки коротких ботинок стучат по паркету, а Саша, мимолетом осматривая фото лучших учеников, где прямо в самой середине висит фото Громовой, весело скачет в указанный кабинет, сжимая в руке пластинку таблеток.

— Ну, горемычная, что тут у тебя?

— Дай мне повод, и я разъебу эту школу по камушкам, — Голос приглушен одеялом, и Ким может видеть лишь белые, уже растрепанные косы, свисающие с дивана.

— Ну-ну, — тихо смеется она, доставая из кармана шорт пластинку с белыми таблетками, — сожри вот эту штучку, — девушка пролезает рукой под одеялом с зажатой таблеткой между пальцами, и уже через пару секунд чувствует, как холодные губы касаются подушечек. — Под язык и сосать. Через пятнадцать минут пройдет вся боль, но настроение будет хуевое!

— Боже, — сине-зеленые глаза смотрят с неподдельной ненавистью, когда Громова выползает из-под одеяла по пояс, — откуда в тебе просто столько энтузиазма?

— Ну, зачем такие формальности? — Хихикает она, обнимая бедрами края стола и выгибая спину. Беатриса уверенна, что Царёв пол жизни бы отдал, чтобы запечатлеть ее в таком виде. — Можно просто Кимушка! А так, просто в моей жизни дерьма многовато, так что я привыкла в любой ситуации улыбаться! — Она провела пальцами по контуру своей воистину голливудской улыбки, — Тем более, окружающих это несказанно бесит.

— Сейчас меня бесишь ты, — и школьница снова упала на диван. — Хочу сдохнуть.

— Успеется! — Ким эффектно спрыгнула со школьной парты, за которой она не была так много лет и огляделась в поисках чего-нибудь интересного. — Но сейчас тебе надо в класс, а то чувствую, что у твоего скоро вены на лбу полопаются от мысли, что я его разлюбименькую тут развращаю!

— Иди ты, — беззлобно буркнула Беатриса, сворачивая одеяла, на что Ким лишь громко рассмеялась.

— …так что присмотрите за ней, девочке так сложно адаптироваться к новой обстановке посреди года! — Дверь хлопнула за нашими спинами, и директриса на каблуках разворачивается в сторону звука. — Громова! Вот ты где! Так, ты командир класса, значит обязанность ввести девочку в курс дела падает на твои плечи! — И мне в руки летит папка. Ну, как в руки. В лицо. Но Ким ловко перехватывает ее в последнюю секунду и оставляет в идеальном равновесии лежать на моей макушке.