— Не стоит разжигать огня Эллориэль, — сказал я.

— Почему? — она подошла и встала рядом.

— Они там, — я кивнул на город. — Ловушки, созданные людьми и эльфами для того, чтоб убивать без разбору всех. По сравнению с ними те чудовища, которых создали мы, — я кивнул на волколака, — игрушки.

— Ты уже говоришь, как один из них, — пробормотала она.

— Я и есть — один из них. Я мурак, — я повернулся к ней.

— Одень амулет, Сэм, — попросила она тихо. — Ты пугаешь меня.

— Не одену, — я дернул плечом. — Он правда ограничивал меня, сдерживал. А я хочу быть собой. Я только начал понимать кто я такой и чего хочу на самом деле.

— Ладно, — грустно ответила она и отошла, села на траву.

Я посмотрел на нее и она сжалась. Но ночью, когда я засыпал, Эллориэль вдруг подобралась ко мне и обняла за плечи:

— Я просто побуду рядом, — тихо сказала она. — Мне очень страшно, Сэм.

Я похлопал ее по руке:

— Спи. Все будет хорошо.

Когда я проснулся утром, Эллориэль уже не было рядом. Я огляделся и увидел ее. Девушка сидела в траве, плечи ее вздрагивали.

— Что с тобой? — я подошел и сел рядом.

— Я хотела убить тебя ночью, но не смогла — пробормотала она. — Я слабачка.

— Чтоо?!

— Я. Хотела. Убить Тебя. — по словам произнесла она и повернула ко мне мокрое, красное лицо.

— Но зачем?! — не мог понять я. — Теперь то зачем? Ведь уже ясно, что я не сын Аннорда Гэллерси, если только он тоже не был мураком!

— Зачем? Стоило тебе снять амулет, как ты изменился, Сэм! — воскликнула она. — Ты сам это чувствуешь?

— Что за чушь, я прежний! — пожал я плечами.

— Да? По-прежнему мечтаешь вернуться в Галаш и построить еще одну гостиницу?

— Нет! — не успев подумать, ответил я. Слова вырвались сами собой. — Что за чушь! К чертям таверну, когда у меня есть целый город!

— Вот именно, Сэм, — проговорила она. — Я о том и говорю. Что, если ты…

— Если я — что?

— Если ты такой же, как и они? Что, если ты захочешь завладеть нашим миром? И вернется рабство?

— Ты сумасшедшая, — рассмеялся я. — Элли, подумай сама! Я один! Какое мировое господство!

— Мне может и не следует тебе говорить, но ты и сам вскоре поймешь, что для тебя в нашем мире очень мало препятствий.

Я молчал.

— Внушение. Чудовища. Их тысячи в Пустоши. Если ты заставишь их подняться наверх? Наш мир рухнет в одну минуту. Они обожают тебя, одного из своих создателей, но ты ведь понимаешь, что их создали как охотников на нас, людей и эльфов!

Я молчал. Потому, что она была права.

— Я даже не представляю, что ты найдешь в Заброшенном городе. Какие средства. Это твой город и Сэм… какой ты? Добрый и хороший? Или ты такой же как и они? Те, кто этот город построил? Да ты и сам не знаешь, ведь ты стал собой лишь вчера. Вот потому я и хотела тебя убить.

Я молчал.

— Но я не смогла. Я не смогла тебя убить, Сэм. — она отвернулась и я застыл рядом, не зная, что делать.

А потом я сказал ей:

— Элли, я собираюсь туда, пора узнать какой я, — и я указал на Заброшенный город. — Ты со мной?

Она кивнула и мы пошли.

Возле города я взял ее за руку и переключился на магическое зрение. Эллориэль теперь я не видел, но зато видел расплывчатый зеленый силуэт. Зеленый! Так, я же забыл о бумагах, которые нашел в Заброшенном городе. Я даже не открыл их. Что там, интересно… Но не возвращаться же обратно? Так что я пошел вперед к синим, туманящимся граням. В голове снова возникли голоса:

— Сэм. Мы ждем тебя.

— Вы знаете кто я?

— Да, знаем. А вот ты только что узнал об этом. Мы хотели сами рассказать тебе, но что поделать…

— Вы тоже? Тоже, мураки?

— Мы называемся иначе, но да, мы тоже такие же как и ты. И мы давно ждем тебя.

— Почему вы сами не пришли за мной? — спросил я.

— Потому, что мы давно мертвы, — ответили мне голоса. — Но не бойся нас, мы не причиним тебе вреда. Сосредоточься на дороге. Мы поведем тебя.

