— Я так понимаю, Вольф, у тебя есть какие то виды на меня. Но приглашение приехать в Москву я получил от человека, который…

— Которого уже с нами нет! — отрезал старший. — Забудь о нем… ну, ты понимаешь, о ком я?! Будем считать, что в твоей жизни этого человека не было. Ты знать его не знал, ты никогда с ним не пересекался! Понимаешь, о чем идет речь?

— О том, чтобы я держал язык за зубами.

— Зер гут. Очень хорошо… приятно иметь дело с умным человеком. Теперь что касается деталей и подробностей. Все, что говорилось о твоем возможном трудоустройстве, остается в силе.

— А поконкретней можно?

Вольф понимающе кивнул.

— Учитывая, что ты прошел жесткий отбор и включен в ядро нашей организации…

Принимая также во внимание твои прежние заслуги и твой потенциал… Мы тебе можем предложить гораздо большее, чем ты мог бы поиметь в своей провинции! Первое. Поможем тебе с регистрацией… а со временем сделаем прописку в ближнем Подмосковье! Второе. Я зачислю тебя в штат своей фирмы — мы занимаемся доставкой и продажей подержанных автомобилей из за бугра! То есть, у тебя будет легальная работа… врубаешься, Дмитрий?!

— А по деньгам что получается? Все же жизнь тут у вас, как я слышал, не из дешевых?..

— Ну что ж, это деловой подход. — Вольф откинулся на спинку стула. — Два пункта нашего с тобой негласного договора я уже озвучил. Регистрация — раз! Работа, которую я тебе предлагаю, это не только прикрытие, но и нормальное такое дело, как у людей. Итак, работа — два. Двигаем дальше! Шульц! — он посмотрел на Шулепина (который так и не получил приглашения присесть). — Скажи своему приятелю, сколько ты получил дензнаков в качестве «подъемных»!

— В рублях или в баксах?

— В «зоговских» зеленых!

Шулепин, обнажив длинные передние зубы, сказал:

— Пять тысяч долларов.

— Вот и ты получишь столько же, Дмитрий, — старший вновь перевел взгляд на Краснова. — Это третье. Дальше. Либо Паук, либо я сам… кто то из нас поможет тебе подобрать съемное жилье! С местом мы определимся поздней. А пока — несколько ближайших дней — проведешь на нашей явке. Или у Шульца, мы в этом вопросе попозже внесем ясность! Далее. Зарплата. Тут разговор отдельный. У меня в фирме ты будешь получать… легально, через кассу… ну так с штуку баксов, примерно!

Краснов покачал головой — то ли в знак согласия, то ли, наоборот, счел озвученную цифру не слишком привлекательной.

— Плюс бонусы! — сказал Вольф. — Мы, как ты уже, наверное, понял, проводим различные акции! Иногда публичные, иногда, как та, что планируется на эту ночь — «секретные». За участие в публичных акциях, вроде митингов и шествий, мы башляем по разному — зависит от спонсоров. Но разово… для нерядовых членов нашего движения, баксов пятьсот — это минимум. Что касается «акций», то и здесь единого тарифа не существует. Зависит от сложности задания, от рисков… и некоторых других моментов.

Вольф наклонился к небольшой черной сумке, которая лежала у его ног. Открыл молнию на боковом кармашке; достал пачку долларов, перетянутых аптечной резинкой, положил на стол перед собой.

— За нынешнюю акцию будет выплачено… по пять тысяч амеровских рублей каждому!

— А что делать то надо будет? — Краснов посмотрел сначала на пачку баксов, потом на Вольфа. — Чё за работа такая предстоит?

— Работа как работа. Вломим люлей черножопым. Впрочем, о деталях я сообщу дополнительно. И еще один момент, который я приберег напоследок. Тебя, Краснов, разыскивает одна кавказская группировка.

— Меня?

— Да. И не только тебя одного. В Воронеже за прошедшую неделю убит один из наших соратников. Еще двое пропали без вести. Все они имели отношения к т о й с а м о й акции в Выселках! — Вольф уставился ему в глаза. — У нас есть информаторы в органах. Так вот: тебя ищут кавказцы…

— Тахир? — вырвалось у Краснова.

— Гм… такое имя мне тоже называли, — Вольф криво усмехнулся. — Но если ты с нами, то тебе нечего бояться. Сейчас жизнь такова, Дмитрий, что или ты вливаешься в серьезную команду и мы все вместе решаем проблемы, помогая друг другу… Или тебя отловят в одиночку и где нибудь прирежут, как барана! Ну так как, Краснов?

