Десять пар глаз уставились на координатора миссии. На несколько секунд все присутствующие погрузились в мысли о том, что их ждет. Молчание нарушил командир экипажа Кендал. Он поднялся со стула и оглядел подчиненных.

– Сейчас не самое удачное время произносить пламенные речи. В ходе ускоренных курсов подготовки я увидел, на что вы способны – как в воздухе, так и на поверхности Луны. Да-да, вы не ослышались: мы летим. С этого момента уясните себе, что вы участвуете в миссии. Каждая из используемых платформ экспериментальна, а в жизни все не так, как в Голливуде, – может случиться что угодно. Именно поэтому наш отряд «Темная звезда-три» отправляется в космос одновременно с остальными. Итак, прошу сосредоточиться – и марш на брифинг. Как бы ни сложилась судьба главнокомандующего, из Хьюстона поступила директива, что наша команда отправляется в полет.

Персонал группы «Событие» старался не тревожить директора без особой необходимости. Отправив отчет об уликах против Маккейба и Роулинза в ФБР и АНБ, Найлз заперся в кабинете и три часа оттуда не выходил. Все это время он изучал тоненькую папку со сведениями, которые удалось выудить «Европе» о подполковнике Джеймсе Маккейбе и преподобном Сэмюеле Роулинзе. Его очень беспокоила судьба лучшего друга – президента, – однако поделать с этим он ничего не мог. Оставалось только вчитываться и вникать в то, что проворачивали люди, которых подозревали в организации последних терактов.

Комптон потянулся к чашке давно остывшего кофе. Неясно, почему спецслужбы тянут с допросом Роулинза. Да, никаких свидетельств о его причастности к недавним событиям, кроме тех, что Джек нашел в Германии, нет, а на одних догадках – и тех притянутых за уши, – обвинение не построишь, однако побеседовать с заносчивым ублюдком все же стоило. Простое внимание со стороны правоохранительных органов могло бы заставить его свернуть преступные делишки. Увы, единственным подозреваемым был Джеймс Маккейб.

Найлз глотнул холодного кофе, поморщился, поставил чашку назад и отбросил папку, мучаясь от невозможности справиться о здоровье президента. Зазвонил телефон – кто-то из секретарей в приемной. Комптон глубоко вдохнул, чтобы успокоить нервы, и щелкнул клавишей интеркома.

– Слушаю.

– Сэр, Элис Гамильтон на первой линии.

– Благодарю, – ответил Найлз и взял трубку. – Здравствуйте, Элис. Как там сенатор?

– Весьма приятно, что ты спрашиваешь, Найлз, особенно учитывая обстоятельства… Он в порядке, насколько возможно. Прости, что беспокою тебя в такой ужасный момент, но Ли – и я с ним – хочет передать свои соболезнования по поводу произошедшего. Мы знаем, как вы близки с президентом.

– Спасибо. Обо мне беспокоиться не стоит, у вас и своих забот хватает. Позаботьтесь о нем, а то я не вынесу, если… – Найлз хотел сказать «если меня оставят сразу два близких друга». – В общем, вы поняли.

– Конечно. Все будет хорошо. Хочу только спросить напоследок. Знаю, у тебя сейчас дел выше крыши, особенно учитывая, что сегодня запуски на обоих побережьях; но не расскажешь, что там с Джеком?

– С Джеком?.. Ну, он в Эквадоре. Полагаю, вы знаете где.

– Гаррисон так и думал.

– Так-так, надеюсь, мой друг не замыслил какую-нибудь глупость? Я в том смысле, что если он решил положить последние силы на то, чтобы помочь полковнику, то это исключено. Я приказываю ему хотя бы раз расслабиться и отдохнуть. Так и передайте.

– Найлз, ты ведь знаешь, – не поможет. Представь, если вдруг я посоветую нынешнему директору группы «Событие» расслабиться и отдохнуть, особенно когда его люди подвергают себя опасности.

Впервые за последние несколько часов Найлз улыбнулся. Его губы задрожали, и он потер рукой лоб.

– Хорошо. Джек в Эквадоре, с ним отряд немецкого спецназа. Они планируют вызволить капитана Эверетта из тюрьмы, а затем будут разбираться, что скрывает «Колумб».

– Спасибо, Найлз. Теперь можешь идти и творить чудеса, как у тебя всегда получается.

