Моль, как я прозвал ангела в своей голове, с исступлением целовал мой лоб и сомкнутые губы, стараясь унять мою боль и мольбу остановить это действие в глазах. Он прикасался устами к закрытым векам, будто даруя мне спокойствие и умиротворение, но внизу происходило такое, что я не мог абстрагироваться от окружающего меня мира, как бы я ни хотел.

Мое тело непроизвольно вжималось в постель, желая уйти из-под власти этих ангелов, этих отвратительных существ, возжелавших поиздеваться надо мной, унизить еще больше. И мне оставалось лишь только тихо стонать через повязку во рту, пытаясь хоть так унять ту боль внутри, что комком подступала к горлу.

Чьи-то руки смокнулись на моем члене, уже упавшем, пытаясь вернуть былое сексуальное возбуждение моему телу, но не душе, душа металась в ярости, желая разорвать их всех в клочья, оставив лишь пустые оболочки.

Оооо, теперь я был уверен в существовании души, иначе я не мог объяснить того, что не поддавался их ухищрениям внутренне, все еще ненавидя каждого, хотя у ангелов удавалось возбудить меня, лаская тело неистово и страстно.

Вскоре повязка, закрывающая мой рот, развязалась сама собой, но сил кричать уже не было, так как за первым шел второй, и он был куда более тяжелым по восприятию моим телом. Только вот мои губы теперь были близки для поцелуев куда более, чем прежде, и Моль накрыл их своими устами. Его губы были солеными от моих слез и сладкими от его собственного вкуса одновременно, а язык требователен и чужероден, он проникал в меня, отчего дрожь волной прошлась по моему телу, вновь разжигая уже потухший огонь.

Мой главный похититель, Полантрис, с удовольствием входил в меня, получая наивысшее наслаждение от того, как я сжал его торс ногами, ведь тело не слушалось меня, действуя без моего на то ведома.

Моль так и не притронулся ко мне, не захотел дойти до конца. И вскоре трое из четырех ангелов покинули меня, оставив раздавленного и униженного перед темноволосым парнем, взирающим на мою фигуру с особым садистским чувством.

Я был гол, но куда более меня волновало внутреннее самоощущение. Я был изъеден и убит.

Парень развязал мои руки, но я не сопротивлялся, когда он положил меня на живот и стал выворачивать мне руки, почти отрывая их. Я даже по-своему получал удовольствие от происходящего, ведь эта боль отрезвляла и будоражила, заставляя забыть и покинуть эту комнату, на секунду потеряв сознание, когда темноволосый сломал-таки мне правую кисть, почти оторвав ее, перекрутив. Его член вошел резко, но ожидаемо, он наслаждался тем, как я стонал под ним, уже перестав сдерживать свое тело. Мне хотелось провалиться сквозь землю и оказаться в самом сладком для меня месте – аду, и больше никогда не появляться в этом.

Рай для меня – ад.

В какой-то момент, когда он все же решил до конца вывихнуть мне уже левую руку, я потерял сознание, провалившись в сладкую тьму, пусть и ненадолго.

Очнулся я уже в аду, так как вокруг меня были горячие испарения, которые заставляли мое сердце биться сильнее. Я был одет во что-то несуразное, но и этому был благодарен, к тому же обе руки были на месте, так же как и ноги. Но целость души была повреждена, и я с силой сжал кулаки, ударив ими по горячему, накалившемуся асфальту.

Слез уже не было, но я чувствовал себя таким грязным и противным, что незамедлительно бы попытался умереть, если бы мог встать, но сил не было.

Немного успокоившись, я огляделся в поисках знакомых знаков, по которым мог бы определить, где я нахожусь. И на мое счастье взгляд ухватил вывеску с названием улицы…

Где-то здесь дом Бальтазара.

Еле поднявшись на ноги, которые, казалось, могут гнуться в разные стороны, я пошел в сторону дома своего начальника, пока не особо понимая, что я хочу там найти. Просто за действием я мог позабыть о том желании самоубийства, которое пульсировало в душе и с каждым внутренним толчком отдавалось в теле новой болью.

*от автора* Желательно комментариев побольше. Хочется узнать, какие эмоции у вас вызвала данная глава, и добилась ли я того, чего хотела.

14. Решение.

Вот уже который час (если судить по моим настенным часам) я всматривался в темноту ада, которая жарким пологом расползалась по улицам, пытаясь проникнуть в темно-серые дома демонов. Хотелось курить, я бы даже с удовольствием затянулся, но табака в квартире у меня нет, собственно, этому поспособствовал Юлиан, который как-то раз отметил, что ненавидит такого рода слабости, схожие с человеческими.

Странное ощущение витало в воздухе, еще сильнее нагнетая обстановку, а все тело охватило какое-то беспокойство и не отпускало. Единственной, пока трезвой и адекватной мыслью было пойти к Юлиану домой, и пусть бы он рассмеялся мне в лицо, развеяв общее напряжение, которое появилось в моей несуществующей душе в тот момент, когда я увидел, как демоненка подвозит в клуб один из ангелов.

Тогда я подумал, что ангелы ведь хорошие и чистые создания, так почему бы им не довериться, но гвоздь сомнений уже врезался в плоть, и я не мог остановить собственную ревность, разгорающуюся с новой силой, стоило мне только представить, как Юлиан, как мой Юлиан, общается с этим парнем и улыбается ему.

Сама по себе такая мысль нелогична и глупа, и разумом я это осознаю, вот только кулаки все равно нервно сжимаются.

Можно ли считать светлым того, кто по своей сути при одном только рождении должен стать чистым и невинным созданием, которое будет нести истину и слово Божие? Стоит ли доверять ангелу с лицом, полным сострадания и любви в те минуты, когда его видят люди?

Что само по себе зло? Отвратителен ли маньяк, убивающий проституток, женщин, матерей, готовых продаться за спиной своего мужа какому-то калеке, дабы получить лишнюю бумажку, называемую людьми «деньгами»? Или же он несет озарение, заставляет задуматься о верности своего решения обычным дамам, которые так же хотят «подзаработать» себе на новое платье?

Правды много, с каждой стороны она есть. Насильник, который подминает под себя маленького ребенка, считает, что учит малыша жизни, и уж лучше он, чем кто-то другой, не такой просвещенный в этой области. Ребенок, жаждущий ласки и любви, но чистой, не оскверненной похотью, со сломленной психикой, но при этом получивший все же какую-то толику внимания от взрослого. Например, сирота и бизнесмен, как любят называть себя люди, по сути, не являясь никем. Первый хочет получить какую-то выгоду для себя, пусть и не осознает это, а дарить взамен готов всего себя, без остатка, и его жертва вроде куда больше. Но второй тоже тратит на ребенка свое время, деньги, заработанные кровью (не всегда своей), мужчина дает малышу ласку, которой ему не хватает в обычной жизни. Так верно ли будет сказать, что этот человек – растлитель, ведь он тоже отдает немало, хотя и меньше, чем сам ребенок, но это опять же, как посмотреть.