- Вы не шутите?

   - Уж я точно не шутить сюда приехал.

   - Предложение похоже на сказку...

   - Тем не менее оно от нас исходит. Ну так как?

   - А что тут думать, конечно отсюда надо убираться. Бункер в принципе не был предназначен для длительного проживания. Уже пребывая здесь мы как-то улучшили его. В стародавние времена он был вроде бомбоубежищем, но после горбачевской перестройки как только его не использовали. А насчет полипропилена мы можем помочь Вам показать склады, где возможно его найти. Правда склады разрушены и придется разбирать завалы.

   - Хорошо. Это как раз то, зачем мы к Вам обратились. Я гляжу Вы в распираторах ходите, неужели противогазов нет?

   - Были конечно. Только все сроки эксплуатации уже прошли. Распираторы слабую защиту дают, но и их уже не хватает. Вот изредка носим их с костюмом Л-1, а голову тряпьем обматываем.

   - Ладно, выдадим Вашему проводнику один комплект ОЗК и для эвакуируемых. Гриш, сходи, пожайлуста, за всеми имеющимися комплектами.

   Мы продолжили беседу. На его вопросы я отвечал по-американски 'правду, только правду и ничего кроме правды, но не всю'. На мои вопросы пояснил, что все химико-технологические комплексы химкомбината были разрушены, экология умерла от разлива химпродуктов навечно, последствия от радиации по сравнению с этой катастрофой ничтожны. Город именно по этой причине вымер. В результате ударной волны как раз на город вся химия и ушла, а этот бункер остался обитаем по одной лишь причине - он был, образно говоря, с 'подветренной' стороны по отношению производственному химкомплексу.

   Пока Григорий разбирался с вопросами эвакуации и снабжения продуктами, мы с проводником прошли все места складирования полипропиленовой продукции. В прикидке мне рейсов 20 надо будет сделать.

   После возвращения в бункер химиков я обговорил с Габбасом окончательно все вопросы их последующей эвакуации, дал задание на поиск возможно сохранившейся технологической документации по химическим производственным процессам, думаю в будущем это может пригодится. В глазах бледных осунувшихся людей, присутствующих при беседе, я увидел проблески возрождающейся жизни и надежды. И я их понимал. А что там на корабле происходит с эвакуирующимися - могу только догадываться.

   Выйдя из шахты я немедленно дал указание Максу активировать все механизмы для разбора отмеченных завалов, а сам пошел за электропогрузчиком. Работы предстояло море. Впрочем как и всегда в последнее время.

   Вокруг Мадагаскара во всю шла вторая мировая война. Нас конечно же больше волновала ситуация в Индийском океане. Пролетая по маршруту Сокотра - Мадагаскар я не раз засекал военные суда и подводные лодки всех участвовавших в мировой бойне стран: британские, французские, итальянские и японские. Здесь у нас под боком имелась стратегически важная точка - южноафриканская британская колония, Максом были зафиксированы несколько стычек в ближайших водах. Маршрут конвоев в британские колонии в Индийском океане и Индию через южноафриканскую колонию перекрывался островом Мадагаскар. Мадагаскар всеми основными противниками рассматривался как ключ к контролю бассейна Индийского океана, а учитывая, что Вишистская Франция ранее позволила японцам занять Индокитай без какого-либо сопротивления, я всерьез опасался негативного развития на острове.

   Из истории вспоминалось мне, что тут вскоре должен быть произведен британский десант, когда десантные силы нагличан полгода не могли справится с парой батальонов французской колониальной пехоты.

