– В смысле? Не поняла.

     – Ты что, это же человек старой советской закалки, – объяснил Антон. – Нечто подобное он считает просто верхом пошлости. Нет, я-то, конечно, очень даже не против, – он озорно подмигнул, а потом тут же сделал серьезное лицо. – Но с Лаврентием Палычем такие шутки не пройдут. Советский Союз не одобряет декольте!

     Настасья фыркнула.

     – Поверь, я знаю, о чем говорю, – продолжал Антон. – Он у нас вел некоторые предметы, так в нашей группе с первого раза из девчонок сдали только «серые мышки», кто не то что декольте, – даже и не красится толком. Зато для него они, наверное, были просто образцом для подражания.

     – И что же мне теперь делать? – Машино лицо смешно вытянулось, отчего она стала похожа на крольчонка, у которого отобрали морковку.

     – Не бойся. Мы живо что-нибудь придумаем, – успокоил её Антон. – Я сейчас вернусь.

     Примерно через две минуты он принесся с огромной серо-коричневой шалью в руках.

     – Держи. Одевай скорее, – он накинул шаль на Машкины плечи, а потом обмотал вокруг неё, отчего Малиновская стала напоминать огромную гусеницу.

     – Тош, откуда ты это взял? – Настасья удивленно разглядывала шаль, приподняв на кончиках пальцев один из её краев.

     – У девчонок из нашей группы одолжил. Потом вернем.

     – Я в ней какая-то толстая, – пожаловалась Мария.

     В этот момент дверь аудитории снова распахнулась, и в коридор вышел очередной расстроенный студент.

     – Нашла время о красоте думать! – проворчал Антон и, не дав Машке опомниться, он схватил её за руку и, пока дверь оставалась открытой, почти силой затолкал в кабинет. Потом быстро закрыл дверь и привалился к ней спиной – чтобы уж подруга не сбежала наверняка.

     – Ты чего, она же ещё не готова! – воскликнула Настя, возмущенная таким варварским методом до глубины души.

     – Она никогда не будет готова, поверь мне, – проникновенно ответил Антон.

     – Эй, сейчас же была моя очередь идти! – запоздало воскликнула сидящая тут же девчонка в очках с огромной кипой лекций в руках.

     – Инвалиды у нас проходят без очереди, – пошутил Антон.

     Девушка открыла было рот, собираясь что-то возразить, но, видимо, не поняла, шутит парень или нет, и в итоге, поправив свои очки, промолчала.

     Антон и Настя немного потоптались у двери, приложив уши, но что-либо расслышать им так и не удалось.

     Затем Настя спросила, почему-то немного шепотом:

     – А ты сам-то сдал уже? Какой у тебя сегодня экзамен был?

     – Гражданское право. Мне автоматом зачли.

     – Это нечестно! – возмутилась Настасья. – Тебе все засчитывают автоматом!

     – Да нет, на самом деле не все, – Антон отошел от двери и присел на диванчик. – Просто сегодня так получилось.

     – Все равно ты жулик, – Настя сморщила нос. – Эх, вот если бы Машке можно было сейчас поставить твои мозги…

     Антон как-то странно посмотрел на неё.

     – На время. Мы бы тебе потом их вернули, – чересчур серьезно заверила его Настя. И, немного помолчав, добавила: – Честно.

     Антон прыснул со смеху:

     – С вами не соскучишься!

     В этот же день, несколько часов спустя, Маша, Настасья, Антон, Евген, Бирюк и Таня вместе сидели за колченогим грязно-белым столиком в переполненной студенческой столовой, обсуждая ужасы сегодняшнего дня. Малиновская, которая неожиданно для всех умудрилась сдать свой экзамен на четверку, теперь уже весело рассказывала своим друзьям о произошедшем:

     – И тогда Тоха – вы только представьте себе! – просто берет и запихивает меня в эту аудиторию! А я так перепугалась от неожиданности, что даже дар речи потеряла. Лаврентий Павлович смотрит на меня, а я как дура у двери топчусь и никак не могу решить – то ли мне к нему идти, то ли обратно в коридор выскочить и надавать Антону по физиономии!

     Все засмеялись, а Антон возмущенно произнес:

     – Нет, ну ничего себе – я ей, значит, помогаю экзамен сдать, а она мне вместо «спасибо» морду собралась бить! Это просто возмутительно!

