- Она переживала, что существа разозлятся из-за боев, и решила переговорить с ними сама, поэтому выкрала браслет. Мы подумали, что стоит начать с Клеймора, так как он…

- Ирис вызвала Клеймора? – я резко обернулся.

- Да, но он… Дело в том, что ее голова…

- Клеймор оторвал ей голову?

- Боже, Мик, – Гай был в ужасе. – Ты о чем думаешь?

- А о чем я должен думать!? – заорал я. – Мне понятен поступок Ирис, у нее в башке ветер гуляет, но ты где мозги потерял? Или забыл, что есть существа мрака?

- Я пытался ее отговорить, – буркнул Слоун.

Уму непостижимо, у него еще хватает наглости обижаться.

- Просто будь с ней помягче, – устало попросил Гай.

- С чего вдруг?

- После того как разговор с Клеймором не заладился, Ирис вызвала остальных и тот с цепями…

- Ортега.

- Да. В общем, он здорово отделал Блейз.

- Она мертва? – глухо спросил я и вздрогнул от собственного вопроса.

Зачем спрашивать, ведь и так понятно, что после цепей Ортеги еще никто не выживал, а тем более человек. Пусть Ирис перешла черту, но ее смерть…

- Мик, – окликнул меня мягкий голос.

Я резко обернулся и увидел Элейн – мое спокойствие, умиротворение, мой разум. Единственный здравомыслящий человек в империи, знающий, понимающий, морально поддерживающий меня даже на расстоянии. Хранительница приблизилась, взяла меня за руку, улыбнулась и вся ярость погасла. Как же было хорошо стоять с ней, смотреть в глаза, ничего не говорить, просто все забыть и наслаждаться тишиной.

- Мик, Ирис в критическом состоянии, но я сделаю все возможное, чтобы помочь, – заверила Элейн. – А сейчас тебе пора, ведь ты единственный кто сможет остановить их. Иди.

- Да.

Всего одно слово и мой мирок разрушен, расплата сегодняшнего дня наступает на пятки, но я уже не боюсь, ведь Элейн верит в меня. Я кивнул, и она скрылась в комнате.

- Ты втюрился в хранительницу? – довольный шепот Гая над ухом.

- Кретин, – фыркнул я и направился навстречу с судьбой.

- Мик, конечно извини, но вам не по пути, – не отставал Слоун. – Она хранитель, ты призывающий, она женщина ты пацан.

- Хватит, – я обернулся, ткнув его в грудь кулаком. – Нет никакой любви, просто потребность в тепле, она мне как мать, которую я практически не знал. Ясно!?

- Прости.

- Забудь, – быстро отворачиваюсь и смахиваю набежавшие слезы. Некогда придаваться воспоминаниям о семье, лучше взять себя в руки и придумать план. – У нас сейчас проблемы поважнее, и они ждать не будут.

- Как думаешь решать их?

- Не знаю, может, бухнусь на колени и буду молиться.

- Это план? – с сомнением осведомился Слоун.

- Это один из вариантов.

Хотелось добавить, что единственный, но я сдержался, нечего его еще больше пугать. Коридор закончился, и мой взгляд упал на лисенка. Борг сидел на краешке уцелевшего здания, а вокруг поднимался белый туман. Видимо лисенок защищал этот кусочек, чтобы уберечь меня и Ирис от внешнего хаоса. На рыжей шерстке проступила кровь, хвост и уши подрагивали, из горла выходило что-то отдаленно напоминавшее человеческий стон.

- Он сам, – раздался тихий голос Гая. – Как только все началось, Борг пришел сюда и окутал все туманом.

Не знаю как, но я почувствовал боль лисенка, ему с большим трудом удавалось сдерживать напор внешнего мира и рано или поздно он мог просто истечь кровью. Я глянул на Гая, в руках которого уже было оружие. И где он его только держит!?

- Я иду с тобой, – выдал он со своей неизменной хитрой улыбкой.

- Нет, – я чуть качнул головой. – Оружие не поможет, они просто задавят тебя.

- Думаешь, справишься лучше? – в голосе звучит обида.

- По крайне мере не надо будет думать о твоей безопасности, – я непреклонен. – Ирис уже достаточно постаралась, прости. Прошу, позаботься о них, если ничего не получиться.

- Это будет сложно, – хмыкает он. – Но я попробую, хотя от Блейз лучше держаться подальше, такая маленькая и столько проблем.

- Да уж, – я обреченно вздохнул.

Все-таки Ирис добилась своего – свела с ума не только меня, но и всю империю. Она просто дьявол в человеческом обличии, жаль, что я понял это слишком поздно.

