Вдруг сзади прозвучал выстрел. Карл остановил вагонетку и оглянулся. Себастиан объяснял Чарли Элленшоу, зачем оружию предохранитель, а Пит, не стесняясь, улыбался во весь рот. К счастью, криптозоолог сидел к нему спиной. Успокоенный тем, что засады не было, Эверетт поехал дальше, периодически посматривая в сторону сенатора и Элис. Ли совсем завалился на свою подругу и не двигался, Элис время от времени растирала ему щеки, пока Гаррисон не открывал глаза, дабы удостоверить всех, что он еще жив. Рядом с Элис лежал раскрытый саквояж с лекарствами и болеутоляющими, которыми она накачивала сенатора. Поездка в недра Земли стоила ему очень дорого.

За очередным поворотом Карл ударил по тормозам, не веря тому, что видит перед собой. Дорога упиралась в гигантскую двустворчатую дверь, но не это поразило морпеха. Вдоль обеих стен тоннеля стояли киоски с прилавками, какие можно встретить в любом музее мира. Они были заклеены бело-красной лентой, покрыты грязью и пылью, но в них все равно можно было распознать сувенирные лавки. На витринах красовались флаги с нацистской символикой и фотографии с раскопок. Эверетт направил фонарь на один из стеклянных стендов и увидел там миниатюрные модели космических кораблей вроде тех, что он собирал в детстве.

– Бак Роджерс[23], – пояснила Элис.

Эверетт переспросил.

– Такие корабли показывали в сериале про Бака Роджерса в тридцатые. Судя по всему, после войны нацисты планировали устроить тут аттракцион для туристов.

Карл вылез из крошечной кабины и посветил фонариком по торговым палаткам вперемешку с киосками, где посетителям собирались продавать закуски и сладости.

– Да, на этой работе не соскучишься. Стоит подумать, что тебя уже ничем не удивить, как непременно появится что-то новое.

Постепенно все собрались вокруг Эверетта. Себастиана прилавки не интересовали, и он пошел изучать дверь с надписью по-немецки: «Galerie Ein – Wohnkomplex».

– Что там написано? – спросил Карл.

– На первой строчке: «Галерея один, жилой комплекс». На второй: «Электрические вагонетки запрещены, входить только в сопровождении офицера СС», – перевел Себастиан и оглянулся на Эверетта. – Говорю сразу, не надо приписывать меня к этим кровожадным ублюдкам.

– Да я вообще молчу. Никакого отношения ты к ним не имеешь. Ну что, заглянем за первую дверь?

Найлз тем временем нашел рычаг, открывающий ее. Себастиан кивнул – можно.

Огромные стальные двери начали разъезжаться. Из открывшегося проема потянуло холодом; Карл с Себастианом поежились и взяли оружие наизготовку. Наконец двери остановились; за ними была сплошная чернота, как в космосе.

– Директор, а там рядом нет выключателя? – спросил Карл.

Найлз нашел рубильник с нарисованной над ним молнией и дернул его.

Галерею залило ярким светом. Оказалось, что за дверями находился каменный выступ, под которым простиралась целая сеть пещер.

– Это не шахта, а пещера, причем естественного происхождения, – заключил Элленшоу и шагнул к краю обрыва. Остальные, поборов боязнь высоты, вскоре присоединились к нему.

Вниз, в самые недра горы, уходила тропа, высеченная в камне. Тысячи ламп, установленных немцами семьдесят с лишним лет назад, еще работали. В их свете виднелись развалины древнего поселения, вот только постройки были сделаны из материала наподобие пластика. Когда-то, видимо, белый, от времени, грязи и пыли он потемнел, а некоторые здания и вовсе окаменели, что недвусмысленно указывало на их возраст. Уцелело не так уж и много – бóльшую часть разбило упавшими камнями и кусками породы. Среди построек ржавела брошенная немцами тяжелая техника: тракторы, экскаваторы и другие машины, с помощью которых они производили раскопки.

– Взгляните, – сказал Найлз Комптон, присоединяясь к товарищам.

– Что это? – спросил Эпплби.

– Окаменевшие деревья. Тысячи деревьев, – ответил за директора Элленшоу.

