— У кого н а с, док? Возьмите же себя в руки, черт побери.

— Зачем, Томми? Мне ничто не поможет, и я это знаю.

— Плохо же вы подлечились. Впрочем, если вам хочется идти на поводке хеллингтонского шутника, тогда вам не поможет никто, и в этом вы правы. Зачем вы спросили про Эльзу?

— Как зачем? Это был естественный вопрос.

— А! — Томас поморщился. — Это был н е е с т е с т в е н н ы й вопрос, и в этом-то все и дело. И я знаю, в чем оно — ваша душа преисполнена гордыни, вам хочется властвовать и пугать беззащитных непонятным… — Его голос сник.

— О чем вы? Слушайте, Том, мне и так худо.

— Простите, сейчас и вправду не время. Время собирать камни еще не пришло. Хуже того, камни летят во все стороны. А теперь наберитесь мужества — ваша жизнь действительно в опасности, и Хаббард вам не поможет. Да и вся полиция графства — идет не та игра. Вы же, например, не стали вызывать полицейских, когда обнаружили исчезновение записей Эдсон, а?

— Да. — Дэвис стал прислушиваться к словам Арчера.

— Вот видите. Я делаю вывод: нам надо своими силами вырываться из сжимающегося кольца.

— Нам? Вы имеете в виду и себя, Том?

— Да, и себя. К счастью или сожалению, я и сам слишком много знаю… Да, я купил у букиниста одну штуковину, вам будет легче вспомнить. Держите. — Томас вытащил из атташе приличных размеров сверток и протянул профессору. Тот, развернув бумагу, извлек на свет божий красочно оформленную книгу, слегка потрепанную. Дэвис прочитал с недоумением, смешанным со страхом: «Бельгия. Курорты, отели и пансионы. 1961».

— Ну, надеюсь, этот-то справочник вас не пугает? — спросил Томас, добавив: — Более раннего издания я до-стать не сумел.

— Меня пугает все. И эта книга тоже. Не знаю, но она вызывает у меня суеверный страх…

— Что и требовалось доказать! — воскликнул Томас. Не спеша прикурив, он сказал просто: — В этом справочнике городка или местечка под названием Сен-Дьер нет.

— Нет? — затравленно переспросил Дэвис. — А что есть, что осталось от меня, кроме страха? Я боюсь всего, я боюсь этой Богом проклятой картины… Вас я перестал понимать, и мне страшно… Но картине-то тридцать лет. Отец сам ее купил, сам! И до знакомства с Эдсонами. В Бельгии, совершенно случайно, клянусь. А вы подсовываете мне этот справочник… При чем тут Бельгия, скажите? В английском поместье происходят дьявольские штучки, мы читаем какую-то летопись немецкого монастыря. Что все это значит, Томас?

Арчер молчал. Профессор заговорил снова:

— Эта гадкая картина… Мрак и огонь. Библиотека. Но все это с нами было. И именно я, лично я, закрыл этой картиной тайник. Как ты сказал тогда — князь тьмы?.. Я в его руках, и он скоро придет за мной. Но Боже мой, какой грех я совершил, что ты караешь меня столь тяжко?

Арчер вздохнул:

— Кара соответствует проступку, Дэвис.

— Не понимаю… — еле слышно сказал тот.

— Очень плохо. Вам надо искупать грехи. — Арчер подумал немного: — Вот что. Давайте откроем сейф. Вы знаете какой. — Томас встал.

— Зачем? — отозвался Дэвис. — Что мне это даст'?

— Начало искупления грехов. Вставайте, док. Мнится мне, дьявольские искушения ждут вас! Прошу, картина рядом, — добавил Томас с непонятной иронией. — Повторяю: в Бельгии нет городка Сен-Дьер.

— Один не буду. Можете считать меня трусом. — Дэвис продолжал сидеть.

— В таком случае я, как ваш ассистент и помощник, сделаю это сам. — Томас прошел в гостиную, подошел к картине, задумчиво посмотрел на нее и произнес: — Да… Мрак и огонь. Неделю назад, семь лет, семьсот и в пятьдесят седьмом. Семь — знак Антихриста. И на мне лежит проклятие Хеллингтона…

— Хватит! — воскликнул подошедший Дэвис.

Он потеснил своего мучителя, взял полотно за раму, повернул его вокруг невидимой оси по часовой стрелке почти на 180 градусов, Раздался щелчок — картина за-мерла, полностью открыв нишу, внутри которой серела дверца сейфа с хромированной ручкой справа и двумя черными маховичками сверху и снизу от нее. Арчер взглянул на них с нескрываемым любопытством, покрутил верхний, затем нижний. В квадратных окошечках слева от маховичков с легкими щелчками стали сменяться буквы латинского алфавита.

