– Как ты? Ещё что-нибудь произошло?

     – Да вроде нет, – неуверенно ответила Малиновская. – А у вас как?

     – У Сени-то нормально, ну кроме вчерашнего, – ответил за друга Слава. – А я вот сегодня утром несколько горшков с цветами расколотил!

     – Злился что ли? – не поняла Машка.

     – Да нет! – Славик возвёл глаза к небу. – Я про эту… про магию,– выговорил он беззвучно, одними губами. – У меня они сегодня по комнате носились. Мать сказала цветы полить, а они как ринутся в разные стороны!

     – Цветы?

     – Цветы, горшки, блюдца – всё во всех направлениях. Хорошо, что никто не видел! Родители решили, что на меня псих нашёл. Мать потом орала, типа: «Неужели нельзя было просто сказать, что поливать не хочешь, зачем горшки то было колотить?»

     – Но мне казалось, что растения вроде как под контролем у меня, – почти шёпотом сказала Машка.

     – Да это не в растениях дело, – ответил Семён. – У него, наверное, глина. Горшки-то глиняные. Ну, или земля.

     – Понятно, – Малиновская посмотрела в сторону магазина. – Мне идти, короче, надо, позже увидимся тогда. И, это… вы не в курсе, все уже проснулись или как? Когда общий сбор?

     – Решили в пять вечера у Антона, – ответил Славик.

     – А чего так поздно-то? Нам же надо до заката, – Машка снова понизила голос, чтобы не услышали проходящие позади любопытные бабульки.

     – Да он с утра ещё умотал куда-то с Евгеном. Мы созванивались, они сказали, что к пяти будут. У них же у обоих квартиры всегда свободные – одни ведь живут, без родителей.

     – Ну ладно, к пяти – так к пяти. Только вы сами не разбредайтесь никуда, – сказала Машка и, получив от них утвердительный кивок, направилась в магазин.

     * * *

     Настасья вздохнула и, захлопнув за собой входную дверь, вышла в общий холл. Машка уже оборвала ей весь телефон, чтобы она поскорее поднималась к Антону – по её словам, все остальные уже были у него. Миновав створы лифтов, она отворила дверь, ведущую к лестничным пролётам, и неожиданно натолкнулась на Евгена – тот курил стоя у окна.

     Настя как-то сразу растерялась и тихо сказала:

     – О, ты уже тут?

     – Ну да, – ответил Евген, бросая свою сигарету в жестяную банку на подоконнике.

     – Я думала, все уже у Антона сидят. А куда вы сегодня с ним ездили?

     – А, утром-то? Да за картриджами для принтера, – махнул рукой Евген.

     – Ясно, – кивнула Настасья.

     Наступившее следом молчание немного затянулось, и, то ли ей показалось, то ли Евген сделал шаг вперед, но их лица почему-то стали намного ближе друг к другу. Мгновение длилось и длилось, и Настя как будто с удивлением ощутила, что их губы уже составляют единое целое. Краткий миг, длившийся всего лишь несколько секунд, – а затем на лестнице послышались шаги. Кто-то поднимался к ним снизу. Они отпрянули друг от друга, и в следующий момент появился Слава.

     – Вы чего тут?

     То ли он сделал вид, что не заметил, что происходит, а то ли и вправду не разглядел.

     – А сам-то чего? – как-то немного грубо спросил Евген.

     – Как чего? – удивился Славик. – К Антону иду. У нас же вроде общий сбор?

     – Вот и мы идём.

     – Так пошли, чего встали-то? – Слава начал подгонять их руками. – Нам же на шестой!

     Они начали подниматься.

     – А чего ты пешком? – уже более дружелюбно осведомился Евген.

     – Пешком полезно. Икроножные мышцы прокачиваются. Да и вообще – дополнительная тренировка.

     – Понятно, – Евген скорчил рожу и, подойдя, нажал на звонок.

     * * *

     По-весеннему яркое солнце уже опускалось над крышами домов, даря москвичам свои последние теплые лучи уходящего дня. Желто-песочные шторы в комнате Антона ловили отблески этих лучей, словно ненавязчиво напоминая всем собравшимся, что им нужно поторопиться с принятием столь важного решения, но старые друзья никак не могли прийти к общему мнению.

