В воскресенье утром Альберт вышел из детского дома и направился в гости к Светлане Андреевне.

Нещадно палило июльское солнце, бесконечная ширь неба слепила голубизной. Размякший асфальт проминался под ногами. Ботинки буквально утопали в нем, и ступать было необычно и приятно. Светлану Андреевну Альберт увидел издалека — под окнами высотного дома. Она выбивала ковер, подвешенный на перекладину. Здесь же, в небольшом детском городке с качелями и грибками, резвились малыши. Стараясь быть незамеченным, Альберт сзади подошел к Светлане Андреевне и обнял ее за плечи. Светлана Андреевна обернулась.

- Алик! — обрадовалась она.

- Здравствуй, мамочка! Давай я помогу выбить ковер.

- Не надо, Алик. Я уже выбила. Помоги лучше занести.

Они сняли ковер с перекладины, занесли в дом. Ковер был не очень тяжелым, они легко поднялись по лестнице, внесли его в квартиру. Сергей Николаевич сидел в кресле, читал свежие газеты. Он крепко, по-мужски пожал Альберту руку.

- Светлана, — сказал он. — Что же ты не позвала меня…

- Ничего, — улыбнулась Светлана Андреевна. — Мне помог Альберт.

Сергей Николаевич усадил Альберта на диван, стал расспрашивать:

- Где пропадал? Не заходил целых две недели.

- Весь в заботах, дядя Сережа.

- Какие же у тебя могут быть заботы летом? Альберт не мог рассказать, что Боцман усиленно обучал его воровскому делу, поэтому, смутившись, соврал:

- Готовлюсь к школе. Листаю учебники.

- Молодец! Я слышал, что тебе достаточно один раз прочесть текст, чтобы хорошо запомнить его.

- Есть такое дело. Но математике я слабоват.

Сергей Николаевич лукаво взглянул на него.

- Не думаю, что слабоват. Просто ты прогуливаешь уроки математики. Не любишь их?

Альберт опустил голову.

- Знаешь, дядя Сережа, честно сказать, учиться надоело.

Готовившая в кухне обед, Светлана Андреевна слышала их разговор. Вышла к ним.

- Что ты говоришь, Алик? Учиться надо!

Альберт надул губы, откровенно сказал:

- Надоело. Каждый день одно и то же.

- Ты хотел бы заниматься по ускоренней программе?

- А что? Если была бы ускоренная, интересней было бы учиться. Тогда, может быть, я закончил бы восьмилетку за четыре года...

Супруги рассмеялись. Заключение Альберта было забавным. Хотя они отлично знали, что Альберт очень способный, и, если бы он захотел, мог бы стать одним из первых в школе и закончить ее с золотой медалью. У Альберта были исключительные способности в усвоении школьного материала и отличная память. Был такой случай. Однажды Светлана Андреевна с Альбертом пили чай в гостях у Муровых. После чая Альберт болтал со своей подружкой Татьяной, а Светлана Андреевна о чем-то тихо беседовала с секретарем горкома Аркадием Николаевичем в другой комнате. Аркадий Николаевич просил ее зачитать с трибуны первомайское поздравление во время демонстрации. Светлана Андреевна неохотно согласилась и взяла у него текст, состоящий из двух машинописных листов. Когда она с Альбертом возвращалась домой, тот из любопытства прочел текст праздничного поздравления. Через два дня было Первое мая. Светлана Андреевна приготовилась, приоделась. Ей предстояло прочитать поздравление с трибуны. Но вот конфуз — текст затерялся. Она занервничала. Но Альберт успокоил ее, сказал, что напишет поздравительный текст почти слово в слово. И он написал. Текст был поразительно схож с тем, утерянным. После этого случая Светлана Андреевна с удивлением и гордостью рассказывала знакомым о редком таланте ее сына.

- Учиться надо, Алик, — сказала Светлана Андреевна, - Закончишь десять классов, и мы попробуем устроить тебя в университет. В Московский хочешь?

- Как это устроить? — удивился Альберт.

- Нам поможет Аркадий Николаевич. Думаю, к тому времени он будет в обкоме КПСС. Он выдаст тебе отличную рекомендацию для поступления.

Сергей Николаевич недовольно сказал:

- Это что же, Альберта «позвоночным» хочешь сделать?

