— Не стыдно, мама?!
Вышли на улицу. Гулко удалялись шаги стражи, которая вела Самдея.
— Пойдемте следом, что ли, — предложил Йона. — Поглядим, куда его ведут.
Не приближаясь особо, чтоб не вызвать недовольство стражи, тронулись за ними. Самдея не вели, заломив руки, как преступника. Борко шел с ним рядом, а остальные трое — впереди, словно сами по себе. Риа сочла это хорошим знаком.
Борко наклонившись, что-то говорил Самдею. Тот так же тихо отвечал. Через несколько минут, когда нужно было сворачивать на улицу, ведущую к темнице, Самдей вдруг громко сказал:
— Прости, друг! — и ударил Борко так, что тот отлетел на мостовую и замер. Самдей бросился вперед и успел вырубить еще одного стражника прежде, чем на него налетели еще двое. И тут вперед бросился Алин. С размаху ударил одного из стражей по голове и когда тот упал повернулся к другому. Но он уже лежал на земле.
Самдей вскрикнул, схватил парня и дернув за грудки, притянул к себе:
— Ты ума лишился?! Ты на стража его светлости руку поднял, Алин! — повернулся и увидев остальных схватился за голову:
— Вы что тут делаете?! Ну зачем?!
— Не кричи, Самдей, — пробормотала Риа сделав шаг вперед. — Мы поглядеть хотели куда тебя поведут….
— Поглядели?! Глядельщики! Что теперь будет то?!! Мне — все одно, пропадать! Так и вы за мной!
— Идите домой! — прошептал он сделав шаг к ним. — Заприте двери и молчите, что из дому выходили!
— А ты куда?! — испуганно спросил Космин.
— Туда, — неопределенно махнул рукой Самдей. — Все, нельзя тут стоять. Идите.
Он быстро зашагал прочь по улице.
Переглянувшись, охотники пошли за ним следом. Самдей больше ничего не сказал им, лишь досадливо покачал головой, и пошел к городской стене. Остальные за ним.
— Может тебе вернуться, Риа? — шепотом предложил Алин. — Муж у тебя все таки…
— Вот ты и возвращайся, у тебя вроде тоже жена в Дарине сидит — так же тихо отрезала женщина и перекинув ноги через стену, спрыгнула на землю.
Пригибаясь и прячась от стражей, теперь сидящих на стене через каждые пятьдесят метров, охотники побежали, за Самдеем, спешащим к спуску в Пустошь. Быстро спустились вниз и побежали прочь от освещенного обрыва. На миг Риа обернулась, бросила быстрый взгляд на родной город, тяжело вздохнула, и больше уже не оборачивалась.
Шли всю ночь так, будто снова бежали от волколаков.
— Странно это. От людей бежим, как от чудовищ… — пробормотал Алин.
— Люди иногда хуже бывают, — ответил Космин.
После этого никто не проронил ни слова, и несколько часов, до тех самых пор, пока над горизонтом не появилась розовая, рассветная полоска, молчали.
Когда начало светать, Самдей оглядев посеревшие от усталости и тревоги лица, сказал:
— Давайте поспим, ребята. Потом и поговорим.
— Впервые! — истерично хохотнула Риа и остальные непонимающе на нее посмотрели.
— Впервые Самдей не орет «всем спать! Быстро!»
— Ладно… ты главное успокойся, — проговорил Лионеел и погладил ее по спине.
— Давай ты сейчас расскажешь нам все, — попросил Космин. — Не до сна нам. Куда мы бежим? От кого?
— Эх! — присев прямо на землю сказал Самдей. — Бежим мы от стражей герцога, от его магов. А куда… За Сэмом.
— Чтоб помочь? Тебя Киприан попросил, да? — спросил Космин.
Помотав головой Самдей ответил:
— Нет. Не просил он, да я его и не видел. Как узнал, что маг у Киприана секреты выпытывает, так и понял, что скоро все, что мы с ним скрывали, выплывет наружу. И тогда я решил, что коли так случилось, то выход у меня только одни — сделать то, о чем мы с Киприаном двадцать лет назад договорились. Если откроется наша тайна.
— Да что сделать то?!
— Найти Сэма и… и убить его.
Никто не проронил ни слова. Все молчали, ошеломленно глядя на Самдея.
