Ольга Георгиевна точных данных о силе источника «Горячий ключ» тоже не имеет, т. к. он является «диким». Но высказала предположение, что если он горячий, то радон должен быстро «испариться» и сила воды не должна быть больше средней (около 40 нкюри/л). Кроме того, надо учитывать, что на горячих источниках воздействие на организм радона идет больше через легкие при дыхании, т. к. у источника его большая концентрация, насыщенность в воздухе. Думаю, если вспомнить о том, что «ванна» вырыта глубоко в земле и закрыта сверху деревянным строением, то этот фактор является еще более значительным. Конкретно о лечении Агафьи Ольга Георгиевна сказала, что проведенный режим был недопустим. Нужно учесть, что к лечению радоном есть и противопоказания. Прежде, чем начать лечение радоном Агафьи, ее нужно обследовать. Обязательно следует записать электрокардиограмму, артериальное давление, пульс, определить общее состояние и наличие других заболеваний. Если нет противопоказаний, то лечение должно вестись под строгим медицинским контролем (ЭКГ, АД, пульс, общее состояние) по примерной схеме для источника средней силы излучения около 40 нкюри/л: 1-я ванна — 5 минут, 2-я — 8, 3-я — 10, затем по 10–15 минут (не более!), всего 10 ванн. Крайний предел — 15 ванн при хорошей переносимости. Ванны следует принимать через день или два дня подряд с перерывом 1–2 дня (по состоянию) один раз в год. Со слов Ольги Георгиевны, после лечения могут быть обострения и осложнения со стороны различных органов, в первую очередь — сердечно-сосудистой системы. Возможно, это наблюдалось у Агафьи зимой — обострение радикулита, подъем артериального давления, резкое учащение сокращений сердца, сердечные аритмии, что я выяснил при обследовании Агафьи в марте. Конечно, нельзя не учитывать и другие факторы: чрезмерная работа, длительный прием обессоленной снеговой воды, проживание в курятнике и другое.

Девятого апреля в Красноярск позвонил Н. С. Абдин. Сообщил, что получил письмо от Анисима Никоновича Тропина. Агафья жива, помылась в бане. Первую ночь по приезде не спала — шумел электросчетчик на стене, а Агафья думала, идет трактор. Перевели в другую комнату, подальше от счетчика. Не смогла спать на кровати с сеткой — положили доски. О дальнейших своих планах Агафья молчит. Есть мысль у родственников построить ей к зиме отдельную избу с огородом в Киленском.

В мае Лев Степанович Черепанов прислал письмо, в котором он писал: «Получил письмо от Агафьи, она написала, что не хочется ей жить в Киленске, молит Бога помочь перебраться на Еринат. Между тем, я, грешным делом, надеялся, что она приживется у Анисима».

Я тоже надеялся, что Агаша останется жить у своей родни, но этого не случилось. Меньше, чем через месяц Агафья вернулась на Еринат.

Двенадцатого марта 1992 года получил обнадеживающие сведения от Льва Степановича Черепанова из Москвы. Он писал: «Бывший Минлесхоз РСФСР по ходатайству Фонда милосердия выделил для строительства Агафье новой избы 25 тысяч рублей. Сруб ее уже готов, он рядом со старой, известной избой — подарком Савушкина. В эти дни изба должна быть достроена». А несколькими днями позже (20 марта) пришло письмо и от Ерофея Сазонтовича Седова. В письмо было вложено и послание Агафьи. Ерофей Сазонтович пишет: «Игорь Павлович. Добрый день. Это Ерофей многогрешный. Нахожусь у Агафьи с 5 октября. Сегодня 28.12.91 должен прийти вертолет как обещал Савушкин но уверенности полной нет. Кое в чем помог Агафье а на счет моей спины не берите в голову, у кого она только не болит, дом Агафье достраивать обещали к весне, как оно будет одному Богу известно. С Рождеством Христовым Поздравляем».

Письмо датировано концом декабря, а дошло оно до меня только через 3 месяца. Какими путями оно так долго шло не известно. На конверте дата отправки 08.03.1992 из Мундыбаш, Кемеровской обл. Такой адрес мне неизвестен, Ерофей Сазонтович живет в Абазе.

