Она устало провела рукой по лбу, вспомнила, о чем спрашивал ее Павел Федорович, и обреченно произнесла:
- Я выйду за тебя замуж, Паша, конечно, выйду»,
Стархов схватил Альберта в охапку и стал кружить его.
- Дядя Паша, ты меня закружишь, — смеялся Альберт.
- Что ты, Алька, — радовался он. — Разве можно тебя закружить?..
Когда Стархов опустил Альберта на землю, Катерина вдруг спросила:
- Альберт, где у тебя мама?
- Мама? — удивился Альберт. — Мама живет здесь, в городе. Она вчера приходила ко мне.
Катерина сникла. Все ее мысли, которые сейчас пронеслись в голове, потеряли значение. «У него есть мать! Значит, не он. Ошибка. Нет у меня сына. Он умер — умер той морозной ночью». И снова пришло желание покончить с собой, уйти из жизни, чтобы больше никогда не тревожили страшные воспоминания, чтобы не узнавать в каждом ребенке со шрамом на щеке своего сына. Она опять сглотнула слюну, и на глазах ее выступили слезы. Опомнившись, Белова быстро промокнула слезы платочком. Заметив слезы, Павел Федорович встревожился.
- Катюша, что с тобой? Ты плачешь?..
- Да нет, Паша, ничего. Вспомнила себя... молодой....
- Да, юность уже не вернешь, — вздохнул он.
Альберт пожалел Катерину, подумал, что она, должно быть, очень добрая. Сейчас он хотел сделать ей что-нибудь приятное, но не знал что. Неожиданно предложил:
- Тетя Катя, пойдемте на скамейку. Вы, наверно, устали?
Он взял ее за руку и повел к забору, где была скамейка. Сели. Немного помолчав, Павел Федорович снова заметил, что Катерина находится в каком-то подавленном состоянии. Он беспокоился.
- Катюша, скажи мне правду, что случилось? Я вижу, ты нездорова.
- Нет, ничего, Павел, сейчас пройдет. Катерина попыталась улыбнуться, погладила Альберта по голове, спросила:
- И чем же вы тут занимаетесь?
- Глядите, — Альберт указал на мальчишек, игравших в футбол на поле. - Пацаны мяч гоняют, а девчонки вышиванием занимаются в своем корпусе.
- Весело у вас.
И ей вдруг захотелось крикнуть: «Сынок! Не терзай меня! Скажи, ведь твоя мать вовсе не родная тебе? Скажи! Не мучай меня!».
Дважды ударил колокол, висевший у столовой — знак, что пора поспешить на ужин. Ребята с футбольного поля гурьбой побежали в столовую. Из женского корпуса выбегали девочки. Детвора, толкаясь, штурмовала двери столовой. Следом вышла воспитательница, Кобра, тоже торопилась в столовую. Заметив Альберта со взрослыми, она поздоровалась с гостями кивком головы, а Альберту крикнула:
- Не задерживайся! Пора ужинать.
- Сейчас!
Чайка поднялся, смущенно улыбнувшись, взглянул на старших.
Катерина встревожилась: «Он сейчас уйдет!».
- Альберт, дай я обниму тебя.
Она встала, сделала шаг навстречу мальчику.
Пытаясь унять озноб, обняла Альберта, коснулась губами его волос. Что-то остро кольнуло в груди. Сердце...
- Павел...
Она не могла больше произнести ни слова. Голова закружилась, лицо побледнело, ноги подкашивались... Стала оседать на землю. Павел Федорович подхватил ее, обессилевшую, посадил на скамью, придерживая.
- Катюша, что с тобой?
Катерина закрыла глаза; дрожащие губы чуть приоткрылись, и оно слабо прошептала:
- Не уходи, Альберт...
И вновь сильно кольнуло в сердце, она вздрогнула, тело обмякло. В страхе Павел Федорович уложил ее на скамейку, судорожно расстегнул ворот платья, стал нащупывать пульс. Пульс не прощупывался....
