На этой тернистой дорожке он прошел через "концепцию общественной безопасности", а потом какая-то сволочь подсунула ему опусы Хиневича про славяно-арийские веды, и все заверте... Вскоре Гена был окончательно потерян для общества, так как его назойливость в сочетании с миссионерским духом стала непереносимой. Впрочем, иногда он проходил через периоды ремиссии, в течение которых вполне годился на роль собутыльника. Киреева он доставал особенно, потому что в его глазах тот, потомок эрзян и ингушей, был воплощением арийца, с белой кожей и серыми хаарийскими очами. Он постоянно требовал от Киреева исполнения арийского долга, который в первую очередь заключался в том, чтобы настрогать дюжину детей. Когда Генка особенно увлекался, Киреев начинал отвечать ему цитатами из Библии, Генку это бесило, и он отставал.

В соответствии с единственно правильным учением Хиневича, Генка пытал всех пожилых людей, в том числе свою бабку, где они прячут тысячелетние книги рода. В процессе выяснения этой загадки он тратил деньги и отпуска на поездки в европейскую часть России, в глухие деревни, откуда привозил сотни фотографий "солярных символов", каковые умудрялся видеть во всем, даже в рифлении ступенек железнодорожного вагона. Не удовлетворяясь проповедями, Генка сколотил группу "Проклятье земли Олонхо", с которой и зажигал на туунугурских тусовках, завоевав некоторый успех среди благодарных подростков.

О земном он, впрочем, тоже не забывал - устроился счетоводом в железнодорожную контору, что потребовало его переезда в Тынду. Там, избавленный, наконец, от соседства родителей, он отрастил бороду (назло предкам) и собрал новую группу. Теперь она называлась "Вельзевул" и играла (вернее, пыталась играть) смесь паган-металла с сатанизмом. Генка полагал, что такой стиль вкупе с названием позволит ему вырваться из тесного мирка тындинских любителей тяжёлой музыки на широкие просторы сибирской рок-тусовки. Не сказать, чтоб его надежды сбылись, но Генка был упорен. Он стучался в двери всех подряд кафе и ресторанов, представляя свою группу лучом света в тёмном царстве унылого шансона. Закинул удочку и в родной Туунугур. К немалому киреевскому удивлению, своё помещение "вельзевуловцам" предоставил хозяин ночного клуба "Красный бык". Это был триумф.

Захлёбываясь от счастья, Генка настучал об этом Кирееву в "аську". Тот сдержанно порадовался за товарища. Но Генке этого было мало. Он настоял, чтобы Киреев самолично присутствовал на концерте, дабы сохранить о нём память для потомков. Киреев, скрежеща зубами, согласился - слишком хорошо он помнил ранние гитарные опыты Гены, чтобы ожидать феерии.

Группа "Вельзевул" нагрянула в мирный Туунугур в конце февраля, за день до концерта. Её фронтмен сразу потащил Киреева в "Красного быка" отметить встречу, с презрением отвергнув предложение затариться в ларьке по старой памяти.

- Во-первых, несолидно, а во-вторых, я больше не пью, - сказал Генка с достоинством. - Славяно-арии должны себя блюсти.

- Вот что с людьми делает долбославие, - промолвил Киреев.

В итоге он пил пиво, а Генка хлебал чаёк, настоянный на каких-то таёжных травах.

Новоявленный лидер рок-группы сразу взял быка за рога.

- Ну что, как сам? Про инглингов ничего не выяснил? Может, родственники твои что знают?

- Боюсь, круг тех, кто о них знает, очень узок. Меня в нём нет и не будет, - отрезал Киреев.

- Да ты хоть исследование проведи. Ты ж, блин, философ и учёный.

- Прикинь, учёные сейчас не хотят проверять наличие черепахи и трёх слонов. Хотелось бы жить в мире разума.

- Этого ты не сможешь, пока не родишь от девяти до шестнадцати детей.

- Да, я уже понял, что не светит, - рассеянно кивнул Киреев, разглядывая стандартный антураж ночного клуба, не менявшийся, должно быть, с девяностых годов.

- Ладно, хрен с ним. А что думаешь о книге Старикова "Кто заставил Гитлера напасть на Сталина"?

- Дистиллированная бредятина.

- Аргументы? - поднял брови Генка.

