Жаннин ошарашено смотрела в его глаза, отупевшая от такого поворота событий. И так как она молчала, не в силах что-либо сказать, он добавил, понизив голос:

- Я обещаю вам, что никогда не обижу вас и никому не дам вас в обиду, но для того, чтобы я мог защитить вас, вы должны стать моей женой.

- Но как же ребёнок? - только и ответила она, не сопротивляясь и не пытаясь высвободиться.

- Своих детей у меня никогда не было, и, возможно, никогда не будет. Я подумал, что пришло время их иметь, - тихо прошептал он, - пусть все думают, что он мой.

Глаза Жаннин наполнились слезами:

- Но как же Райс? Он погибнет из-за меня.

- Вы плачете из-за Райса, дурочка? - Сандорс улыбнулся и, взяв со стола салфетку, промокнул глаза женщины, словно ребёнку, - когда вы станете моей женой, маркиз потеряет всякую надежду и на вас, и на замок. Если он не глуп, то отпустит норманна.

- Он совсем потерял рассудок, - Жаннин посмотрела на мужчину в маске. Его глаза улыбались сквозь прорези, а губы приблизились так близко, что она почувствовала его дыхание на своём лице.

- И я его понимаю, - он прикоснулся к ней губами осторожно, как ветер, щекоча усами.

- Вы согласны стать моей женой, Адель? - прошептал он.

Жаннин молчала, чувствуя его губы рядом со своими.

- Решайтесь, миледи.

- Да, Джеймс Сандорс, - выдохнула Жаннин, прислоняясь лбом к его плечу.

- Тогда собирайтесь, леди Адель. Сейчас вам принесут ваше свадебное платье. Через пару часов мы обвенчаемся...

- Как? Сегодня? Сейчас? - Жаннин отпрянула от мужчины, делая несколько шагов назад.

- Не отступайте, Адель? Завтра утром все, в том числе и маркиз с герцогиней, должны узнать, что мы повенчаны. Это единственная возможность избежать войны. Завтра я отвечу на письмо отказом и потребую вернуть моего кузена.

Жаннин медлила. Венчаться втайне от всех, рядом не будет ни матери, ни Катерины, ни Бертрана. Она будет совсем одна, и уже сегодня ночью должна будет разделить постель с этим совсем незнакомым ей человеком. Всё это пугало её.

- Вы раздумываете? - Сандорс боялся подойти к ней ближе, чтобы не давить на неё.

Женщина взяла себя в руки, в конце концов - это единственное разумное решение. Теперь она будет под его защитой и, может быть, впервые за долгое время сможет расслабиться и никуда не убегать. Ведь именно этого она так хотела. А постель с ним? Что ж, стерпится. Может, он не такой уж и плохой человек, как она когда-то считала.

Сандорс взял бокалы со стола и один подал Жаннин:

- Принимайте это как маленькое романтическое приключение. Возможно, вам понравится...

Он улыбался, стоя перед ней с протянутым бокалом вина. Она приняла его и уверенно произнесла, глядя в его глаза:

- Хорошо, сэр Сандорс. Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.

- Отлично, я пью за мою невесту, будущую госпожу Адель Сандорс, рождённую де Блуа.

'Да будет так', - подумала про себя Жаннин и пригубила вина.

***

Немой слуга принёс пищу, и Франсуаза, наконец, немного поев, ждала прихода виконта Филиппа де Перне. Но он всё не приходил. Когда стемнело, она услышала за окном всадников. Она не могла разглядеть их, но поняла, что, скорее всего, вернулся Перне.

Франсуаза совсем сникла, сидя в своей маленькой тюрьме и чувствуя себя одинокой загнанной крысой, погибающей, брошенной и жалкой.

