Страшную службу сослужил в тот день опущенный подвесной мост – широкий и прочный, враг пересек по нему охранный ров и проник в замок, доселе не знавший подобного в лоне своих каменных стен.

     Ослепительные молнии Татьяны метались под потолком, сбивая влетающих горгулий, но они не поспевали поразить абсолютно всех. А новые стаи крылатых бестий, разбивая узкие окна, ворвались в галерею с боков: сопротивление лучников на стенах было сломлено, а оставшихся дварфов – слишком мало, чтобы воспрепятствовать им.

     Мелкая каменная крошка и песок носилась по залам, впиваясь в глаза и ослепляя друмлинов – это магия Вячеслава пыталась обезвредить противника. Взрывы и землетрясения в замке устраивать было небезопасно – так можно случайно покалечить и своих друзей, и, чего доброго, обрушить перекрытия.

     – Смерть! Смерть захватчикам! – доносился откуда-то от дверей рёв Алексиса.

     Вот уже и внутри чертогов засвистели алыми росчерками пылающие стрелы – зомби-арбалетчики тоже проникли в замок, неся огонь, разрушения и гибель. Черная мгла расползалась от крыльца внутрь Нифльхейма, и нельзя было ни остановить её, ни спастись. Сверкающие мраморные плиты пола потемнели, помутнели от дыма и пятен повсюду разливающейся крови.

     Отважные дварфы вперемешку с друмлинами, зомби и осколками горгулий лежали в беспорядке тут и там. Прекрасные белоснежные мраморные статуи оказались сброшены со своих постаментов и расколоты вдребезги. Мозаика в окнах растрескалась и осыпалась мириадами осколков, а дивные тканые гобелены на стенах, вышитые золотом и драгоценностями, охватило неистовое пламя: они гибли в огне, и красота их навеки покидала этот мир…

     * * *

     Остатки выжженной травы и обугленных веток жалобно хрустели под тяжёлыми ботинками – Евгений медленно шёл по пепелищу, наслаждаясь каждым шагом, каждой новой пядью завоеванной им земли. Вот он и наступил – момент, к которому пришлось идти так долго, момент его триумфа, его непоколебимой силы и могущества. Теперь никто более не осмелится сказать, будто он ничего не стоит. Никто не дерзнёт сомневаться в том, что он – Величайший из Бессмертных, и впредь остерегутся произносить вслух имя Огненного Князя – все слабые останутся позади, там, за его спиной, и будут лишь шёпотом, из уст в уста, передавать историю о том, как он – ОН! – покорил неприступный дотоле Нифльхейм, разбил его считавшуюся непобедимой армию и утвердил здесь свою власть, и все склонят пред ним свои головы, а непокорные будут преданы долгой и мучительной смерти.

     Смерть. Она уже постигла очень многих из тех, кто пытался ему противостоять. Некоторые, правда, ещё надеются победить – глупцы – ибо их надежда исходит не от веры, а от незнания, и как прекрасно будет наблюдать за тем, когда они обманутся в своих ожиданиях. Вскоре сопротивление Авалона непременно будет сломлено. Евгений мимоходом бросил быстрый взгляд на распахнутые двери замка, куда, подобные черным ручьям, стекались в одну могучую реку неисчислимые отряды его войск: оттуда доносились лязг оружия, грохот и крики, остатки разбитых окон озаряли яркие вспышки магии. Каменное крыльцо Нифльхейма было усеяно трупами дварфов и друмлинов, как, впрочем, и всё поле битвы. Перепачканные грязью, кровью и золой, тела дварфов лежали в разоре и хаосе тут и там, – повсюду в долине, где их настигла смерть, они, распростертые, застыли в неестественных позах, с заломаными руками, и на лицах у всех запечатлелись лишь мука и боль.

     Изредка над головой Евгения проносились серыми тенями горгульи, спешащие в замок. Он и сам заглянет туда. Непременно. Только немного позже. Сначала у него имеется одно дело, которое необходимо завершить сейчас. «Должок», как можно было бы сказать.

     Он резко свернул вправо и направился в сторону озера – туда, где, прижатые к берегу и окруженные со всех сторон беснующимися мертвецами, всё ещё продолжали сражаться остатки некогда великого воинства.