- Тебе же понравилось, - ухмыльнулся Киреев.

Товарищ его задрожал бородёнкой.

- Ты точно как тот задрот из "Теории большого взрыва". Помнишь, я тебе ссылку присылал? Он там ещё в конце идёт на свидание. Вот и ты - как он. Такой же... деспотичный.

- С фига ли он деспотичный, если развёл себя на свидание?

- Вот потому ты до сих пор и не женат, - мстительно бросил холостяк Гена.

- Не женат я в том числе потому, что всегда шифруюсь, если кто-то начинает мной пристально интересоваться. Вот возьму и тебе назло женюсь на негритянке.

- Не смей! - выкрикнул Гена, побледнев. - Я тогда на тебя войной пойду.

- А ты в курсе, что вашу организацию РПЦ признала сектой?

- Да мне по барабану. Я свой крест давно снял. Сейчас цыгуном занимаюсь. Дыхание животом пробую - уже перемены ощутил. И тебе советую.

- Да я лучше пивка. Тут тоже животом и перемены.

- Кстати: у тебя не завалялся фильмец про развенчание эволюции?

Киреев тяжело посмотрел на товарища.

- Интересно, сколько тебе ещё развиваться до момента, когда ты на пальму полезешь?

- Теория Дарвина - для даунов.

- Уже залез, что ли?

- Просто если ты реально русский, в смысле - белый, то у тебя - одна судьба, а если нет, то другая.

- Тогда ты не по адресу. У меня на работе только один русский, в смысле - белый: Фрейдун Юханович Джибраев. Вот с ним и пообщайся.

Разговор не клеился. Генка ещё пытался толковать Кирееву про энергию созвездий, но лишь убедился, что товарища не пронять. Расстались не то чтобы враждебно, однако и без прежней теплоты.

Культурный уровень туунугурских ценителей Генка явно переоценил. "Вельзевул" и так-то был зрелищем не для слабонервных, а уж в "Красном быке", где до сих пор висели афиши групп "Технология" и "На-на", коллектив из Тынды и вовсе смотрелся кружком художников-постмодернистов в армейской части.

Впрочем, до концерта дело даже не дошло. Тем же вечером двух музыкантов, куривших на крылечке возле гостиницы, излупили проходившие мимо молодые аборигены. На следующий день Генка отчалил обратно в Тынду.

- Ну ты прикинь, - плакался он Кирееву на вокзале в ожидании поезда. - Увидели патлы и давай бить - типа, "мочи пидоров". У Петьки сотрясение мозга, Илюхе нос сломали. Что за народ, вообще? Я же ради них, ради козлов этих старался... Может, конкуренты наслали, а? Кто-то сглазил, однозначно.

Киреев покосился на насупленных музыкантов. У одного из них, сидевшего на металлическом стуле с зажатым между ног гитарным футляром, была перебинтована середина лица. Другой, с перевязанной бинтами головой, спал, откинувшись затылком к спинке стула. Вязаная шапка его сползла на лоб, закрыв один глаз. Ещё двое топтались возле кофейного автомата, подсчитывая мелочь.

- Не понимают в наших краях искусство, - сказал Киреев.

- Да не то слово! - подхватил Генка. - Но главное - откуда они узнали, что мы приехали, а?

Киреев пожал плечами, не желая разубеждать товарища. Сам-то он был уверен, что гопари просто хотели выплеснуть деструктивную энергию, и накинулись на первых встречных. Но для Генки такое объяснение выглядело слишком прозаичным, и он спешно составлял в уме сложную схему заговора недоброжелателей.

- Я думаю, сюда загодя сообщение пришло, - развивал он свою мысль. - Ещё когда мы только купили билеты. Вопрос только, кто слил. Неужели у них и на "железке" своя рука?

- Скорее всего, просто зашли на сайт "Красного быка" и прочитали, - сказал Киреев.

- А, ну да, - кивнул Генка, смутившись. - Может, и так.

- Ты смотри, подведёшь ребят под монастырь, - ухмыльнулся Киреев, показав на избитых. - Борьба с рептилоидами - это, знаешь ли, чревато.

- Да ну, фигня, - отмахнулся Генка. - Вряд ли обо мне пришельцы с Нибиру знают. Я себя не переоцениваю.