-- Ясно, -- я был польщен тем, что в кои-то веки сосед разговаривает со мной нормально, без хамства и насмешек, -- а у тебя что за беда, как ты тут оказался?

-- Я решил переехать в пригород, но для комфортного нахождения там мне нужна пенсия, -- признался он -- а ты?

Я застыл, как двоечник у доски, но быстро нашелся:

-- Меня трижды чуть не убили, но есть подозрение, что мне это все померещилось -- я сам не знал, почему так ответил. Как будто какой-то голос диктовал мне.

-- Ничего себе! -- ответствовал сосед -- Ну у тебя и галлюцинации.

***

Первым утренним рейсом Джинн прибыл в Лисичкино. Дачный сезон уже для многих открылся, с каждой электрички на платформу сходили толпы народу, и это сыграло детективу на руку. В такой обстановке значительно проще оставаться незамеченным. В прошлый раз он был здесь зимой - тогда по будням все избушки пустуют, кроме тех редких случаев, когда какой-нибудь спартанец решит здесь зимовать. И только в выходные редкие любители покоя и дикой природы приезжали пощелкать зубами и полюбоваться красотами заброшенных дач. И домушники. Вот кого здесь можно встретить в самое неожиданное время. Не исключена встреча с ними и сейчас. Джинн знал местных домушников - в сезон это были обычные дачники, кстати, довольно вежливые и коммуникабельные. Вот с ними и надо будет поговорить. Желая знать, у кого что можно украсть, они внимательно следят за каждой избушкой. Если повезет, то они расскажут что-нибудь интересное о пожаре или о молодой паре, взорвавшейся в угнанной тачке.

Джинн уверенным шагом направился к тому массиву, где стояла полуразваленная избушка домушников. Хозяйничала там одна ничем не примечательная бабулька, насколько хватало ее возможностей, а ее трое сыновей приезжали только выпить и полазить по чужим хижинам и огородам. Четвертый, помнится, от братьев отдалился на максимальное расстояние, когда узнал, чем те занимаются. Если кавалер Машеньки жил здесь постоянно, то воры наверняка побывали у него не раз. Благо в его гнезде можно найти больше полезных вещей, чем у тех, кто находится здесь сезонно. Да, не позавидуешь ему. Зато подход к ворятам Джинн знал безошибочно - бутылка водки. Это же смысл их трижды никчемного существования.

Путь к избушке мелких воришек Джинн слегка удлинил и искривил, сделав крюк до места пожара. Но сделал это только потому, что так полагается, не ожидая от сего никаких полезных открытий. Следы вокруг сгоревшего дома ничего не скажут: во-первых, там с тех пор кто только не топтался, а во-вторых, за это время прошло несколько дождей. Причину возгорания тоже уже не определишь - если был газ, то остатки лопнувшего балона наверняка сданы на металлолом. Автомобильные следы тоже вряд ли содержат ценную информацию, они будут возле того места обязательно. Ведь там были полицейские. Но - так принято. Поэтому Джинн остановился возле кучи пепла. Так, кирпичная печь со снятой фурнитурой, ржавый и гнутый крепеж, оставшийся от избушки, и больше ничего. Останки сгоревших, даже если они были, изъяты при первом же осмотре места происшествия. Джинна волновало другое: если сгорели не те, кто считается сгоревшими, то какой дорогой двинулись те сразу после поджога? Дать деру сразу нельзя - а ну как кто-то из соседей увидит? С другой стороны, до поджога они должны были находиться в избушке и всячески это подчеркивать.

Ответом на вопрос послужил сарай для дров, на полу которого Джинн обнаружил лаз в погреб. Если все правильно, то в нем должны остаться следы того, что они отсиживались там до удобного момента, чтобы скрыться. Значит, достаем из кармана предусмотрительно прихваченные с собой лупу и фонарик, и лезем в погреб. На вид здесь ничего подозрительного: спрятанные на зиму садовые принадлежности, немного консервов, немного овощей... Но вот первая, пусть не прямая, но улика: шелуха от подсолнечных семечек. Выпала из кармана куртки, когда полезли в погреб за овощами? Все бы ничего, но ее слишком много и она спрятана под деревянной половицей. Джинн приподнял половицу - так и есть, трое отсиживались в погребе и щелкали семечки. О том же говорит и стоящий здесь запах мочи. Откуда она взялась в погребе? Только если кто-то скрывался без возможности выйти раньше времени.

