– А вот и Найлз… Что ж, похоже, все, кто отлынивает сегодня от работы, собрались, наконец, на этот запоздалый обед.

Найлз Комптон кивнул в знак приветствия. Выражение лица у него было то же, что и у Джека на крыльце. Он пододвинул сенатору кресло, изо всех сил изображая улыбку. Вошла Сара с большой салатницей в руках, вслед за ней – Элис с тарелкой бутербродов.

– Так, прошу всех сделать мне одолжение, – провозгласил Ли. – Прекратите вести себя, будто апостолы, пришедшие проститься с Христом. У нас не Тайная вечеря. Мне нужно кое-что с вами обсудить, так что глаза на мокром месте отменяются. Честное слово, весь аппетит перебили.

– Так, по какому поводу он теперь разворчался? – спросила Элис.

– Думаю, он хочет сказать, что не потерпит сочувствия. – Сара подошла к креслу Ли и тепло поцеловала его в щеку.

– Ну, если кто-то ему здесь и сочувствует, то точно не я, – сказала Элис.

Поставив тарелку в центр стола, она взяла салфетку и заткнула ее Ли за воротник пижамы. Сенатор ерзал, как непослушный ребенок. Повязка сползла в сторону, а здоровый глаз загорелся огнем.

– Черт побери, женщина, да сядешь ты уже наконец?

Джеку, Найлзу и Саре их совместные выходки были хорошо знакомы, но так и не наскучили. Не будь Элис, Ли принял бы смерть с радостью. Без нее его жизнь была бы скучной и невыносимой, и все, кто хоть раз видел их вместе, знали это.

– Спасибо, Найлз, мой мальчик, что пришел проведать. Прости за срочность. Я знаю, как тебе ненавистно покидать базу.

– А, там сейчас не особо много дел.

– Друг мой, ты никогда не умел врать.

Джек слушал разговор между сенатором и Найлзом, понимая, что чего-то не знает. Однако он молча принял салатницу из рук Найлза, а затем передал ее Ли. Тот отмахнулся и заметил – максимально буднично:

– Сегодня утром на Луне произошло нечто примечательное.

Найлз взглянул на Джека, затем на сенатора и кивнул.

– Президент только что приказал группе выведать все возможное через НАСА.

– Звучит тревожно, – сказала Сара, переводя взгляд с Найлза на Джека.

– Вот, очень точное описание происходящего. – Ли закашлялся. – Я бы даже сказал больше: звучит жутковато.

Элис, застыв с вилкой у рта, наблюдала за Гаррисоном, но, когда тот все-таки совладал с кашлем, продолжила есть.

– Итак, какие соображения по поводу этой фантастической лунной находки? – Ли сперва посмотрел на Джека.

– Похоже, кто-то побывал на Луне до нас. Одно могу сказать: бросать своих – поступок не очень хороший.

– Читаете мои мысли, – кивнул Найлз, откладывая вилку.

Он знал, что Ли ждет, пока они сами догадаются, к чему тот клонит. Комптон слишком много общался с сенатором и прекрасно угадывал его скрытые намеки.

Гаррисон вытащил салфетку из-за воротника и достал из нагрудного кармана халата ручку. Элис перевела взгляд на собравшихся. Она понимала, что собирается сделать Ли, и теперь следила за реакцией остальных. Гаррисон взял ручку и стал что-то рисовать на белой салфетке. Закончив, он поднял ее и продемонстрировал рисунок Джеку, Саре и Найлзу.

– Итак, кто из присутствующих за этим столом может блеснуть глубокими познаниями в мировой истории и скажет мне, знаком ли ему этот символ?

– Кажется, он встречался в ряде культур. – Найлз откинулся на спинку кресла, изучая грубый рисунок, накарябанный Ли на салфетке.

– Причем одна из этих культур – майя, – сказала Сара, откладывая в сторону нетронутый бутерброд.

– Да, а еще этот символ видели на стенах пещер в пустынях Мексики, Юго-Запада Америки и дальше к югу: в Уругвае, Эквадоре, Перу, вплоть до самой Австралии.

Джек взглянул на Найлза, затем на Сару.

– Меня можете не спрашивать. Единственное, что мне это напоминает, так это вывеску в бильярдном клубе «Шесть луз» рядом с Форт-Брэггом.

Ли молчал, с трудом дыша. Он уронил подбородок на грудь, чем снова привлек пристальное внимание Элис. Сара посмотрела на старушку, задаваясь вопросом, как долго еще она позволит сенатору терпеть этот визит. Та опустила глаза. Вскоре Ли сумел совладать с собой и взглянул на Элис.

