– Неужели ты не понимаешь? Нет такого источника энергии, который увеличивает мощность после траты такого количества энергии, а эти камни, наоборот, вырабатывают ее, сколько бы мы ни отбирали.

– Процесс может стабилизироваться, как в случае с ядерным топливом. По крайней мере, до той степени, что реакцией можно будет управлять, – парировала Вирджиния.

– Говоря твоим языком, у нас пока нет данных для такого утверждения. Прекращайте эксперимент.

– Но, Найлз, перед нами уникальная возможность…

– Прекратить эксперимент, Вирджиния.

В комнату наблюдения вошел секретарь и передал Комптону обрывок бумаги. Найлз уже собрался было уходить, но сперва решил убедиться, что Поллок поняла приказ.

– Хорошо, хорошо, приступаем к управляемой остановке, – сказала она и вышла.

Президент вышел на связь по защищенному каналу.

– Найлз, я только что лично переговорил с германским канцлером. Он знает, что полковника подставили, однако в данный момент, учитывая наличие записи с камер, фотографии и вдобавок двух мин «Клеймор», найденных в вашем самолете, у него связаны руки. Если он отпустит американца, которого подозревают в гибели сотни людей, его попросту распнут.

– Сколько ждать?

– В ФБР меня заверили, что недели через три отыщут для канцлера повод отпустить полковника хотя бы под залог и в качестве одолжения. Капитана Эверетта тем временем экстрадируют в Эквадор, где ему и предъявят обвинения. Коллинза, если его все-таки освободят, ожидает то же самое. Они влипли по уши, Найлз.

– А мои ученые? Или им собираются пришить соучастие? – спросил Комптон, с трудом сдерживая гнев.

– Их выпустят сегодня вечером. Улик против них нет, хотя источники в ФБР утверждают, что эти двое похлеще Коллинза или Эверетта.

– Охотно верю. Джек разговаривал с нашим послом в Берлине?

– Он передал для тебя сообщение: «Посмотри сегодня вечером канал „Вера“». Еще он добавил, что все пути ведут к господу.

Найлз отвел взгляд от небольшой камеры и задумался.

– Надеюсь, ты знаешь, какого черта он ударился в религию, – продолжил президент, – поскольку мне достаточно толп фундаменталистов, развернувших демонстрацию у меня под окнами.

– Не имею ни малейшего понятия, что имел в виду полковник. Я по… – Комптон не договорил.

Удар невиданной мощи сотряс кабинет; завизжала сирена. С потолка кусками посыпалась штукатурка, лампы замигали и погасли, вместо них включилось аварийное освещение.

– Господи, только недавно доделал ремонт! – крикнул Найлз и бросил в камеру: – Я перезвоню!

Экран погас.

Комптон выбежал из кабинета в приемную. Там тоже просел потолок, а секретари вытаскивали друг друга из-под упавших плит.

– Пожарные и спасательные бригады, срочно на двадцать третий этаж, помещение двести одиннадцать, лаборатория ядерной физики. Это не учения, – объявила «Европа».

– Сами справитесь? – спросил Найлз, направляясь к лифтам.

Секретари втроем вытащили четвертого коллегу и кивнули: мол, справимся.

– Сэр, лифты заблокированы! – крикнул один из них вслед директору.

– «Европа», директорский доступ первого уровня, код «Альфа». Запустить третий лифт, пункт назначения – двадцать третий этаж, – спокойно приказал Найлз, прижав ладонь к сканеру отпечатков.

– Выполняю, директор Комптон, – раздался в ответ голос, и двери закрылись. – Директорский доступ первого уровня, код «Альфа» подтвержден.

С головокружительной скоростью лифт понесся вниз.

– Спасательные бригады среагировали?

– Пожарные и спасательные бригады, а также отряд службы безопасности прибывают на место происшествия.

Найлз оперся на стену.

– Обвал или взрыв? – спросил он, заранее зная ответ.

– Взрыв. В лаборатории был зафиксирован резкий скачок температуры и уровня вибрации. Сотрудники отдела подтвердили нештатную ситуацию в двадцать два часа десять минут тринадцать секунд.