Вылезая из погреба, Джинн встретился с парой любопытных глаз - принадлежали они немолодой женщине, видимо, соседке сгоревшего дома.

-- Что здесь делаем? -- проворчала она, но по тону Джинн понял, что дамочка вовсе не противная, а вполне дружелюбная, и сейчас не докучает, а просто общается. И быстро нашел, что ответить:

-- Решил разжиться посадочной картошкой. Дэну, погорельцу, она вряд ли будет нужна. А я, как ихний приятель, имею право, -- Джинн нарочно изобразил полуграмотного простачка.

-- Так она сгорела. Ее в избу затащили, не в погреб. Им прямо перед пожаром пять мешков привезли, я аж сама удивилась - куда столько.

-- Что ж, облом, -- констатировал сыщик.

Пять, значит. Если все правильно, то в двух из них был поролон, опилки или тряпки, и эти два мешка привезли вместе с теми тремя для пущего усложнения картины. В остальных трех, кажется, понятно, что было. Осмотр может считаться оконченным, решил сыщик, и, отряхнувшись, подался в сторону логова воров.

***

Ему повезло: старушка еще не начинала заниматься дачей, и пьяного ее сына удалось застать в гордом одиночестве. Избушка представляла собой двухэтажный сарай, подпертый двумя жердями. Если бы не жерди, сооружение грозило опрокинуться под собственным весом. Жилым был только второй этаж, тогда как первый не имел двери и представлял собой склад хлама. Окно первого этажа было забито досками.

-- Тук-тук, кто-нибудь дома? -- Джинн забрался по лестнице и беззастенчиво заглянул внутрь жилого помещения, так как сходу был уверен в отсутствии хозяйки.

В ответ последовал только невнятный стон.

-- Вставай, я тебе опохмелиться принес, -- Джинн быстро, без приглашения прошел на середину "мансарды" и поставил бутылку перед полусонным человеком неопределенного возраста, -- одному неудобно пить, вот решил угостить тебя.

Разуваться гость не стал - такое поведение диктовала обстановка. Наваленные кучами краденые вещи и валяющийся на замусоренном ковре пьяный бомж - все это не располагало к аккуратности.

Тот потихоньку встал, бормоча под нос проклятия и жалобы на то, как ему плохо с похмелья, вскрыл бутылку и только после этого вспомнил, что недурно бы сначала протянуть руку, поздороваться. Точнее даже познакомиться, ведь Джинна он видел в первый раз. То бишь, не в такой уж и первый, когда-то Джинн уже тут мелькал, но разве пьяница с вечно мутными глазами способен различать и запоминать лица?

-- А ты кто будешь?

-- Если честно, вор, -- начал "исповедь" Джинн, -- Я в том году в западной ветке промышлял, а в этом решил тут освоиться, а то знаешь, паливо это, в одном и том же месте крутиться.

-- Ну это зря. В этой местности я главный вор. И скажу тебе, не как конкурент, а чисто по-приятельски: нечего здесь воровать. Не держат здесь люди даже простых вещей. Инструмент, бытовые предметы, шмотки - все на зиму в город увозят.

Джинн был доволен - диалог сам направился в нужное русло, сейчас этот бомжик охотно все расскажет, даже спрашивать особо не придется.

-- Да брось ты, я ж не просто хлеб у тебя забирать пришел, я поменяться предлагаю. Могу много наводок по западной ветке дать. А разве здесь никто не зимует?

-- Не, мне и здесь хватает. Мы с братьями зимовали одну зиму вон в той, пока нас не выгнали, -- он показал в окно на соседнюю избушку, обитую снаружи линолеумом, -- Тут невозможно зимовать. Пока печку топишь - тепло, перестаешь - сразу выдувает. Домики-то летние все. И еще один чокнутый круглый год на даче проводит, правда, в другом массиве. Я базарил с ним, в доверие втерся, чтоб получше узнать, стоит ли к нему лазить воровать и когда лучше это делать. Он мне и выболтал, дурачок, что у него здесь единственное жилье, и что даже на работу он ездит отсюда. Вот я зачастил к нему тогда. Много инструмента стащил, утеплитель со стен содрал и на продажу вывез, да и по мелочи не счесть еще сколько утащил. Но что-то его давненько не видно. Наверное, я его отсюда выжил. И нисколько об этом не жалею. Да, одной кормушкой меньше, зато без постоянных жителей мне спокойнее.