— Почему? — спросил Дэвис напряженным голосом.

— Статуэтка, она давным-давно пустая.

— Ну и что?

— Да то, что она должна стоять на самом видном месте в замке — кто же скрывает память о предках в собственном доме.

— Вы не могли бы мне хоть что-то объяснить, Том, я ничего не понимаю, — попросил Дэвис. — Через пару минут мы будем на месте.

— Поверьте, я сам мало что знаю, — ответил Томас. — Может быть, они вас и не тронут… А могут и пытать… В любом случае через некоторое время они вас убьют.

— Скажите из любезности, как они это сделают? — резко спросил Дэвис.

— В темноте.

— Спасибо, у меня нет к вам вопросов. — Дэвис отвернулся.

— Добавлю, что в данной технологии убийства нет состава преступления. Не обижайтесь, док, но больше я ничего не скажу — у меня есть неплохая приманка для хеллингтонского спрута. Я хочу… Впрочем, не знаю, удастся ли это. Знаете, мне будет очень жаль, если неосторожное слово из ваших уст погубит мою игру. В конце концов, речь идет о вашей жизни!

— Кому я могу проболтаться, право? — Дэвис продолжал обижаться.

— Гостям, сегодняшним гостям Хеллингттона. А возможно и стенам замка. Вы забыли про Элис

под фамилией Эдсон. Ее убрали, хоть она и считала себя достойной.

Профессор молчал.

— Самое интересное, док, заключается в том, что из нашей беседы я сделал вывод: статуэтки в замке вообще нет.

— Безумие как метод следствия, — отозвался Дэвис.

— Возможно. Но я начинаю догадываться, где она сейчас.

— Надеюсь, без рукописи? — спросил Дэвис.

— А вот этого я не знаю.

Диалог с зеркалом. Инспектор Крэгс нервничает. Секрет двух книг и одного брелока. Лукас Дортериус и евангельские притчи. «Кольцо Нибелунга». Мадам д'Аверти и врачебная ошибка.

«ОСТИН» ОСТАНОВИЛСЯ НА ПЛОЩАДКЕ У ПАРАДНОГО ВХОДА, путники вышли из него в сгустившихся сумерки. На темном фоне черным зубчатым силуэтом проступал Хеллингтон, своими исполинскими раз-мерами подавляя людей.

— Да, такие замки строили долго, очень долго, — повторил давнишние слова профессора Томас, вытаскивая из багажника машины свою необъятную сумку. — Сколько отважных рыцарей родилось в этих стенах, какие прелестные девицы прогуливались с галантными кавалерами по аллеям парка!

— А сколько людей умерло здесь же из-за проклятой рукописи травника! — отозвался Дэвис.

— Не только здесь — ее кровавый след тянется почти семьсот лет через всю Европу, — добавил Арчер, достав из сумки оранжевый фонарь с большим рефлектором. — Проверим?

— Давайте, — согласился Дэвис и как белесый призрак застыл на какое-то мгновение, неловко закрыв глаза руками, — ослепительно белый сноп света уперся ему в лицо с расстояния каких-нибудь пяти футов.

— Ты что, сдурел, негодяй?! — заревел он, пытаясь броситься на Арчера. Но, ослепленный, не смог сделать и шага в его направлении и разразился площадной бранью.

— Извините доктор, это получилось нечаянно, — спокойно сказал Томас. — Рука сама соскользнула на кнопку. Я понимаю, как вам неприятно… почти как фотовспышка.

— Иди ты к черту! — рявкнул Дэвис, потирая глаза.

— А может, туда? — Арчер указал лучом на окна третьего этажа.

Дэвис посмотрел вверх и, казалось, напрочь забыв о случившемся, сказал дрогнувшим голосом:

— Там кто-то есть, Том!

Четыре больших окна на третьем этаже были слегка озарены изнутри.

— Похоже на отблески огня. Камин, наверное?

— Не знаю… — прошептал профессор.

— Масляные светильники и камине… Если мне не изменяет память, это в трапезной, доктор?

— В ней самой, профессор положил руку на кобуру.

— Видите: нас ждали и накрывают на стол. Сегодня попируем на славу! — сказал Арчер с саркастической иронией.

— Хватит издеваться! Или вы не видите, что творится с моими нервами, шутник?

— Извините, доктор, но вы и должны понервничать — так нужно для дела, — ответил Арчер.

— Для дела? Кто ты такой, чтобы совать нос в чужие дела?! — закричал в приступе бешенства Дэвис.