— Понятно. Девиз. Скажите, док, девиз здесь — одно слово?

— Да, — отозвался Дэвис. — Одно.

— Я знаю его. Согласные — внизу?

— Да, — повторил Дэвис, ничего не соображая.

— Док, иногда лечат шоковой терапией. Я отношусь к этому методу крайне отрицательно. Однако это, по-жалуй, единственное, что может вам сейчас помочь.

Арчер повернул нижний маховичок, затем верхний, потом набрал букву на нижнем, сбил, набрал снова. Всего он набрал десять букв.

— А теперь открывайте, — предложил Томас с горькой усмешкой. — Ну же, сэр Джон!..

— Откуда… Кто вам сказал код? — оторопело спросил профессор, механически поднося руку к сейфу.

— Дьявол. Девиз — слово «Хеллингтон»[3]. Велик грех ваш, Джон Дэвис.

РУЧКА ПОВЕРНУЛАСЬ С ЛЕГКИМ ЩЕЛЧКОМ — код «Хеллингтон», непонятно каким образом разгаданный Арчером, оказался верным. Сейф можно было открыть, стоило лишь потянуть ручку.

— Открывайте вы, Томас. Вы очень много знаете, не-известно только откуда. — Дэвис стал вдруг подозрительным. — Какие еще искушения меня ждут, что вы болтали?

— Я же сказал: дьявольские. А чтобы вы перестали меня оскорблять, я попросил бы вас лично убедиться в этом. Открывайте, прошу. — Арчер демонстративно ото-шел в сторону.

— И открою Хватит делать из меня идиота. — Дэвис снова взялся за хромированную ручку.

— Стойте, доктор! — выкрикнул Томас.

Тот, не отрывая руки от сейфа, с ненавистью глядел на Арчера.

— Что еще, Умник?!

— Не приумножайте свой грех, доктор, — тихо про-молвил Томас.

Что-то в интонации его голоса опять напугало профессора.

— Я вас слушаю, Арчер.

— Скажите, как выглядели документы, которые вы убрали в тайник семь лет назад. Так будет честно.

— Там должна лежать ориентировка «Интерпола» на трех листах.

— Все?

— Да, если не считать прозрачной пластиковой папки, в которую я засунул документы.

— Папка? Чудесно! — обрадовался чему-то Томас. — Открывайте, доктор.

Но тот не шевелился. Со странным выражением лица он медленно произнес:

— Разве я говорил вам, когда положил документы в сейф? Об этом не знает никто.

— Ой ли? Я-то сказал верно — семь лет назад или чуть позже. И это так.

— Да, это так. А что бы ты делал в Хеллингтоне, Умник, не догадайся я прихватить оружие?! — С этими словами Дэвис рванул дверцу, заглянул внутрь и в ужасе отпрянул от тайника. Томас поддержал покачнувшегося шефа. Тот отстранил его руку.

— Не надо, Арчер. Я мужчина и дойду до своего конца с поднятой головой. Все идет так, как я и ожидал.

— Вот оно, смирение вашего божества! — Томас зябко повел плечами. — Гордыня — одна из его добродетелей, не так ли… Извините, вы больны, и я несправедлив к вам. Успокойтесь, пожалуйста. Сейчас я включу свет, и мы посмотрим, что там.

— Делайте что хотите. Я его уже видел.

Арчер зажег люстру, прибавил яркость, подошел к сейфу и заглянул внутрь. Тесное пространство тайника было перегорожено поперек металлическим листом. В нижнем отсеке темнела какая-то папка из черной кожи. А на листе, в верхнем отделении сейфа, лежала аккуратная кучка пепла. — Вот он, дьявольский знак! — Арчер покачал головой. — Послушайте, если вы меня не всегда понимаете, то прошу — доверьтесь мне на слово, я действую в наших общих интересах. Но это касается только меня, Вы слышите?

— Да. Я ничего не понимаю, боюсь, но я… я попробую верить вам, — тихо сказал Дэвис.

— Хорошо, Ну, что там еще из преисподней? — С этими словами Томас, подняв облако пыли, вытащил черную кожаную папку. — И когда вы в последний раз открывали сейф, доктор?

— Семь лет назад, чтобы положить туда документы.

— Не думаю, что за такой срок, да еще в сейфе, она бы так покрылась пылью. Надо чем-нибудь ее про-тереть. — Томас удалился на кухню.