   Самой важной точкой острова являлась его северная оконечность, где находятся города Диего-Суарец и Антсиран с огромнейшим рейдом, напоминающим Скапа-Флоу, считавшийся одним из самых больших в мире. О его стратегической важности говорит тот факт, что рейд без особых проблем мог вместить боевые корабли всех стран мира. Соответственно, если бы этот бастион случайно попал бы в руки стран Оси, то можно было вести разговор о безнаказанных операциях на море, под водой и в воздухе, как в Индийском, так и в Атлантическом океанах. Во всяком случае, путь союзных конвоев, огибающих мыс Доброй Надежды, мог быть перекрыт с серьезными последствиями для снабжения войск в Юго-Восточной Азии. Сам генерал-губернатор острова Арман Леон Аннэ в силу своего мирного характера не особо рвался воевать с союзными конвоями, что не могло не беспокоить в свою очередь японцев. Визит к нам майора Хиросуи лишнее тому доказательство.

   Для англичан стало необходимым оккупировать военно-морскую базу Диего-Суарец до того, как из виртуальной опасность союзным конвоям станет реальной. Японцы же пока не имели необходимых для оккупации сил, слишком большой азиатский кусок мира они откусили, долго его пережевывать придется. Французы острова были оставлены в одиночестве.

   Насколько смог я провел авиаразведку острова и ее результаты говорили о слабости французских военных сил острова. На рейде в Диего-Суарец постоянно находилось два вооруженных парохода, громко именуемых вспомогательными крейсерами, пара шлюпов и около десятка подводных лодок, то ли японских, то ли французских, а может и те и другие. Главным элементом обороны базы являлись береговые батареи и форты с артиллерией. Также имелись порядка трех десятков самолетов, как устаревших бипланов, называемых мною "кукурузниками", так и вполне современных монопланов, очень похожих на советские МиГ-3.

   Как выяснилось из разговоров со старейшинами поселков, чисто французской пехоты на острове было не так много, около двух тысяч человек. Основную массу колониальной пехоты составляют рекрутированные местные жители и какие-то негры. Тяжелого вооружения и танков практически не было, вооружены в основном стрелковым оружием. Туземцы представляют плохо обученный и обмундированный личный состав, главное, что прельщало их в военной службе - это возможность заработка и повышения своего социального статуса.

   Естественно, в голове возникал вопрос "Как этот воинский контингент мог биться с английским десантом полгода?". Видать совсем плохи дела у нагличан, ну не умеют они воевать на суше.

   Великим военным стратегом и тактиком я себя не считал, поэтому решение вопросов безопасности нашей пока небольшой, но расширяющейся российской колонии, накануне предстоящего британского десанта, отдал на откуп специалистам.

   Конечно и специалисты были те еще. Все военкомовские сотрудники находились в правительственном анклаве, воинских частей в республике не было. Единственная воинская часть принадлежала ВВ МВД РФ и кроме как "ментбат" в народе не именовалась. Тем более, она в полном составе (за минусом дезертиров) находилась в правительственном анклаве.

   Я встретил старого знакомого Гареева Рустэма, работал вместе с ним в одной организации, тогда он был заместителем директора фирмы. Я знал, что он ушел со службы в звании майора, был военным топографом, закончил Военный институт инженерных войск Общевойсковой академии Вооружённых Сил Российской Федерации. То есть штабная работа, а учитывая опыт руководства и в гражданской жизни, ему была по силам, в связи с чем ему и предложил возглавить все наши вооруженные силы. Рустэм меня не подвел и довольно быстро освоился, определился со штатной структурой, наличными силами и средствами, сформировал полный список первоочередных нужд. На должности начальствующего состава нашлись и были призваны действительно специалисты своего дела. Проблем не было и с рядовым составом. В республике не принято было уклонение от призыва на срочную службу, окружающими и родственниками это не приветствовалось. Много было участников боевых действий 1-й и 2-й Чеченских кампаний. Среди людей были найдены даже участники афганской войны, как офицерского, так и рядового состава, что было весьма актуально в связи с нашим местонахождением в гористой местности.

   Главным вопросом обсуждения на военном совете стоял вопрос "Воевать ли нам с кем-то и против кого или просто эвакуироваться?".