- А где ваш представитель? - спросила судья.

Киреев на всякий случай огляделся, но чуда не произошло, и он развёл руками.

Судья назвала дату судебного заседания и с каким-то даже участием посоветовала Кирееву разобраться с ситуацией - куда подевался юрист и где его искать.

Вне себя от ярости, Киреев направился в штаб-квартиру коммунистов.

- А, товарищ! - радушно приветствовал его Песец. - Не хотите ли вступить в партию?

- Где этот ваш... Бажанов? - рыкнул Киреев. - У меня к нему серьёзный разговор.

Песец потупил взор.

- О нём уже вторую неделю ничего не слыхать. Он вообще странный какой-то, на судебных заседаниях часто гонит какую-то пургу. Да и как юрист, честно говоря, так себе. Мы ему доверяем только бумажки подписывать.

- Ну если он объявится, вы мне позвоните, - сказал Киреев.

- Обязательно.

От коммунистов Киреев зашагал к дому Бажанова.

Дверь открыл отец юриста, в штанах и шлёпках. Едва Киреев заикнулся об исчезнувшем чаде, тот принялся бухтеть, что сын уехал из города насовсем, в Якутск, искать работу. Нет, обратно не вернется. Телефон он потерял, поэтому дозвониться нельзя.

- Но я же заключил с ним договор и деньги отдал! - возопил Киреев. - Он что, предупредить не мог?

Папа исподлобья сверкнул зенками и заворчал, что ходют тут всякие, ничего не знаю, ищите сами.

Киреев плюнул и ушел.

Стало ясно, что он по уши в дерьме. Нужен был новый юрист, и всё предстояло начинать заново.

Киреев принялся названивать знакомым, рыться в газетах и в интернете. В городе, конечно, были юридические агентства, но он не хотел связываться с ними, поскольку был уверен, что официальная контора сдаст его при первом же звонке сверху.

В процессе этой лихорадочной деятельности из глубин памяти всплыла фамилия "Клыков". Когда-то они вместе преподавали в институте: Киреев - экономику, а тот - юриспруденцию. Клыков тогда возмущался условиями и угрожал, что в случае чего подаст в суд и заставит педагогическую шарагу выплачивать ему полный соцпакет. Затем его фамилия всплывала уже в конце двухтысячных - пользуясь услугами Клыкова, один из бывших сотрудников умудрился выиграть дело у института. То было еще при прошлом директоре.

Мировая сеть предоставила Кирееву всю информацию о Клыкове. Он жив, он в городе, он является руководителем ООО Юридическое агентство "Консультант".

Располагалось это агентство в бывшей квартире на первом этаже панельной двенадцатиэтажки. Сам Клыков отсутствовал (уехал в Якутск на какой-то процесс), но делом Киреева мог заняться любой другой специалист. Секретарша попросила Киреева подождать, пока кто-нибудь освободится, однако, едва тот разместился в кресле, распахнулась входная дверь, и на пороге возник Клыков собственной персоной. Они узнали друг друга мгновенно. "Коллега! - воскликнул Клыков. - Прошу меня извинить, я вот только прилетел... Я сам вас приму, подождите немного...".

Юрий Аркадьевич располагал к себе. У него была приятная, деловая внешность, вежливый и даже обходительный тон. Он излучал профессионализм и у себя в конторе выглядел боссом. В отличие от косноязычного и картавившего Баженова, у него была правильная, даже поставленная речь. В общем, наконец-то - юрист.

В кабинете его, кроме стола и стульев, был ещё диван, назначение которого выглядело весьма загадочно, учитывая, что клиенты ждали своей очереди в коридоре. Над диваном висели большие мониторы, куда выводилось видео с камер наблюдения. Камеры показывали и подъезд, и места ожидания у входа, и кое-что из внутренних помещений. Клыков хотел всё контролировать и не скрывал этого.

Они уселись втроем: Киреев, Клыков и одна из его сотрудниц. Клыков явно благоволил к ней, с уважением переспрашивал её мнение по конкретным вопросам, что выглядело удивительным, поскольку сотрудница была совсем молоденькой и явно получила специальность не так давно.

В клыковском компьютере фоном звучали песни группы "Браво" в исполнении Сюткина, а сам начальник ООО "Консультант" в продолжение разговора хлебал какую-то подозрительную жидкость из маломерной посуды. Отвечая на немой вопрос Киреева, он расплылся в улыбке: "Не беспокойтесь, это - для здоровья".