Лифт остановился, и Найлз приготовился к худшему; даже сквозь закрытые двери до него доносился визг сирен и крики спасателей. Двери разошлись, и в кабину ворвалась волна жара и дыма. Комптон прикрыл нос и рот платком, затем вышел в продолговатый извилистый коридор, в котором царил хаос. Схватил первого попавшегося человека: им оказался сержант Гомес, морпех, сотрудник службы безопасности.

– Докладывайте, сержант, – потребовал Найлз, крепко держа морпеха за рукав.

– Пока докладывать нечего, сэр. Только то, что в лаборатории полно народу, а ситуация вышла из-под контроля.

– Ясно. Тогда для начала предлагаю отключить сирены, а то оглохнуть можно.

Директор хлопнул сержанта по спине и направился ко входу в лабораторию. С того момента, как он ушел, прошло всего двадцать минут, но отдел было не узнать. Массивные двери снесло с укрепленных петель. В комнате наблюдения, еще тлеющей после взрыва, двое санитаров оказывали кому-то первую помощь – Комптон с ужасом увидел, что это Вирджиния. Лицо ее было залито кровью, она лежала на спине и отбивалась от помогавших ей людей. Найлз подбежал к ней и присел рядом.

– Что произошло?

Левый глаз Вирджинии не раскрывался из-за обширной гематомы, а по голове шла длинная рваная рана. Она в очередной раз оттолкнула от себя санитара, который пытался надеть на нее кислородную маску, и уцелевшим глазом уставилась на Найлза.

– Нужно перенаправить трубы с промывочной водой из реактора в лабораторию. Нужно залить все бетоном. Энергия растет, реакция неконтролируема. – Вирджиния схватила Комптона за воротник рубашки.

– То есть разбираемся с этим, как с расплавом в реакторе? – уточнил Найлз, очень беспокоясь за жизнь и здоровье своего друга и заместителя.

Собрав последние силы, Вирджиния кивнула и потеряла сознание. Санитары водрузили ее на каталку и повезли к лифтам.

Комптон вошел в опустошенную взрывом лабораторию. Пожарные и сотрудники инженерной службы комплекса старались локализовать мощный пожар в центре зала. Повсюду глаз натыкался на останки людей, размазанных по стенам ударной волной. Наконец директор отыскал капитана инженерного корпуса, отвечавшего за весь комплекс группы «Событие».

– Нужно перераспределить энергию из реактора на сто двадцатом этаже. Начинайте смешивать промывочную воду с цементом, – заливайте лабораторию, пока эти чертовы камни не пробили себе путь к главному реактору. В противном случае вместе с нами на воздух взлетит половина Лас-Вегаса.

– Так точно, работаем по сценарию расплава в реакторе, – крикнул в ответ инженер. – На перенаправление труб уйдет минут двадцать.

– Тогда за дело! – сказал Найлз, но капитан уже ушел, по дороге захватив с собой нескольких подчиненных.

Комптон в последний раз взглянул на лабораторию, которой суждено навеки быть погребенной под слоем бетона. Другого способа перекрыть доступ кислорода к метеоритам не было.

Кругом лежали покалеченные тела. Найлз подбежал к девушке, которую придавило большим лабораторным столом, но, отодвинув его, увидел, что помочь ей уже нельзя. Тем не менее директор опустился на колени, подхватил лаборантку и вместе с нею побежал к выходу из полыхающего отсека, проклиная себя за недальновидность, которая привела к катастрофе.

Сара вышла из аудитории, где только что закончила заниматься с шестью геологами, участниками будущей миссии. Теперь они знали, что искать, как собрать образцы, если понадобится, и – самое важное – как не надо обращаться с минералом: никакой воды, никакого кислорода.

На Саре сидел ладно подогнанный голубой комбинезон с эмблемой миссии на левом плече: орел с тремя ракетами в когтях и вышитые золотом слова «Темная звезда». Навстречу по коридору шли Райан и Менденхолл. На Джейсоне лица не было, а Уилл вроде как пытался его успокоить.

– Эй, ребята, что стряслось? – спросила Сара.

Уилл остановился, и Райан, не поднимая головы, в него врезался. Оглядевшись по сторонам, он наконец заметил лейтенанта Макинтайр и кивнул в знак приветствия.