– Значит, это место Когда-то было на поверхности, – рассудил Найлз. – Много миллионов лет назад эти здания стояли под солнцем, но из-за смещения тектонических плит и надлома в земной коре образовались горы, и лагерь первопроходцев оказался погребен под камнями.

– Первопроходцев? – удивилась Элис.

– А кого же еще? Посмотрите на купола: сразу видно, что это временные постройки, прямо как палатки, которые мы разбиваем, оказавшись в неисследованной местности. Вы не согласны?

Маленький отряд попытался представить воображаемых первопроходцев, которые несколько сотен миллионов лет назад разбили лагерь в этой негостеприимной местности, и как их потом сокрушило в процессе образования гор.

– Нужно спускаться, – подытожил Найлз.

– Тогда нам сюда. – Эверетт указал на дорогу и оглянулся на немощного сенатора. – Себастиан, думаю, можно нарушить правила, установленные твоими предшественниками, и подогнать сюда вагонетки. Если они сумели доставить сюда технику, то и мы сможем.

– Согласен, капитан.

Ли в это время изучал полуистлевшие ленты с нацистской свастикой. По стенам были развешаны флаги и транспаранты. Итак, то, из-за чего погиб Бен, супруг Элис, находилось здесь, и Гаррисон во что бы то ни стало хотел узнать, действительно ли смерть славного парня того стоила.

– Почему-то мне кажется, что здесь поработали не только естественные силы, – произнес Элленшоу, не заметив, что все вернулись к вагонеткам.

– Эй, док! Запрыгивайте и едем! – позвал его Эверетт.

Механик с биноклем в руках изучал уступы перед шахтой, оценивая линию обороны американцев. За несколько приступов численность нападавших сократилась вдвое. В ходе последней вылазки защищающиеся убили трех его людей. Сейчас к шахте бежал еще один отряд, на ходу швыряя гранаты, но их косил шквальный огонь с укрепленных позиций. Командир американцев, кто бы он ни был, показал себя великолепным тактиком и сосредотачивал стрельбу на самой очевидной угрозе. Однако время было не на их стороне, и каждое очередное наступление грозило окончательно вымотать неверных.

Собрав личную охрану из двадцати человек, Механик приказал им присоединиться к следующей ударной группе. Он знал, что скоро оборона поддастся; нельзя допустить, чтобы уцелевшие ушли в шахту. Выкурить их оттуда будет непросто: придется положить немало людей и, что важнее, времени. Проклятые американцы и так уже нанесли непростительно большой урон: соотношение потерь составляло пятьдесят к одному. А ведь кому-то надо еще вывозить из шахты оружие и артефакты…

Убрав бинокль, Каида отчитал подчиненных за то, что слишком явно идут в атаку, когда им противостоит такой великолепный снайпер. Вычислить его местоположение никак не получалось, а он поражал цель за целью, усеивая подступы к шахте телами убитых. Однако в последнее время выстрелы слышались все реже – значит, у него заканчиваются патроны.

– Передайте штурмовому отряду, чтобы приготовились к последнему натиску. Я хочу, чтобы перед шахтой не осталось ни единого американца. Мы и так потратили на них слишком много времени. Нас ожидает тяжелая работа, и хотелось бы сохранить последние четыре сотни рабочих рук, так что…

Закончить ему не дали. Откуда-то сзади загрохотали выстрелы, и небольшую армию, готовящуюся к последнему броску, накрыло шквальным огнем из штурмовых винтовок и минометов. Глазам Механика предстало немыслимое зрелище: позиции, которые всего несколько минут назад занимали его люди, теперь заполнялись военными в зеленом камуфляже. Они бежали, стреляли, останавливались, перезаряжались и опять бежали, – и казалось, конца им не будет.

– Быть не может! – выкрикнул Механик.

Его людей косили профессиональные бойцы – скорее всего, спецназ, но определенно не эквадорский.

Неизвестные нападавшие все прибывали, и у них была одна цель: убивать. Меньше чем за минуту они нанесли столько урона, что штурм захлебнулся, не начавшись. В следующее мгновение над головами террористов пронеслись два реактивных самолета, и лесополосу сотрясли четыре взрыва. Приставив к глазам бинокль, Механик увидел, как два истребителя выходят из пике и взмывают ввысь для второго захода.