— Стойте! Что это?! Вон там, за вязом! — перебил его Арчер голосом, полным тревоги.

— Что ты увидел?! — Профессор прищурился в тщетной попытке что-либо разглядеть ослепленными глазами.

— Передвинулось что-то похожее на темный силуэт человека. Может быть, тот самый, волосатый?

— Том, пойдемте внутрь, или я умру от неизвестности прямо здесь! — Профессор весь трепетал.

— Секунду, — придержал его Арчер. — Окна под залой — бывшие апартаменты вашей мачехи?

— Да, но их закрыли на ключ еще семь лет назад. Туда не может зайти даже Норман.

— А как они соединяются с залой?

— Только через парадную лестницу. Говорю вам, там никого нет!

— Входите, доктор. — Арчер открыл массивную створку двери.

Темно-пурпурная зала была слегка освещена неровным пламенем шести масляных светильников. В глубине ее, повернувшись спиной ко входу, какой-то человек сгорбился у каминной решетки. Дэвис потянулся левой рукой к выключателю.

— Не надо, — остановил его шепотом Арчер и громко произнес властным голосом: — Ты свободен! Иди к себе и жди!

— Ухожу, Хозяин! — Человек у камина, оказавшийся не кем иным, как Норманом, обернулся, и на лицо его проступила растерянность и тревога. Немного овладев собой, он потоптался улыбнуться и произнес: — Извините старика, сэр. Очень мне нездоровится, видит Бог.

Поскольку Дэвис молчал, то за него ответил Арчер:

— Здравствуйте, Берт. Решили протопить камин?

— Ага, решил, сэр.

— Берт, раньше меня кто-то называл Томом, — улыбнулся Арчер.

— Да… Том, вам, молодым, хорошо. А у меня опять приступ. Лихорадит так, что хоть в гроб ложись. Вправду, Том, худо.

— И у Сэма Френсиса все кости ломит. Что, Берт, ночью будет гроза? — спросил Арчер дружеским тоном.

— Если не буря, Том. Старые моряки знают толк в этом деле. Не хотите ли поужинать, молодые господа?

— Конечно, хотим, — ответил Арчер за обоих.

— Повар я не ахти какой… Вот раньше, при жизни вашего отца, сэр, был господин Дюрон из Парижа. Как он готовил! Помните его, сэр? — Норман обратился к Дэвису.

Видя, что тот продолжает молчать, Норман заговорил, обращаясь к Арчеру:

— Я могу приготовить рагу из баранины, есть икра, салат, сыр. Да, есть еще паштет н несколько бутылок хорошего вина. Вас это устроит?

— Еще как, Берт. — У голодного Арчера потекли слюнки.

— Так я пойду готовить, сэр? — спросил Норман.

— Давай, Берт, и не забывай, что меня зовут сынок или Том.

Норман слегка улыбнулся и выскользнул из залы. Профессор поглядел ему вслед.

— Его прямо трясет, Том. Чего он испугался?

— Только уж не не нас с вами. Его просто лихорадит или… — Арчер замер на полуслове, глядя в огромное тусклое зеркало. — Или он трясется и предвкушении раз-влечений. Так?

Дэвис вздрогнул. Успокаивая себя, он пробормотал:

— Хорошо, что мы успели до этих… гостей.

— Да, это было бы неплохо, — заметил Арчер. Увидев, что профессор удивленно раскрыл рот, он поспешил добавить: — Простите, док, но иногда я и впрямь несу ахинею. Да, нас только двое в замке.

— Вы противоречите очевидному! — буркнул Дэвис. — А Норман? Он же пошел на кухню.

— Хм, в определенном смысле вы правы, — тихо сказал Арчер, отходя от зеркала. — Да, он пошел на кухню… Растапливать по команде… огонь из тех желтых брикетов.

— Норман ушел из здания на свой пост ожидать сигнала… Хозяина? — Профессор поежился от собственных слов.

— Да. Считаете, мы одни в замке. — Арчер резко обернулся. — Не так ли?

— Кого вы спрашиваете, Том? Что вы там увидели? — Профессор Профессор невольно заглянул в зеркало.

— Ничего. Я, знаете ли, люблю иной раз поговорить сам с собою вслух. И серебряная амальгама мне хорошо помогает в этом. — Арчер оскалился своему отображению: — Зеркало! С ним интересно поспорить! Я вижу в нем своего антипода, док. У него не только сердце с правой стороны, но, в отличие от меня, промыслы Нечистого ему ой как в охотку! Не так ли, любезный друг? — спросил он зеркало. — Молчишь? Тогда послушай меня.