С убийцей шлюх все куда сложнее, ведь если в том случае играет роль такое понятие, как «раннее сексуальное развитие», калечащее неокрепший разум, то тут уже тяжело сказать нечто определенное.

Выходит, что и истины нет, нет единоверного пути решения такой проблемы, и Бог выбирает самый легкий из всех, просто посылая такие души в ад, а потом очищает память, отправляя обратно на Землю.

Пока я думал, не заметил, как на улочку вышел невысокий светловолосый демон, и я бы, наверное, не обратил на него особого внимания, если бы не чувство, будто где-то видел его лик. Этот демон сделал несколько шагов и схватился за стену одного из домов, отчего складывалось впечатление, что ему тяжело давались эти простые движения. Я пригляделся, собственно, это не составило труда, и тут же ринулся на улицу, наплевав на то, что несколько неэтично выпрыгивать из окна.

Юлиан напоминал мне мертвых демонов: бледные губы, мутный взгляд и очень холодная кожа, которая почему-то пахла фиалками - запах, четко ассоциирующийся у меня с раем. Одежда была на нем явно большего размера, чем он носит, только светлые тона были в его характере, но прежде они не отдавали какой-то маниакальностью, въевшуюся в ткань.

Мой демоненок хотел было что-то сказать, но я без промедления поднял его на руки и быстро оказался у себя дома. Теперь исходивший холодный запах от Юлиана стал распространяться по квартире, нервируя меня еще сильнее, чем секунду назад, когда мы были на улице.

- Душ, - простонало мое белокурое чудо, волосы которого были спутанными и казались единственным ярким пятном на общем фоне бледности лица.

Юлиан не сопротивлялся, когда я раздел его и начал мыть, только приговаривал, чтобы сильнее драл кожу, но так как я сделать подобное не мог по отношению к нему, вскоре отобрал у меня мочалку и с силой, которую прежде я в нем не видел, стал раздирать свое тело. Спустя минуту я все же выхватил у него предмет пытки, иначе я просто не мог смотреть на то, как Юлиан чуть ли не до крови мучает себя.

- Я весь грязный, понимаешь? – сказал он и, поджав под себя ноги, заплакал.

Наверное, стоило ему что-то ответить, но я уже примерно начал догадываться о том, что произошло, и эта картина меня не радовала, а только злила. Если бы я попытался что-то произнести в этот момент – то мог бы только ухудшить психологическое состояние демона, ведь физически он выглядел вполне нормально.

Вытереть его не составило труда, так как Юлиан не сопротивлялся, а лишь висел на моих плечах, даже не пытаясь стоять на ногах, что несколько осложняло сам процесс. Все это время он молчал, лишь изредка покусывая свои губы, привлекая к ним мое внимание. Только когда я одел его в одежду и, укрыв одеялом, положил на постель, он вновь вспомнил о том, что может говорить:

- Трахни меня.

Его слова эхом боли прошлись по моему сердцу, будто пощечину получил.

- Ты не понимаешь, что говоришь, - ответил я ему и поцеловал его в лоб, только после этого Юлиан блаженно закрыл глаза и провалился в сон.

Руки прижаты к телу, ноги согнуты в коленях – его поза напоминала мне зародыш, будто мой демоненок вернулся в детство. Глаза его были закрыты, но светлые ресницы чуть подрагивали, и из-за этого я мог понять, что нервное напряжение не отпускает его.

Только сейчас, за все это время, я позволил себе некоторую вольность по отношению к самому желанному мне демону, я коснулся его висков большими пальцами рук, и перед моими глазами пролетело все то, что произошло с Юлианом несколько часов назад.

После увиденного я некоторое время бесцельно ходил возле кровати, на которой дремал белокурый демон, а потом подошел к столу, где стоял единственный в моей квартире телефон. Края деревянного предмета мебели легко крошились в моих руках, но особо легче мне не стало, так как сильная злость переполняла меня.

Я сделал один единственный звонок, прекрасно понимая, что для ангела нет высшей кары, чем лишение крыльев и нимба.

15. Кухня.

Лучи раннего солнца, слабые трели птиц под окном, легкое дуновение прохладного ветерка – ничего это не было, ведь я проснулся в душном и приятном аду.

Воздух был наполовину наполнен серным газом, отчего я проснулся в приятном настроении, и лишь когда я повернулся в сторону, где предположительно должен был лежать Юлиан, расстроился, так как его место пустовало. Лишь терпкий запах его тела все еще не выветрился из комнаты, из-за чего мои надежды о том, что произошедшее с ним вчера было бредовым сном, развеялись в мгновение. Но еще больше меня напрягал тот факт, что демоненка не было рядом, а ведь после случившегося он мог пойти и совершить что-нибудь необдуманное.

Шипение сковородки с кухни разубедило меня в том, что Юлиан мог сбежать, не попрощавшись. Теперь было слышно, как он что-то напевал, и я неосознанно улыбнулся, вставая с постели, на которой прежде мы лежали вдвоем, просто спя.

- Утречка тебе, - сказал Юлиан мне, когда услышал то, как я тихо пытался прокрасться к нему сзади.

На нем была одна моя черная рубашка, и то, как соблазнительно сейчас контрастировала его персиковая кожа с этой тканью, заставляло меня задуматься о том, было ли что-нибудь еще на этом демоне надето. Продолжая мучиться догадками, я сел за стол, в ожидании того, что еще мне скажет мой личный белокурый ангел с взором дьявола.

- Я тут порылся у тебя в холодильнике и был очень удивлен тому, что у тебя есть морковь, - проговорил задумчиво Юлиан и повернулся ко мне лицом.

Его озорной взгляд ввел меня в еще больший ступор, а ведь я находился в некоем астрале от происходящего чуда перед моими глазами: Юлиан, красивый и соблазнительный, спокойный, хозяйничает у меня на кухне. Не такого ли счастья я ждал все эти годы? Не об этом ли мечтал, сжимая одеяло, когда ложился спать?

- Бальтазар? Ты меня слушаешь? – спросил меня демоненок и проговорил задумчиво: - У тебя тут еще и яблоки есть. А ведь у меня та неделя как раз состояла в яблочной диете. Может ли быть, что ты ждал моего прихода?

Я ничего ему не ответил, ведь что можно сказать, когда он только что произнес чистую правду? Пусть он и не воспринял собственные слова всерьез, рассмеявшись и повернувшись ко мне спиной.