Он положил руку на пачку стодолларовых купюр.

— Бабло — это зло. Но когда его нет, это — еще большее зло! Здесь десять тысяч зоговских долларов. Половина — подъемные. Другая половина — гонорар за сегодняшнюю акцию. Как видишь, у нас платят наликом и вперед!

Вольф передвинул пачку денег по столу — к воронежскому парню.

— Ты ведь теперь н а ш камарад, наш соратник, не так ли? Можешь положить бабки в карман. А можешь — в свою сумку! У нас тут не воруют: к р ы с я т н и ч а т ь в моем окружении не принято.

Краснов продолжал смотреть на пачку денег, лежащих на столе. Он как будто не решался их брать…

— Ну так что? — терпеливо переспросил Вольф. — Ты — с нами? Мы можем рассчитывать на тебя по ходу сегодняшней акции?

— Да, — чужим голосом сказал Краснов. — Я пойду с вами. И я буду участвовать в вашей акции, Вольф, так можешь полностью на меня рассчитывать.

В четверть двенадцатого ночи из ворот частного домовладения, расположенного на окраине Зеленограда, выехали один за другим три транспорта.

В голове этой небольшой автоколонны шел УАЗ защитной окраски, с номерами, удостоверяющими принадлежность транспорта к базирующейся в соседнем Солнечногорском районе военной части.

В салоне двое: Паук и Краснов.

Оба, в соответствии с планом, изложенным в ходе подробного инструктажа лидером группировки, экипированы в армейскую полевую форму. Паук в форме капитана, на плечах Краснова — сержантские лычки.

Надо сказать, что оба комплекта армейской формы оказались каждому из них точно впору. Даже «кепи» были строго того размера, что требовался. А поскольку оба они в свое время прошли школу армейской службы, то и форма смотрелась на них вполне пристойно — а не так, как на корове седло, как если б эту форму попробовал напялить, к примеру, Шульц.

Оба брата Мясоедовых и Шулепин находились в грузовом микроавтобусе марки «Фольксваген». За рулем сидел Топор, Мясник занял место рядом с ним, а Шульц устроился на одном из мешков с цементов. Именно мешками с цементом и ящиками с гвоздями — если судить по надписям на крафтовых мешках и маркировке ящиков, был нагружен их транспорт. Даже если и остановят «дэпээсники», ничего страшного — документы на машину в порядке, есть даже счета фактуры на груз… Везут себе парни стройматериалы на дачу, обычное дело.

Все трое в гражданском прикиде: джинсы, кроссовки, водолазки, легкие ветровки. В грузовом отсеке, в одном из ящиков, хранятся, замотанные в бинты и укутанные в полоски материи, три «сучки», три автомата АКСУ. А также два «макара», плюс несколько запасных автоматных рожков и три одноканальные портативные УКВ рации малой мощности.

Еще один ящик — а всего их с полдюжины в грузовом отсеке — заполнен бутылками с зажигательной смесью. Для того, чтобы эти емкости не разбились раньше срока, бутылки переложены тонкими кусками пенопласта и поставлены — вертикально…

Замыкающей, держась на некотором отдалении от кормы фургона, идет бу «десятка» цвета «мокрый асфальт». В машине двое: старший группы Вольф и мужчина лет тридцати с небольшим, партийное прозвище — Ганс. Последний приехал на «явку» на этой самой «десятке» за два часа до начала акции. Об этом поджаром, немногословном парне даже Шульц и братья Мясоедовы почти ничего не знали. Ганс появлялся рядом с Вольфом лишь в те дни, когда проводились какие нибудь рискованные мероприятия.

Случалось, что его не видели по нескольку месяцев. Но вот он вновь нарисовался, и это тоже явно было неспроста.

Вольф и Ганс одеты примерно так же, как и те трое соратников, которые сейчас находятся в микроавтобусе. На них джинсы, кроссовки и тонкие свитера, плюс у каждого ветровка на случай непогоды. На руках у обоих — пара тонких перчаток. Вольф взял на дело также видеокамеру Sony. Еще у него имеются два мобильных телефона с новыми «симками» и многоканальная портативная УКВ рация «Кенвуд». Кроме старшего и его телохрана мобильный телефон есть лишь у Паука. У остальных соратников мобилы были изъяты еще до начала акции. Что, кстати говоря, в их организации никогда прежде не практиковалось.