– Пожалуй, пора доставать «экскалибур» – тот шприц, с которым ты так лихо управляешься.

Извинившись перед гостями, Элис вышла из гостиной.

– Прошу прощения. Генерал Шерман ошибся: война – это еще не самый ад. Вот смерть – это ад… Теперь о символе. Вы все, конечно же, правы. Кроме Джека, который даже близко не угадал. Я, кстати, хорошо знаю эту бильярдную. – Он подмигнул Коллинзу. – Во всех упомянутых вами регионах в том или ином виде можно встретить этот рисунок. Ученые пришли к выводу, что так, вероятнее всего, изображали затмения. – Ли тяжело вздохнул. – Мне же этот символ попался там, где ему совсем не место, – ну, на мой личный взгляд.

Джек положил салфетку на пустую тарелку и посмотрел на явно ослабевшего сенатора.

– Это было в сорок пятом. – В гостиную вошла Элис с маленьким черным саквояжем в руках, и одинокий глаз Гаррисона уставился на нее. Не глядя на остальных, она выдвинула кресло рядом с сенатором и села. – Данный символ стоял на нескольких ящиках, которые мы перехватили в Эквадоре. Нацисты хотели вывезти их и в обмен на содержимое купить себе помилование у союзников. То, что хранилось в ящиках, извлекли в ходе раскопок в Эквадоре прямо у нас под носом.

– Что же там хранилось? – спросил Найлз.

Элис тем временем наполнила шприц жидкостью янтарного цвета. Затем она закатала рукав халата и пижамы и промокнула локтевой сгиб Ли проспиртованным ватным тампоном. Комптон отвернулся. Элис умелым движением вогнала иглу в нужную точку. Вскоре лицо старика прояснилось – боль ушла почти мгновенно.

Старушка грустно бросила иглу обратно в черный саквояж и встала, не обращая внимания на показную удаль сенатора. Ли посмотрел ей вслед, а затем посерьезнел и потянулся за бутербродом.

– Все видели трансляцию с Луны сегодня утром? – спросил он, откусывая от него и переводя взгляд с одного гостя на другого. Все кивнули. – Впечатляет, правда?

Вернулась Элис. Села, положила салфетку на колени и, как ни в чем не бывало, продолжила есть салат.

– Итак, – сказал Ли, – ты упомянул, что президент попросил тебя о помощи. Лучший друг, как-никак…

Комптон сделал вид, будто его дружба с президентом – это плохо. Ли хмыкнул.

– Нет, Найлз, дружить с самым влиятельным человеком на Земле вовсе не плохо. Должен сказать, мне не удалось завести такие заоблачные связи за все время работы в группе «Событие».

Собравшиеся за столом знали, что сенатор лукавит. Каждый президент США со времен Гарри Трумэна ценил Ли больше всех других чиновников вместе взятых.

– Стервелла, принеси, пожалуйста, карту. Она у меня на столе.

Элис встала и отправилась в кабинет сенатора, пропустив его подтрунивание мимо ушей.

– Она говорит, что все можно было решить по телефону. Вот только она не знает, а я знаю: это мое последнее, самое важное приключение, и я сделаю все, чтобы выяснить, чем оно кончится.

Джек, Сара и Найлз встревожились не на шутку: если уж Элис считает что-то вредным для сенатора, то так оно и есть, к гадалке не ходи. Когда старушка вернулась с картой, никто не смотрел в ее сторону. Только когда она села, опустив голову, Сара улыбнулась ей, накрыла ладонью совсем уж крохотную руку Элис и слегка сжала.

Ли разложил карту и пододвинул ее к Джеку с Найлзом.

– Вот. Раскопки нацистов находились тут. – Он постучал пальцем по карте.

– Кито, Эквадор, – озвучил Джек.

– Да, у самого подножия Анд. Раскопки велись несколько лет, по меньшей мере с весны тридцать восьмого. Нам удалось засечь ящики в момент перевозки – точнее, это сделал Бен, погибший супруг Стервеллы. Он же и смог помешать немцам – по крайней мере задержал. Этот подвиг стоил юноше жизни, хотя тут виною моя медлительность.

Элис вскинула голову и недовольно посмотрела на Ли.

– Медлительность, говоришь? А как насчет того, что в ту минуту ты сам был одной ногой в могиле? – возразила она, с вызовом глядя в единственный глаз Гаррисона. – Хочешь рассказать им эту историю – рассказывай правду, а иначе какой смысл?