     – Да ладно, перестань. Это я любя, – Машка в ответ потрепала друга по голове.

     – Оригинальная твоя помощь, конечно, – сказала Таня, помешивая свой крепко заваренный чай.

     – Да я чего-то и не понял, в чем помощь-то заключалась? – спросил Бирюк, который в этот день тоже сдавал один из экзаменов по своему менеджменту. – В том, что ты ей платочек на плечи принёс?

     – Да ей только этот платочек, по-видимому, и помог, – сказал Евген, откусывая при этом изрядный кусок от своей только что купленной ватрушки. – Она же ни черта не знает.

     – Ой, Жень, кто бы говорил вообще! – заступилась за Машу Татьяна. – И, между прочим, это не «платочек», а шаль.

     – А чего такого? Ты сама, на минуточку, сегодня экзамен завалила, – съехидничал Евген.

     – Как и ты, – не уступала ему Таня. – Я с тебя пример беру.

     – Ребят, не ссорьтесь, – Маша примирительно махнула рукой. – Евген в чём-то прав – я действительно плохо подготовилась, а этот Лаврентий Палыч странный какой-то. Он реально ставит оценки не по уровню знаний, а по внешнему виду – вот я вам честно говорю. Там будь хоть семи пядей во лбу, но если ты одет как-то не так – с его точки зрения – то экзамен вовек не сдашь! Хорошо, что Антон меня предупредил об этих его закидонах.

     – Маш, на мой взгляд, ты чересчур утрируешь, – Бирюк придвинул поближе к Тане пирожок, который она, увлеченная беседой, так и не начала есть, а сам взял уже третий по счету. – Просто это тогда очень странный преподаватель, разве не так?

     – А я тебе о чем говорю! Вов, ну как ещё объяснить то, что Настя, которая на самом деле честно готовилась и все ему рассказала, по всем вопросам в билете отлично ответила, в итоге сдала только на тройку? Согласись, – на взгляд Лаврентия Палыча, я уверена, она тоже вызывающе одета. Я же, будем честными, знала очень мало, но с идеально прикрытыми шалью вырезами – оп-ля! – Машка прищелкнула в воздухе пальцами, – сдала на четверку.

     – Да ему моя юбка не понравилась, наверное, – покачала головой Настя, одергивая её края, чтобы юбка хоть немного прикрыла колени. – Я слышала, как он бубнил себе под нос «больно коротка», пока я отвечала ему билет.

     – Может мы уже перестанем обсуждать детали женского гардероба? – утомленно вздохнул Антон. – Если у нашего дорогого философа какие-то проблемы по этой части, не будем их перекладывать на свои плечи.

     – Да и вообще, пойдемте домой, – поддержал его Евген. – Все уже вроде бы поели.

     – Вов, доешь, пожалуйста, мой пирожок, я не хочу чего-то, – попросила Таня Бирюка.

     Того дважды упрашивать не пришлось: он мгновенно запихнул в рот всю оставшуюся часть булки целиком и, запив её изрядным количеством чая, проглотил почти не жуя.

     – Как годзилла жрёт! – в притворном ужасе воскликнула Малиновская, провожая взглядом остатки булочки.

     Повеселившись над комментариями, ребята начали выходить из-за стола. Татьяна ещё продолжала копаться в своей сумочке, и остальные невольно задержались, ожидая её.

     В этот самый момент через распашные входные двери в  столовую вошла другая оживленная компания, состоящая из шести парней. Так как сама столовая была полна народу, а столы в ней расставлены довольно тесно, они двинулись по единственному достаточно свободному проходу между столиками, при этом, когда обе компании поравнялись между собой, один из молодых людей достаточно сильно задел плечом Настасью. Неизвестно, сделал он это нарочно или случайно, но Настя пошатнулась, и, чтобы не упасть, схватилась за плечо Евгена. Сам Евген в этот момент смотрел в другую сторону и не заметил инцидента, а потому, повернувшись, недоуменно произнёс:

     – Ты чего? Настасья решила не обострять ситуацию и пролепетала: – Да ничего, просто каблуком застряла.

     Но в этот момент незнакомый парень развернулся и грубо бросил ей: