Мелькание черной точки внизу, она прыгает, и я утыкаюсь в черную, немного подгоревшую, смазанную кровью, шерсть. Толчок от приземления, я давлюсь слезами, не в силах что-либо произнести даже мысленно.
- Держись крепче, – сухой голос Рейгана.
Как!? Как они могут быть настолько спокойны в этом дурдоме!!!?
Новая атака – удар в бок отшвыривает Рейгана, но он как-то умудряется устоять. Разворот, прыжок и мы настигаем обидчика. Лапы врага мелькают в опасной близости от меня, я вжимаюсь в шерсть, хочу стать с ней одним целым, но меня все же задевают. Легкий удар когтем, даже не поцарапал, но я слетаю. Быстрое скольжение вниз, цепляюсь за шерсть и повисаю на середине хвоста. Под ногами земля уже не горит, а плавиться, жар просто невыносим, я понимаю, что падение равносильно смерти. Рейган прыгает в нападении, отскакивает, чтобы защититься, недовольно мотая при этом хвостом. Меня мутит, пальцы закостенели, но я буду держаться, даже если сломаю их, не хочу умирать здесь. Враг повержен, Рейган несется к воде, забегает туда, поднимая кучу брызг и волны, а я ползу наверх, слыша собственный стон, но так и не добираюсь до цели. Тело погружается в воду, я разжимаю пальцы и остаюсь на воде, заплаканными глазами наблюдая за тем, как удаляется кошка. Внутренне я зову его обратно, приказываю вернуться и вытащить из этого ада. Он просто обязан оставить очередного врага и помочь мне, своему хозяину. Бью по воде руками, словно маленький ребенок и, закусываю губу, когда тело пронзает новая боль. Что это – отчаянье или отголосок взлома последней печати? Какая теперь разница…
Мне хочется кричать от безысходности, но я молчу, продолжая удерживать израненное тело над поверхностью. Идей нет, мыслей тоже, я медленно оборачиваюсь к полю сражения. Остров исчез, остался лишь клочок выжженной, наполовину погруженной в воду земли. Поднимаю взор и вижу дыру – огромная, черная, она втягивает в себя тела мертвых и живых, существ и предметы…
- Какого? – слышу собственный хрип.
Поток воздуха поднимает меня над водой, и я лечу навстречу этому новому монстру. Я буду поглощен также как и другие, но сил сопротивляться нет, лишь надеюсь, что будет не слишком больно. Наблюдаю за существами, которые не хотят попасть туда – они впиваются когтями в землю, пытаясь уйти, но эта сила намного мощнее их.
Мимо пролетают обломки здания, которое должен был защищать Борг, видимо я слишком много на него взвалил. На этой земле больше ничего не осталось, что можно спасти, похоже, путь завершается. Изнутри тело пронзает боль, и я узнаю ее – нити. Они удерживают меня, тянут обратно и разрезают. Мимо проноситься белоснежная птица, слышу прощальный крик Айка, прежде чем он пропадает в темноте.
Нити покидают тело, и я могу свободно дышать, пока не появляется он. Клыкастая пасть перехватывает мое тело и несет прочь от дыры. Я чувствую напряжение Клеймора, даже ему трудно сопротивляться мощи этой непонятной воронки. Надо сказать, что все кончено, и освободить его от бремени моей защиты, но я не хочу лишать себя последней надежды. Рык, поднимается из глубин его естества, я поневоле хватаюсь за зубы, но руки скользят от слюны и крови. Меня вышвыривают наружу, а затем все вокруг заполняет рев. Я вижу, как Ортега, Рейган, а следом и Клеймор исчезают в дыре и понимаю, что не хочу умирать один.
Мимо проплывает маленькое тельце лисенка. Я пытаюсь схватить Борга, но он выскальзывает, из-за крови, которой пропиталась шерсть. Конец близок, тьма окутывает меня, веки тяжелеют, становиться невыносимо холодно. Сквозь сон слышу рык, а затем громкий стук и скрежет, словно за мной захлопнули железную дверь.
====== Часть 28 ======
Очнулся в кромешной тьме, тело ломит, но ран от нитей нет – жив, руки и ноги на месте – могу идти, вот только не знаю куда. Лежу посреди неизвестности, прижав ноги к груди и обхватив их руками, зубы стучат, но не от холода. Осторожно касаюсь своего покрывала – мягкое, меховое, длинное, широкое и чертовски теплое. Я завернут в него как в кокон, который совершенно не хочется покидать, несмотря на странные звуки окружающие меня. Невольно сам перестаю дышать, чтобы определить, откуда шум и каков его источник. Осторожно выбираюсь из своего укрытия, и на ощупь, не вставая с колен, ползу на шум. Тихий всплеск и ладони покрывает вода, холод пробирает до костей. Быстро отползаю назад и кутаюсь в одеяло, пить совсем не хочется.
Опираюсь о каменистую стену и медленно поднимаюсь, боясь встретиться головой со сводом. По шершавой поверхности, холоду и остроте делаю предположение о пещере. Но как меня сюда занесло, ума не приложу? Шаг за шагом двигаюсь в одну сторону и упираюсь в камни, потом в другую – тот же результат, третий оказывается более удачным. Выбираюсь на небольшой выступ и невольно прикрываю глаза. Вдох – выдох, вдох – выдох, все, можно смотреть. Итак, я где-то в паре тысяч футов над землей, вокруг на многие мили пустота, небо серое и солнца, кажется, не предвидеться, вдалеке что-то алеет, очень похоже на лавовую реку, ветер пронизывающий, в воздухе ощущается какая-то гарь, но дышать можно.
Разум уже в панике, а тело слишком устало, чтобы двигаться. Медленно оседаю на камни, кутаясь в одеяло, а вернее в плащ Клеймора, который я узнал, едва выбрался из пещеры. Раз он оставил свою одежду значит где-то неподалеку, нужно подождать и он все разъяснит. Откидываюсь назад, прикрываю глаза и пытаюсь уснуть, но грохот камней заставляет подползти к краю и взглянуть вниз.
Трехголовая ящерица довольно внушительных размеров уверено ползла ко мне. Вид ее разинутых ртов и жадно горящих глаз не придавал уверенности в положительном исходе, во всяком случае, касаемо меня. Вот теперь я действительно паниковал. Быстро осмотревшись и убедившись, что мне отсюда не спуститься и не залезть выше, а стал подбирать камушки и бросать в своего врага. Довольно бестолковое и в тоже время смешное занятие, если бы только смех не походил на истерию. Мне просто нереально везло, из одной переделки в другую. И почему я не могу хоть раз проснуться на зеленом лугу в окружении родных и близких друзей?
Очередной камушек оказался в пасти одной из голов. Я кинулся в пещеру, слыша клацанье зубов и скрежет когтей. Добежав до конца, я прижался спиной к каменной преграде и прислушался. Видимо головы мешали ящеру попасть внутрь, что было для меня плюсом, но то, что существо не собиралось оставлять добычу, могло превратиться в огромный минус. Я сполз вниз, приготовившись к длительному ожиданию. В голове блуждала мысль о месте моего пребывания, но я честно старался изгнать ее. Мне не хотелось верить, что после всего пережитого, судьба поступила со мной так жестоко и заперла во мраке среди миллионов голодных, озлобленных существ. С другой стороны было не ясно, что стало с Ирис, Элейн и Гаем. Неужели они тоже здесь и если тут, то, как их найти?
Недовольный визг ящера вырвал меня из мира вопросов и ответов. Недолгая возня, скрежет, грохот, хлопки, рычание, тишина и белые нити, возникшие прямо передо мной. Тело обхватили, приподняли, потащили из пещеры, и вскоре я зарылся в мягкой кошачьей шерсти, расположившись между огромными черными ушами. Кутаясь в плащ, я рассматривал унылый пейзаж, окружавший нас, и прекрасно понимал, почему все существа так стремятся вырваться отсюда. Так же в голове билась тревожная мысль о том, что из-за тех, кто дает свободу монстрам, империя может превратиться в такой же пустырь.
- Опять голова не тем забита, Майер, – ледяной голос Клеймора ворвался в мой мир.
- Прости, – пробормотал я и горько усмехнулся своей глупости. Я уже настолько привык быть виноватым, что довел свои реплики до автоматизма, по крайне мере в разговорах с Клеймором. – Теперь я понимаю, почему вы все время деретесь, – говорю тихо, но знаю, что он все слышит, – у вас тут абсолютно нечем больше заняться.
Клеймор молчит, да я и не жду ответа. Бросаю равнодушный взгляд на лавовую реку, справа от нас, слева горный массив начинает редеть и вскоре его заменят голая равнина. Мне хочется узнать, как я попал в их мир и что теперь делать, но я молчу, зная, что Клеймор сам все расскажет, когда придет время или когда решит, что я готов для принятия столь шокирующей информации. Лавовая река упирается в новые горы и исчезает где-то внутри, Клеймор чуть снижается, пролетает между двумя остроконечными макушками, царапнув о них крыльями и ложиться на плато, расположенное прямо посреди гор.