- Ну, как ты можешь, Сережа, — возмутилась Светлана Андреевна. — В наше время многие так поступают в престижные университеты. Есть «лапа» — поступишь без труда. Нет — сдавай экзамены, отбор по конкурсу.

- Я не хочу учиться в университете, — возразил Альберт. — И десятилетку заканчивать не буду. Мне хватит восьми классов.

Светлана Андреевна обеспокоено спросила:

- Кем же ты будешь тогда?

- Обыкновенным рабочим. Шофером, например.

- Шофером? — она вопросительно взглянула на мужа, который снова углубился в газету. — Да оторвись ты от газеты, Сережа. Послушай, что он говорит.

- Я слышу, слышу. Что ж, если ему хочется быть шофером, пусть будет шофером. В этой профессии ничего плохого нет.

- И ты о том же!

В кухне что-то зашипело. Светлана Андреевна побежала туда. Вскоре она накрыла стол и принесла обед. Альберт с удовольствием уплетал вкусные домашние щи. Светлана Андреевна напомнила ему, чтобы не чавкал за столом, пищу пережевывал медленно. Но Альберт, не привыкший в приюте есть вилкой с ножом, вечно забывал о правилах этикета или просто пренебрегал ими.

- Куда смотрят воспитатели? — вопрошала Светлана Андреевна. — Детей совершенно не учат правилам поведения за столом.

- Знаешь ли, у них забот и без того хватает, тут не до этикета, — отвечал Сергей Николаевич.

- Как же так? Выйдут из детдома, их нельзя будет допустить до приличного общества.

- Ты не права, Светлана. Детдомовцы — ребята крепкие, закаленные суровой жизнью. Они без труда найдут себе дорогу в любое общество — будь то приличное или неприличное. А правилам научатся потом, по ходу дела, ведь это не главное. Насколько мне известно, многие ребята из приютов становятся в будущем или выдающимися творческими личностями, или отменными ворами. Почитай популярную серию «Жизнь замечательных людей» — они там есть. Почитай уголовную хронику с нашумевшими ограблениями — они там тоже есть.

Пообедав, все вместе поехали в гости к Муровым на собственном автомобиле. В воскресный день на дороге было много легковых машин, горожане выезжали на природу. Сергей Николаевич опустил голубой экран над стеклом — слепящее солнце резало глаза. Подъехали к дому, оставили машину под окнами, поднялись в квартиру. Альберту не терпелось увидеть Татьяну. Он первым прошел в комнаты, встретился с ней. Одетый в спортивный костюм, Муров поздоровался с гостями.

- Как у тебя дела, полковник Турыгин? — спросил он.

Сергей Николаевич улыбнулся.

- Какие могут быть дела на пенсии? Живу без забот.

- А мадам Турыгина как поживает? — шутливо произнес Муров.

Светлана Андреевна, выйдя замуж за полковника, взяла его фамилию, и теперь носила фамилию Турыгина. Она ответила:

- Замечательно живу, Аркадий Николаевич!

Муров оставил Светлану Андреевну наедине с Натальей Павловной, а сам с полковником прошел на балкон покурить. Вид у Мурова был немного уставший.

- Мне кажется, ты винишь меня за то, что я женился на Светлане, — сказал Турыгин.

Аркадий Николаевич глубоко затянулся.

- Что ты, нет. В этом мире в большинстве случаев виноваты женщины. Женщины разучились любить.

- Аркадий, мне кажется, ты все время помнишь об этом? Ведь прошло десять лет.

- Понимаешь, Павел был и остается моим другом. Жаль мне его.

Турыгин взглянул вниз, туда, где на качелях качались дети.

- Я слышал, у Павла появилась другая женщина, — сказал он. - Молодая, красивая.

Муров кивнул, задумчиво всматриваясь вдаль.

- Да. Уже третий месяц живет у него. Видел я их недавно вместе. Молодая она. Павел говорит, двадцать девять лет. Но красивая! Спрашивал, где он нашел ее, — молчит и улыбается.

- Улыбается, значит, счастлив, — сказал Турыгин.

- Похоже. Но представь, она моложе его на двадцать лет. Дочка, можно сказать. Долго ли он поживет с ней?

- Они, скорее всего, поженятся.

Аркадий Николаевич удивился.

- Откуда такие сведения?

- От наших женщин ничего не скроешь, — сказал Турыгин. — О скорой женитьбе Павла мне сказала Светлана, а ей сообщила твоя супруга.