— Расскажу вам, что двадцать лет назад случилось… Чтоб понятно было. С чего начать то… — на миг замолчал Самдей. — Ну ладно. В те времена Пустошь еще не была Пустошью и чудища тут не бегали. Нормальные звери жили — медведи, волки, белки. Эх, как вспомню то райское время… — махнув рукой он продолжил:
— Так вот, было мне тогда восемнадцать, как Сэму сейчас. И с отцом мы тут охотились, промышляли зверье. Дом у нас в Галаше стоял, но мы там редко показывались — матушка почти как одна жила. Отец мечтал дом в Фешети купить, и чтоб деньгу накопить, все мы с ним и охотились. Случалось так, что в Галаше по месяцу не бывали. Тогда труднее деньги давались — со всего нужно было налог заплатить. Мураки господами были и мы платили им за все — за землю, за воду, за то что торгуем и за все, что вырастили. Так что не один год мой отец копил денежки.
— И вот, как-то раз вернулись мы в Галаш, и узнали, что матушка моя мертва уже недели две как. Оступилась она в доме, упала неловко и умерла. Соседка лишь на другой день нашла ее. Как отец про это узнал, так на охоту больше не ходил. Запил по черному. Сидел в Галаше и пил пока деньги были. И сколько я его не просил, сколько не умолял, все без толку. Так и не бросил… — Самдей махнул рукой. — После он пропал куда-то. Взял котомку и ушел. А я один остался. Тогда у меня депрессия началась…
— Что это еще такое? — переспросил Лионелл и Самдей пояснил:
— Это когда у тебя горя много накопилось, а выхода ему нет, то оно вроде как на тебя сверху ложится. И носишь его на себе. Вроде как тяжесть на тебе лежит. Спрессовало тебя, значит, как в кузне. Это я в столице слыхал такое слово.
— Ясно…
— Запрессовало меня тогда так, что я ушел в долину и жил тут один. В Галаш совсем ходить перестал. А чего мне там? Никого нет, я один как перст. Ходил я тогда по всей долине. Ох, хорошо здесь было. Спокойно. До города мураков я даже добирался. В сам город не ходил, но издалека видел и дивился. Всякие поселочки, что вокруг города стояли, тоже видел. Сейчас то они заброшенные стоят, а тогда там мураки жили, все чистенько было. Трава зеленая, стены из стекла. Много чего там было интересного — и тележки, что сами по себе ездят и всякие другие чудеса. Близко я подходил, разглядывал неведомую жизнь…
— Я и не знал, что война у мураков началась, — продолжил Самдей. — Слышал только, что в городе у них что-то взрывается. Я неподалеку от него был. Спал в лесу и тут как грохнет! Я проснулся и чуть не ослеп: небо как днем, светлое. Тут же все погасло, а оттуда грохот всю ночь доносился — будто взрывы помельче, но много!
Так продолжалось неделю наверное. Потом стихло. Я и решил пойти, поглядеть. Молодой был, глупый. Ну и пошел. Только пошел, как снова — грохот. И рев, да так близко! Мне страшно стало, развернулся я было обратно, да слышу, будто женщина кричит. Кричит не своим голосом, будто отбивается от кого. А еще взрывы опять и рев, как медвежий, но не медведь. И будто много зверей ревет разом… Я подумал немного и встал на месте, не знаю куда мне — то ли туда, то ли бежать. И идти надо и страшно. И вдруг вижу — бежит женщина. Вся в крови и беременная. Я к ней. А она кричит:
— Не спасемся! Вот-вот догонят.
Я ее подхватил за спину и побежали мы быстрее. Я все спрашивал — кто она, от кого бежит и что в городе творится, но у нее сил не было отвечать.
— И тут за спиной у нас заскрежетало. Я обернулся и чуть на землю не сел, когда такое увидел…
— Что там было то? — спросил Иэнеку, видя, что Самдей долго молчит. — Чудовище?
— Нет, — помотав головой проговорил Самдей. — Не чудовище. Хуже. Чудовище, оно хоть живое. А это…
— Мертвое? — догадалась Риа.
— И не мертвое. Ни живое и ни мертвое. Огнем плюется, глаза алые, как будто из крови. И не живые. Ох, как же я испугался! Я в жизни такого не видел, да и вам даже рассказать не смогу что я видел тогда. С тех пор, как встретил того… его… Я уж больше ни демонов, ни чудищ не боялся. Потому, что они не такие страшные рядом с тем казались.
— А женщина и говорит — «За мной оно». И тут я понял, что нам с ней не спастись. Умрем тут. И едва я с жизнью простился, как выскочили из-за пригорка волколаки, целая стая. Я их тогда тоже в первый раз видел. Не успел ничего понять, как они на то… существо бросились. Да ему что! Ни живое, говорю ж! Они грызли его, набросились всей стаей, штук семь их было, да все без толку. Оно от них как от игрушек отмахнулось и к нам пошло. Но далеко не ушло потому что тут тишка подоспел. Вот уж кто верток да хитер. Волколаки, они сразу бросились, а этот сперва запутал, а потом извернулся и за бок хвать! И откусил руку то ему…