Я немного приободрился, услышав, что где-то в городе остались такие же, как я, но услышав, что они мертвы, озадачился: что это значит?

Как бы там ни было, мы с Эллориэль шли вперед и мое зрение мне очень пригодилось. Город кишел алым. Что-то мелкое, должно быть крыса, промчалось мимо, а следом алый монстр. При этом он не обратил на нас никакого внимания, хотя мы стояли в шаге от него неподвижно прижавшись к стене здания.

Кроме движущихся ловушек, напоминавших двуногих монстров, со странными телами, в городе были еще и другие. Они не двигались, притаившись ждали своего часа.

Я видел что-то похожее на натянутые алые нити, прямо под камнями мостовой. Иногда алый цвет преграждал всю улицу, и я тут же сворачивал в сторону, не пытаясь выяснить что там такое.

Я видел алые нити, которые подобные щупальцам, свисали с домов, колыхались, словно искали жертву. Я видел, как что-то, спрятанное в самом фасаде дома, испускало алые импульсы, словно ощупывало пространство, разыскивало кого-то.

Мы шли долго, петляли, углубляясь в лабиринт улиц, алый цвет мелькал все чаще и я уже подумал, что дальше идти просто опасно, как вдруг голоса сказали:

— Вот ты и пришел, Сэм.

И я перешел на обычное зрение. Передо мной возвышалась стеклянная башня, перекрученная, как витая свеча. Вершина ее была так высоко, что мне пришлось запрокинуть голову, чтоб ее увидеть. Облака плыли над ней и казалось, что вот-вот башня рухнет и придавит нас.

— Сэм!! Я зову тебя уже целый час, а ты не слышишь! — проговорила Эллориэль. — Ты видел их?! Видел?!

— Кого? — не понял я.

— Да тех монстров, что проходили мимо нас! О боже! Я думала, что сойду с ума! Они сделаны из железа, Сэм! Как железная махина может идти! А их глаза? Они мертвые! В них нет жизни. О боже, куда мы попали?! Почему ты не отвечаешь?

Я как раз искал дверь, или что-то на нее похожее — стеклянная гладкая стена не имела ни щели, ни ручки.

— Ты не слышишь меня что ли? — повторила девушка.

— Где тут вход, Элли? Ты видишь дверь? На улице оставаться опасно, — пробормотал я продолжая исследовать стеклянную стену и едва не подпрыгнул, когда металлический, не живой голос, вслух сказал:

— Вы хотите проникнуть в городскую ратушу. Вам действительно нужно войти?

Откашлявшись я с казал:

— Да, нужно. Откройтесь.

— В городе идет война, поэтому вход в ратушу ограничен. Приложите руку к экрану, чтобы я могла определить, не принадлежите ли вы к врагам официальной власти, — проговорил голос и откуда то из двери выдвинулся плоский квадрат.

— Война давно закончена, все кто воевал, погибли, — сказал я.

— Приложите пожалуйста руку, чтобы я могла определить, не принадлежите ли вы к врагам официальной власти, — повторил голос с прежней интонацией.

Я хотел еще раз сказать ей, что война давно окончена, но тут Эллориэль вцепилась мне в плечо и зашептала:

— Сэм, Сэм, она же мертвая, ты что не слышишь? Давай уйдем отсюда!

И я понял, что она права — голос действительно был безжизненным, словно металл лязгал. Я подумал секунд десять, а потом приложил руку к экрану. Он вспыхнул ярким светом и голос сказал:

— Добро пожаловать в ратушу.

Стеклянная стена раздалась, разъехалась в стороны. Я шагнул внутрь и потянул упирающуюся Эллориэль:

— Чего ты застыла? Ты же так хотела попасть в Заброшенный город.

— А теперь я хочу уйти, — пробормотала она, но я ее уже не слушал. Сраженный красотой я пошел вперед по сверкающему залу. Тут все было гладкое, блестящее, красивое. В горшках зеленели целые деревья, хрупкие лесенки вели вверх, на балюстраду, окантованную стеклянными перильцами, с золотыми гранями.

— Боже мой, как великолепно! — пробормотал я. — Ты видела когда-нибудь что-то такое, а Элли? Тут восхитительно! Я понимаю за что они сражались!

Я шел по холлу с восхищением прикасаясь к мраморным стенам.

— Элли, погляди, — позвал я ее. — Ты видишь? Стены прозрачные отсюда, а снаружи мы видели только свое отражение! Ну разве это не чудо?