Я решительно шагнул в туман. Белый дым, необычайная, даже мертвая тишина, а затем яркое, палящее солнце, раскаленный воздух и хаос. Шорку перестал быть островом, он стал полем боя для существ, их хозяев и хранителей. Земля превратилась в кладбище мертвых. Покрытая прахом, выжженными деревьями, горящей травой, она стонала под ударами лап, падением тел, взрывалась от миллионов вспышек. Нигде не было спасения ни в небе, ни на воде, все, так или иначе, возвращались на многострадальную поверхность, покрывая ее новыми рубцами. Грохот, рев, крики – это заглушало даже звуки собственного сердца, столпы пыли ограничивали обзор. Я мог видеть лишь существ, которые с остервенением кидались друг на друга, рвали на части, уничтожали, проливали кровь своих собратьев, наслаждаясь их стонами. Люди, попавшие в эту мясорубку, не имели шансов на спасение, но редкие вспышки – магия хранителей, все же были.

Я обернулся и взглянул на стену созданную Боргом. Как же хотелось вернуться под ее защиту, оставив все, но я не знал, сколько еще лисенок продержится. Часть чьего-то хвоста пролетела над моей головой и ударилась в барьер. Я невольно вздрогнул, а затем был отброшен вслед за конечностью. От удара перед глазами все поплыло, заболел язык, который я прикусил, и во рту появилась кровь, а ведь это была не атака, а всего лишь ветер от рева победителя. Что я мог сделать? Позвать их? Попросить, чтобы все прекратилось?

Нечеловеческий крик сверху, вынудил меня поднять голову, но кроме слепящего солнца я ничего не увидел. От внезапного удара меня подбросило вверх. Падаю, понимая, что спасения нет и буквально тону в мягком, немного грязноватом покрывале из перьев.

- Держись, – звучит в голове приказ, но он излишен.

Я мертво вцепился в эти перья и покину спину птицы только вместе с ними. Раскаленный воздух дерет горло, глаза слезятся от черного дыма поднимавшегося с земли, чувствую себя новорожденным котенком – слепой и беспомощный перед лицом всего мира. Снова крик птицы. Поворачиваю голову, вижу огромную пасть и зубы, рвущие крыло Айка, ощущаю зловонное дыхание соперника. Хочу помочь, но руки не желают выпускать перья, инстинкт самосохранения вытесняет все. Айк высвобождает крыло, стрелой падает вниз. Мощнейший удар, боль, пронзающая тело, онемение и вода, заполняющая легкие. Пытаюсь заставить тело слушаться себя и вытащить на поверхность, но свет все быстрее удаляется. Кого я собирался спасать, если даже себе не в силах помочь? Свет гаснет, и руки сами опускаются, но это не тьма, а огромная пасть. Жду боли, но ее нет, лишь горячее дыхание в спину и белые клыки впереди. Всплеск и мое тело сотрясает кашель. Дергаюсь в пасти дракона, пытаясь избавить организм от воды, и невольно скольжу внутрь. Вот черт! Цепляюсь за зубы и слышу недовольный рык, поднимающийся из глубины. Он вышвыривает меня на поверхность и снова бешеный полет.

Змеиная пасть выныривает из приближающейся воды, заслоняюсь руками, как будто это может помочь, и вижу, как Ортега настигает новую жертву. Клыки смыкаются на шее и утаскивают врага под воду, следом плюхаюсь я. Наученный горьким опытом, уже не открываю рот, хотя от удара хочется вопить. Перед глазами все плывет, не чувствую ног, зато барахтаюсь руками. Медленно всплываю, когда над поверхностью мелькает тень, но у меня нет вариантов, воздуха слишком мало.

Опять дракон. Он стремительно атакует, но не достигает цели, сбитый кошкой. Клеймор протаскивает соперника по воде, затем они оба взмывают в воздух, подняв огромную волну, я пытаюсь уплыть, но меня накрывает. Быстрое погружение, затягивает словно водоворот, на этот раз действительно не спастись, но потом удар в спину и такой же стремительный подъем. Кто-то выталкивает меня на поверхность, подбрасывает над водой. Ощущаю под руками пустоту, жду нового всплеска, но падаю на мягкие перья. До мозга доходит, что они черные, а значит, поймал не Айк. Крыло поднимается, и я перекатываюсь на спину существа, зарываясь в мокрый ворох, уже редких, перьев. Черт! Птица с громким криком, в котором, уверен, есть возмущение, начинает разворот, чтобы скинуть незваного гостя, когда ее атакует гигантский ястреб, острые когти которого пропарывают кожу, цепляют позвонок. Разжимаю пальцы, вскакиваю и бегу по темному полю. Страх придает измученному телу сил, ноги сами тащат вперед, лучше погибну в воде, чем на проигрывающем враге. Прыгаю, когда ястреб швыряет свою жертву и сердце сжимается. Впереди выжженная полоска берега, до которой мы все же успели долететь. Машу руками в глупой попытке взлететь и самому становиться смешно, понимаю – это истерика, но уже не остановиться, ведь смерть все же достала меня.