     Евгений подходил всё ближе, и ненависть и гнев в равной степени овладевали им – он уже определил намеченную им цель. Туманная дымка всколыхнулась, войска мертвецов безмолвно расступились перед ним, а его противник не сразу заметил, отчего это зомби вдруг отпрянули во все стороны. Это был Флавиус.

     Пространство между ними мгновенно расчистилось и, казалось, даже сами мёртвые – хотя им и неведом был страх – отступили в безмолвии, чтобы не оказаться на недобром пути у двух бессмертных. Где-то в отдалении вели неравный бой Мария, Настасья и Сильфида – они ещё, кажется, не видели, что именно здесь происходит.

     Флавиус и Евгений застыли друг напротив друга безмолвными изваяниями. Расстояние между ними, казалось, готово воспламениться с каждой новой секундой, вспыхнуть от противостояния их воль. Наконец Флавиус произнёс: – Я знал, что ты придёшь.

     – Несомненно, – кивнул Евгений. – Ведь ты, помнится, задолжал мне бой. А потом позорно увильнул от него… Так возблагодарим же судьбу за предоставление нам такой прекрасной возможности, – он широко развел руки в стороны. – Возможности расплатиться по долгам!

     – Ты не ведаешь, что творишь, – на лице Флавиуса возникло выражение великой печали. – Одумайся!

     Евген уставился на него и долго, не отрываясь, смотрел в глаза. Черты его лица казались протравленными отвращением и ненавистью.

     – Время прописных истин прошло, – процедил Огненный Князь сквозь зубы. – Ибо впереди – только смерть! – и он внезапно атаковал.

     Молниеносный выпад руки, похожий на бросок кобры, выдал сразу с пяток магических пуль. Они выпорхнули, летя и перемежаясь между собой, подобные разозлённым пчёлам. Взмах руки Флавиуса – и пули нейтрализовались; алые сполохи взорвались в воздухе, как мини-салют, оставив после себя лишь дым.

     Евгений атаковал снова, и снова, и снова – поток огненных сфер бесперебойно и целенаправленно бил во Флавиуса, похожий на автоматную очередь, и тот, без устали обращая их в дым, отступил на пару шагов назад, всё ещё продолжая защищаться и не делая собственных попыток атаковать.

     Евгения это, похоже, рассердило ещё больше. Огромный огненно-оранжевый тигр, вырвавшись из груди, соскользнул с его рук на траву и, встрепенувшись, без малейшего промедления понесся на Флавиуса. Но тот уже призвал своё магическое животное: над его головой возник, расправляя могучие крылья, пурпурно-алый орёл. Зверь и птица ринулись навстречу друг другу, и два величайших огненных мага сошлись в своей последней схватке.

     Тигр и орёл сцепились так яростно, что во все стороны полетели искры и струи огня. Они то катались по земле – и тогда тигру удавалось подмять орла под себя, то боролись в воздухе – огненная птица пыталась унести тигра в небо, чтобы потом сбросить вниз с высоты. Зверь неистово кусал и грыз орлиные крылья, а могучая птица стремилась ослепить врага, выцарапав ему своими острыми когтями глаза. Жар от сражения был настолько сильным, что под ними запеклась сама земля. Неосторожные зомби и друмлины, случайно попадавшиеся на пути сражения двух огненных фантомов, молниеносно сгорали в их всепоглощающем пламени – не оставалось даже головешек.

     Внезапно раздался громоподобный тигриный рёв и сразу вслед за ним – яростный клёкот орла – смертельно раненая большая кошка вцепилась орлу в горло, пока он не затих, но и самому зверю жить оставалось недолго. Клубок из огненных тел распался, и они оба, ярко вспыхнув, рассыпались на тысячи мелких искр, растаяв в воздухе. Дымные шлейфы затянули место схватки, но Евгений и не думал расслабляться: сотворив несколько сложных пасов руками, он выбросил их ладонями вперёд, создавая огромный огненный смерч, и тот, подобный точно направленному языку пламени, изрыгаемому мифическим драконом, в мгновение ока настиг Флавиуса.

     Пытаясь защитить себя, Флавиус распростёр руки над собой, формируя оборонные чары, но тут красно-чёрная, невероятно мощная струя огня, похожая на пущенную стрелу, проскользнула под его поднятой левой рукой, пробив защиту и ударив Флавиуса прямо в сердце.