Почему-то именно сейчас, изнывая от непреодолимой тоски и борясь с неизвестностью, она впервые вспомнила про Адель. Она столько раз унижала её, пытаясь заполучить расположение графа, потакая капризам маркиза и в итоге оставшись ни с чем. Теперь она сама сидела, запертая в комнате какого-то забытого отрешённого от мира дома, брошенная всеми и никем нелюбимая. А всего чего она хотела, это любви и верности. Никто не искал её, и никто не тосковал по ней, никто не знал, как она страдает, и через что пришлось ей пройти. Она молча плакала, уткнувшись в одну точку на стене, и вспоминала тот злополучный вечер, когда она устроила позорный спектакль с обыском. Так хотел маркиз, и она сыграла на его стороне. Она стояла и смотрела, как одурманенная питьем, приготовленным ею. Женщина сидела обнажённая на полу, с потерянным взглядом, ничего не понимающая. Ален был глух к её мольбам, а Перне наслаждался своей маленькой подлой победой. И она, Франсуаза, тоже наслаждалась. Тогда ей казалось, что всё происходит правильно, что так и должно быть. Но за что? Та женщина кричала: 'За что ты так со мной?', и Франсуаза содрогнулась, поняв в какую игру, она дала себя втянуть. Теперь она поняла, что совсем не нужна Перне. Ему вообще никто не нужен. Он идёт к своей цели, сметая всё на своём пути. Какими бы безумными не казались окружающим его планы, он всё равно исполняет их, используя людей в своих грязных играх.

Франсуаза уже несколько дней не видела своего отражения, но знала, что выглядит безобразно, и совсем не потому что находится здесь, запертая и забытая. Она изуродовала себя в тот день, когда вложила свою хрупкую руку в ладонь зрелого и изворотливого человека - маркиза де Перне, когда подчинилась ему и стала играть по его правилам.

'Что я натворила? В кого превратилась?' - думала, дрожа всем телом баронесса, глядя, как вновь гаснет закат в окне, вместе с её надеждами на спасение.

За стеной, словно почувствовав её тоску и одиночество, послышался скрежет сдвигаемого камня. В проёме дыры послышался низкий голос:

- Эй? Ты жива там?

- Нет... - прошептала она, роняя слёзы и не двигаясь, - я давно умерла. И нахожусь в аду.

В этот самый момент послышался стук отпираемого засова в комнате норманна, и Франсуаза притихла, быстро соскочив с постели и прислоняясь к стене соседней комнаты. Кто-то вошёл внутрь, и очень скоро послышался мужской голос. Баронесса без труда узнала его - Перне. Он пришёл к Райсу, наверное, чтобы лишний раз насладиться зрелищем своего разрушения: лежащим, поверженным его людьми исполином. Но, когда комната осветилась внесённой свечой, Перне слегка напрягся, увидев, что норманн не лежит полумёртвый, а сидит, прислонившись спиной к каменной стене. Он весь перевязанный, но далеко не слабый. Маркиз подумал, что зря пришёл без охранников, вдруг этот громила найдёт в себе силы напасть на него.

Норманн, словно уловив его страх в глазах, усмехнулся, морщась от боли:

- Не уж-то маркиз боится меня? Что ж ты не привёл своих героев, чтоб защитили тебя?

- Не волнуйся об этом, мои люди стоят за дверью! - грозно ответил маркиз, придавая себе напыщенный вид, но это только ещё больше развеселило норманна. Он громко расхохотался, закрывая свой единственный глаз (второй совсем заплыл, и он ничего не видел им).

- Господи! Ты - жалкий трус, маркиз! Напал исподтишка, перебил моих людей, держишь меня здесь. Ты ведь не думаешь, что это сойдёт тебе с рук?

Франсуаза молча плакала за стеной, слушая их разговор и проклиная глупого горячного Райса. Нелепо так вести себя с Перне, неизвестно, что придёт тому в голову, когда его оскорбляют. Неужели этот молодой тупица не понимает, как нужен ей сейчас, он - единственная её надежда. Но он так опрометчиво вновь подвергает себя ненужной опасности, ссорясь с подлым маркизом. Ей хотелось прислониться к дыре в стене и закричать, что есть силы: 'Замолчи, глупец!' Но она только молча слушала их разговор, глотая слёзы.

- Ты не в том положении, чтобы угрожать мне, норманн? Ты у меня в плену! Если твой кузен поведёт себя благоразумно, то вскоре ты окажешься на свободе! - вскричал маркиз, теряя терпение от наглого взгляда Райса.