– Элис, подождите. Позаботьтесь…

Последние слова Комптона ушли в пустоту – Элис отсоединилась. Прижав трубку к виску, директор закрыл глаза. Он собрался отключить телефон, но коммутатор затрезвонил снова. Найлз аж подскочил от неожиданности и чуть не швырнул трубку в дверь.

– Да, – произнес он с большим нажимом, чем хотел.

– Сэр, срочный видеовызов.

– Что?! – удивленно воскликнул он.

Единственным человеком, который мог срочно связаться с ним по видеосвязи, был президент. Найлз с силой положил трубку на место и щелкнул переключателем в крышке стола. Из столешницы красного дерева выехал экран монитора. На синем фоне проступила президентская печать. Найлз сглотнул и так резко вскочил с кресла, что оно отлетело к стене. Затем на экране появилось лицо: левая его часть была забинтована, челюсть распухла, вокруг левого глаза чернел синяк, и глаз почти не раскрывался из-за отека, – но лицо это принадлежало президенту Соединенных Штатов.

– Найлз, ты, что, привидение увидел?

Комптон на мгновение отвел взгляд. Глаза заслезились, однако он выдавил из себя улыбку и снова посмотрел на старого друга.

– Еще не знаю. Такое ощущение, что ты устроил полуночный заплыв у Саут-Бич.

Президент засмеялся и тут же осекся.

– Ай!.. Не смеши меня. Врач говорит, что у меня сломана челюсть на линии волос.

А вот Найлз позволил себе рассмеяться.

– Уверен, первая леди безмерно счастлива.

– Еще бы. А теперь, дружище, слушай. У меня мало времени. Все только и твердят, мол, я должен выйти к окнам госпиталя, чтобы показать всем, что я жив… Как там Коллинз? У него всё в порядке? Он в Эквадоре?

– Да, он там и сейчас планирует, как освободить капитана Эверетта. Затем они намерены пробиться в заброшенную шахту.

– Ясно. Похоже, до запуска им не успеть. Увы, мы не можем отменить миссию, потому что нельзя допустить, чтобы то, что находится на поверхности Луны, попало в руки китайцев – по крайней мере, при нынешнем правительстве. Эти технологии нужны Западу. Найлз, скажи мне как друг: мы ведь не обрекаем людей на верную смерть?

Комптон помолчал, пристально глядя в глаза президенту.

– По словам лучших инженеров мира, вероятность успеха составляет семьдесят процентов, но эта цифра могла измениться с момента планирования. Если ты не заметил, есть люди, которые постоянно путают карты.

Президент провел рукой по щеке и челюсти.

– Да уж, трудно не заметить. Чтоб их…

– Я не сомневаюсь, что за терактами стоит тот самый маньяк, который поливает тебя грязью в своих выступлениях. Он же организовал похищение «Колумба» и покушение на тебя. И он не остановится, пока мы его не остановим. Прикажи арестовать этого сукиного сына. Возможно, тогда Маккейб поймет, что ему не заплатят, и мы спасем немало невинных жизней.

– Спасибо, дружище. Я уже дал ФБР соответствующее распоряжение. Теперь отдохни; посмотрим, удастся ли нашим людям добраться до Луны.

Найлз не нашелся что сказать, поэтому только кивнул.

Картинка на экране снова сменилась синим фоном. Комптон снял очки и нашарил рукой упавшее кресло. Тяжело опустился в него и закрыл глаза руками. Затем выпрямился, глубоко вдохнул и впервые в жизни решил послушаться президентского совета. Он встал и вышел из кабинета. Всего за минуту его настроение изменилось на прямо противоположное. Направляясь к лифту, Найлз бросил секретарям:

– Я поеду в Лас-Вегас, буду наблюдать за запуском с доктором Поллок. Сегодня не вернусь. Если будут звонки по поводу запуска или полковника Коллинза, переадресуйте на мой сотовый.

Директор вышел из приемной, а помощники с облегчением смотрели ему вслед. Наконец в его глазах снова горел огонь, а походка излучала уверенность.

Президента осматривали сразу три специалиста, два из которых, по его мнению, еще даже не окончили медицинский. Он успел выйти к окнам в тесном окружении шести агентов секретной службы, затем выразил свои соболезнования семьям сотрудников охраны, погибших при исполнении, а также вдове советника по национальной безопасности. Теперь в палату снова принесли телефон. Предстоял разговор, который, как думал президент, на его веку никогда не состоится: следовало вразумить председателя Китайской Народной Республики.