А вот что пишет сама Агафья: «Господи Иесусе Христе сыне божий помилуй нас. Аминь. С ниским поклоном Агафия Карповна Игорю Павловичу и всем вообще, супруге и дшерем (дочерям) вашим. Желаю от Господа Бога доброго здоровиа и душевного спасения в жизни благополучия. Сообщаю о себе, пока живу благополучно, здоровьем не очень, руки болят, спина болит. Нонче с потолка толь (рубероид) убрали. Живу вызбе. Но еще нзадняя обратимся (обратимся назад, вспомним). Игорь Павлович прошлой весны привозив мне лекарствы. Бог спасет тебе за все. Когда я жила там у своих в Киленском заболела легкими. Тогда семь дней пила лекарствы мумие, настойку женьшеня корня и таблетки. Первые дни по три в день, потом става меньше, при сердцебиение две таблетки использовала. Мазь от тебя тоже сколь натирава спину, грудь, а сколько мазь оставась я больным отдала. Когда домой приехала молилась правило. Но вот еще Игорь Павлович если будет возможность мази етой которую весной привозив апизатрон пчелиной состав и перцовой пластырь спину прогревать, ето мне нужно. И еще была мазь бомбенге, есть нет она теперь. Ленковы оставляли, теперь издержавась. Может еще каки протчие мази. Нонче Ерофей у меня пока вот живет, с дровами помогав. Тоже спина болит, а у меня теперь все такие-то мази вышли, лечить нечем, только пихтовое масло. Вот Игорь Павлович с ним я тебе письмо отправляю, когда домой поедет Ерофей отправит. Писала четырнадцатого декабря».

Время с момента написания письма прошло 3 месяца. Как-то Агафья чувствует себя сейчас? Выходит, что в гостях она снова болела («заболела легкими») и лечилась иммунокорректорами (мумие, женьшень) и другими лекарствами, как мы с ней обговаривали. Нужно изыскать какие-то пути и слетать к ней, хотя сейчас со всеми инфляциями вертолет стоит бешеные деньги и никто их платить не хочет или не может.

В добавление к этой информации, 23 марта по Красноярскому телевидению в программе «ИКС» передали, что Агафья больна, живет снова в курятнике, был сердечный приступ, дергала спасательный радиобуй, но он не сработал.

Необходимо срочно выяснить обстановку на Еринате и если нужно — лететь к Агафье. Зная по опыту, сколько непроверенных слухов и суждений ходило о Лыковых, сажусь на телефон и пытаюсь выяснить истинность информации. К телефону на телевидении подходит сама ведущая программы «ИКС» Ирина Долгушина. Выясняется, что сведения об Агафье она получила в отделе новостей газеты «Красноярский рабочий». Заведующий отдела новостей Александр Максимович Синещук сообщил, что информация получена от собкора Юрия Николаевича Уголькова. Как будто бы несколько дней назад к Агафье летал Н. Н. Савушкин. Агафья живет на Еринате, прибаливает, но ничего особенного нет. Секретарь Н. Н. Савушкина в Абакане ответил, что сам Николай Николаевич в командировке в Улан-Удэ. К Агафье он летал числа 20 марта, подробных сведений о состоянии здоровья Агафьи она не имеет, но вроде все в порядке. Сведения, сообщенные мне по телефону Ю. Н. Угольковым, были чуть конкретнее: Ерофей вышел от Агафьи один месяц назад; со слов Савушкина, у Агафьи есть боли в левом боку, с надсад болит пупок и спина, левая рука плохо работает. Живет она сейчас снова в курятнике. Спрашиваю: «Что за сердечный приступ у нее был?». Оказывается, что у нее болела сильно левая рука и решили, что это от сердца.

Полученные сведения несколько успокоили. Ясно, что в настоящее время Агафья, как это обычно с ней бывает зимой и весной, прибаливает, мучает ее радикулит и полиартрит, но непосредственной угрозы жизни нет. Тем не менее нужно как-то попадать к Агафье. Такая возможность представилась только в конце августа.

25 августа 1992 года. Нахожусь на своей даче в Боровом. Приезжает жена Тамара и сообщает, что звонил лев Степанович Черепанов, он уже находится в Абакане и готов к вылету на Еринат. Срываюсь и быстро уезжаю в Красноярск. Времени до отхода поезда остается часа 1,5–2. Первое необходимое сбрасываю в портфель. В первую очередь, конечно, для Агафьи лекарства. В 16 часов с дочкой Валерией едем на вокзал. В кассах страшная толкучка, и за оставшиеся полчаса до отправления поезда билет, конечно, не взять. Ищу помощи в медпункте, объясняю ситуацию, куда и зачем еду. Доктора охотно идут на встречу. Вскоре в руках у меня билет, правда, на более поздний поезд, идущий в 20 часов. Ночь в вагоне.