Киреев разложил бумаги, точнее, папку, которую ему отдал Бажанов, и кратко описал суть дела.

- А как вы вообще вышли на Бажанова? - спросил Клыков.

- Гм, мне его посоветовали, - уклончиво пробормотал Киреев.

- Вообще-то он когда-то работал у нас. Но недолго. Я понял, что толку не будет, и избавился от него.

Вот, оказывается, как тесен Туунугур.

Бажанова тут явно не уважали. Изучение искового заявления вызвало немало колкостей в его адрес. Впрочем, как и остальных документов, и даже заключенного с ним договора.

- Смотрите, - говорил Клыков, водя пальцем по строкам. - По этому договору он фактически не имеет перед вами обязательств. Если вы заключите договор с нами, я вам покажу, в чем разница. Но учтите, мы берем соответствующие деньги. Наши услуги обойдутся вам в двадцать пять тысяч.

Киреев выразил готовность. В конце концов, деваться ему было уже некуда и некогда.

На заседание суда он и Клыков явились почти одновременно. На этот раз местом судебной расправы стал, собственно, зал заседаний, а не каморка. Хотя и зал тоже, в общем, был небольшой: всего три ряда скамеек со столами.

Киреев с юристом разместились по правую сторону, ответчик, представленный тёткой из учебной части института и всё той же Птицыной - по левую.

Заседание свелось к обсуждению ходатайства. Птицына помахала им и сказала, что в связи с пропуском сроков суд обязан иск отклонить. Дальнейшие прения свелись к обсуждению правильности этого тезиса. Клыков объявил, что клиент написал бумагу в институт в рамках трехмесячного срока, а иск подал в течение трех месяцев после этой бумаги. Это свидетельствует о том, что истец явно стремился придерживаться указанных в законодательстве сроков. Птицына резонно возразила, что переписка не является отношениями работника и работодателя, и что на таком основании Киреев мог бы и через три года письмо написать, а потом считать три месяца после ответа. Затем вопрос перешел к основаниям задержать подачу заявления. Тут Кирееву ловить было нечего. Между Птицыной и Клыковым возник небольшой спор по поводу списка уважительных причин в каком-то нормативном акте. Клыков спросил оппонента, является ли зачитанный ею список исчерпывающим, и та, поколебавшись, ответила "да".

- Вопросов больше не имею, - заявил Клыков и сел.

Был объявлен перерыв для составления вердикта по ходатайству. Клыков пригласил Птицыну перекурить вместе, но та весьма нервно отказалась.

- Мне надо уйти по делам, - сказал Клыков Кирееву. - Когда объявят решение, вам следует получить его в бумажном виде.

И ушёл.

Перерыв окончился, судья зачитала постановление: "В удовлетворении исковых требований представителя Бажанова П.С. в интересах Киреева А.С. к Политехническому институту... бла-бла... о взыскании заработной платы и компенсации морального вреда - отказать".

Слово "отказать" еще долго прыгало у Киреева в черепушке, пока он как во сне надевал разложенную тут же на столе зала заседаний одежду. Вышел он последним.

- Пустяки, бой только начинается, - заявил Клыков, когда Киреев сообщил ему о вердикте. - Наши крючкотворы сами ни черта не знают, на этом их и надо ловить. В постановлении нарушены процессуальные нормы, а значит, вы имеете все основания подать апелляцию.

Оптимизм юриста Киреева воодушевил. Огорчало только то, что каждый следующий шаг он должен был оплачивать отдельно. Впрочем, это соответствовало договору - после решения суда обязанности Клыкова по отношению к его делу заканчивались.

Не ограничиваясь апелляцией, Клыков предложил ударить и по Бажанову. Вообще, глава ООО "Консультант" явно испытывал профессиональную обиду, что разные проходимцы вроде Бажанова смеют примазываться к племени юристов, а потому предлагал различные варианты его "курощения" - разумеется, за счёт Киреева. Последний же воспринимал Бажанова не более чем встретившуюся ему на жизненном пути кучу дерьма. Его продолжала увлекать грандиозная мечта ниспослания казней египетских на родной институт и на Степанова лично. Поэтому результат апелляции интересовал Киреева куда больше. Клыкову же он объяснил, что не хочет разбрасываться: срок рассмотрения дела по казусу Бажанова - три года (Киреев успел это выяснить) и красный юрист никуда не денется, а разобраться с вузом хотелось прямо сейчас. В итоге сошлись на апелляции.