     В уютной, не по-ребячески чистой квартире Антона, где всё стояло ровно, аккуратно и на своих местах, за исключением разве что письменного стола, заваленного книгами и бумагами, продолжался спор.

     – Пожалуйста, давайте не будем орать на все голоса! – говорил Антон. – Всё равно от этого не будет никакого толку, если каждый будет высказывать свое мнение, не слыша остальных. Жень, ты начал что-то говорить, продолжай.

     – Да вы все уже прекрасно знаете мои аргументы, – Евген расхаживал по комнате (у него уже просто не хватало терпения сидеть на месте). – Я полностью «за»! Чего уж тут думать-то? Нам предоставляется просто потрясающая, уникальная возможность изменить свою жизнь. Такого шанса у нас больше никогда не будет! Вы только подумайте – обладание магией – как в самых крутых компьютерных играх. Что может быть интереснее?

     – Жень, ну подумай сам, – возразила ему Настасья. – Такого просто не бывает. Не может быть. Вроде как приходит волшебница и – бац! – просто так дарит нам суперспособности. Здесь все не так просто, как тебе кажется. Во всей этой истории таится великое множество подводных камней. Вот увидите, вы ещё вспомните мои слова – да поздно будет! Мы похожи на глупых мышей, которые сами же лезут в мышеловку.

     – Насть, ты рассматриваешь этот вопрос лишь с одной стороны, – сказал Антон. – Почему тебя так настораживает только тема магии? Ведь вся суть не в этом, все гораздо глубже. Я понимаю, я согласен с Евгеном – это очень круто, но эти способности даются нам не просто так, а для того, чтобы мы смогли, когда это потребуется, защитить этот мир. Надо подумать прежде всего об огромном грузе ответственности, который ляжет на наши плечи в том случае, если мы согласимся нести это бремя.

     – И вы не забывайте, пожалуйста, что эта ответственность тем более тяжела, – поддержала Антона Татьяна. – Что мы, такие крутые, не просто будем стоять на страже. Как я поняла, рано или поздно (это лишь вопрос времени), но Воплощение Зла явится в наш мир, и попытается уничтожить его. Возможно, нам придётся сражаться. Это прежде всего противостояние. К этому вы готовы? Каждый из вас к этому готов?

     – Славик, Сёма, ну не молчите! – обратился к ним Евген. – Что вы скажете?

     – Мне по большому счёту всё равно, – ответил Слава. – Если все решат, что мы готовы к такому шагу, я соглашусь со всеми. Я, короче говоря, поддержу мнение большинства, каким бы оно ни было.

     – Довольно аморфная позиция, – едко заметил Бирюк.

     – А я вот сразу с Евгеном согласен, – сказал Семён. – Нам предоставили потрясающий шанс, и я собираюсь им воспользоваться, кто бы мне там что ни говорил.

     Мария посмотрела в окно. Пока они спорили, солнце окончательно село, и наступили ранние сумерки. Воспользовавшись образовавшейся в разговоре паузой, она произнесла:

     – Может быть, нам лучше было бы дождаться Сильфиды? Она рассказала нам так много, и всё же слишком мало для того, чтобы принять столь важное решение. Ведь мы никогда больше не будем прежними...

     – Но согласитесь, что отказаться, зная, от чего именно мы отказываемся, – это сказал уже Бирюк, – было бы немного… грустно. Мы узнали удивительную тайну, а сейчас скажем этой тайне «нет»? А назавтра, проснувшись, уже ничего из этого даже не вспомним. Совсем ничего.

     В наступившем вслед за этим молчании друзья неприкрыто ощутили грусть.

     Все немного вздрогнули, когда наступившую тишину неожиданно нарушил донёсшийся из коридора громкий стук в дверь. Машка почему-то даже ни на миг не усомнилась, что это была Сильфида. И действительно, когда Антон открыл дверь, на пороге стояла именно она.

     – Здравствуйте! – Антон был даже немного рад её увидеть (наконец-то сейчас всё и разрешится!) – А зачем вы стучите? Могли бы просто в звонок позвонить.

     – Что сделать? – не поняла гостья.

     Антон на мгновение подумал: а знает ли она, в сущности, что такое звонок? И ему тут же пришли в голову другие вопросы: А как вы вообще прошли сразу к моей двери? И как узнали, где я живу? У нас же внизу домофон. И в холле ещё общая дверь на четыре квартиры…